Джек Ричер, или Враг

Читать «Джек Ричер, или Враг»

0

Ли Чайлд

Джек Ричер, или Враг

© Гольдич В.А., Оганесова И.А., перевод на русский язык, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Памяти Аделы Кинг

Глава 01

«Неужели сердечный приступ?» Возможно, именно такой была последняя мысль Кена Крамера, возникшая у него в голове ослепительной вспышкой страха, когда он перестал дышать и упал в пропасть. Он знал, что нарушил все правила. Ему не следовало находиться здесь с этим человеком, да еще имея при себе вещь, которую он должен был спрятать в более надежном месте. Но Крамер пренебрег этими правилами. Он решил сыграть и выигрывал. Он лидировал в игре. Наверное, он улыбался – до того самого мгновения, пока его не предал внезапный глухой удар в груди. И тогда ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов. Успех превратился в катастрофу. И у него не осталось времени что-нибудь исправить.

Никто не знает, что чувствует человек, когда его настигает смертельный сердечный приступ. Нет выживших, которые могли бы рассказать нам об этом. Врачи говорят о некрозе, тромбах, кислородном голодании и закупорке кровеносных сосудов. Они предсказывают учащенное сердцебиение. Они используют термины вроде «инфаркт» или «фибрилляция», но эти слова не имеют для нас никакого значения. «Ты просто падаешь замертво», – следовало бы им сказать. Кен Крамер так и сделал. Он упал замертво и унес с собой все свои тайны, а проблемы, которые он оставил после себя, чуть не прикончили за компанию и меня.

Я сидел один в чужом кабинете, временно занятом мною. На стене висели часы без секундной стрелки – только часовая и минутная. Часы были электрическими и не тикали. Они хранили молчание, как и сама комната. Я внимательно следил за минутной стрелкой. Она не двигалась.

Я ждал.

Стрелка пошевелилась, перепрыгнув вперед на шесть градусов. Ее движения были механическими, затухающими, точными. Она дернулась разок, дрогнула и замерла.

Минута.

Одна прошла, другая началась.

Еще шестьдесят секунд.

Я продолжал следить за часами. Они долго, очень долго оставались в неподвижности. Затем стрелка дернулась еще раз. Новые шестьдесят градусов, новая минута, ровно полночь, и 1989 год превратился в 1990-й.

Я отодвинул стул и поднялся из-за стола. Зазвонил телефон, и я подумал, что кто-то решил поздравить меня с Новым годом. Но оказалось, что я ошибся. Звонил гражданский коп, чтобы сообщить, что в мотеле в тридцати милях от базы обнаружено тело военного.

– Мне нужен дежурный офицер военной полиции.

Я снова сел за стол и сказал:

– Это я.

– У нас один из ваших, мертвый.

– Один из моих?

– Военный, – пояснил он.

– Где?

– В мотеле, в городе.

– Как он умер? – поинтересовался я.

– Скорее всего, сердечный приступ, – ответил коп.

Я перевернул страницу настольного календаря с 31 декабря на 1 января и только после этого спросил:

– Что-нибудь подозрительное?

– Мы ничего такого не заметили.

– А раньше вы видели сердечные приступы?

– Сколько угодно.

– Ладно, – сказал я. – Позвоните на пост в штабе, – и назвал номер телефона. – С Новым годом.

– Разве вам не нужно сюда приехать?

– Нет, – ответил я и положил трубку.

Мне не нужно было туда ехать. Армия – большая организация, чуть больше Детройта и чуть меньше Далласа, и такая же несентиментальная, как оба этих города. В настоящий момент в ней насчитывалось около девятисот тридцати тысяч мужчин и женщин, представлявших все слои населения страны. Уровень смертности в Америке составляет примерно восемьсот шестьдесят пять человек на каждые сто тысяч, и в отсутствие продолжительных военных действий солдаты умирают не чаще и не реже обычных людей. В целом они моложе и здоровее, чем остальное население, но они больше курят и пьют, хуже питаются, переживают сильные стрессы, и им приходится делать разные опасные вещи во время учений. Так что уровень смертности в армии примерно такой же, как среди гражданских лиц. Иными словами, они умирают, как все. Произведите вычисления, сравнив процент смертности и состояние здоровья, – и вы получите двадцать два мертвых солдата в день: несчастные случаи, самоубийства, сердечные приступы, рак, инсульт, болезни легких, печени и почек. Результат такой же, как в Детройте или Далласе. Вот почему мне не нужно было туда ехать. Я не коп и не гробовщик.

Часы ожили. Стрелка дернулась, подпрыгнула и успокоилась. Снова зазвонил телефон. Кто-то захотел поздравить меня с Новым годом. Сержант из приемной перед моим кабинетом.

– С Новым годом, – сказала она мне.

– И вас тоже, – ответил я. – Вы что, не могли просто встать и просунуть голову в дверь?

– А вы не могли сделать то же самое?

– Я разговаривал по телефону.

– Кто звонил?

– Никто, – ответил я. – Какой-то тип не дожил до Нового года.

– Кофе хотите?

– Конечно, – ответил я. – Почему бы и нет?

Я снова положил трубку. К этому моменту я прослужил больше шести лет, и армейский кофе был одной из тех вещей, которые доставляли мне настоящее удовольствие. Без всяких вопросов он лучший в мире. А еще сержанты. Эта сержант родилась в горах в Северной Джорджии. Я познакомился с ней два дня назад. Она жила за пределами гарнизона на стоянке трейлеров, где-то среди холмов Северной Каролины. У нее был маленький сын. Она рассказала мне о нем, но о ее муже я не услышал ни слова. Она вся состояла из кожи и сухожилий и была жесткой, как клюв дятла, но я ей нравился. Я точно знаю, потому что она принесла мне кофе. Если ты кому-то не нравишься, он не станет носить тебе кофе. Вместо этого он с удовольствием вонзит тебе нож в спину. Дверь открылась, и сержант вошла с двумя кружками в руках – для меня и для себя.

– С Новым годом, – снова сказал я.

Она поставила обе кружки на мой стол и спросила:

– А он будет счастливым?

– Не вижу причин, чтобы ему не быть счастливым, – сказал я.

– Берлинская стена уже наполовину разрушена. По телевизору показывали. Там устроили грандиозный праздник по этому поводу.

– Рад, что у кого-то праздник.

– Там куча народу, огромная толпа. Все поют и танцуют.

– Я не смотрел новости.

– Это произошло шесть часов назад. Разница во времени.

– Они, наверное, еще празднуют.

– У них в руках были кувалды.

– Это не запрещено. Их половина – свободный город. Мы потратили сорок пять лет, чтобы он таковым оставался.

– Скоро у нас не останется врагов.

Я попробовал кофе. Горячий, черный, лучший в мире.

– Мы победили, – сказал я. – Разве это не хорошо?

– Нет, если ты зависишь от чека, который тебе выдает Дядюшка Сэм.

Как и я, она была одета в полевую военную форму, предназначенную для лесистой местности. Рукава были аккуратно закатаны. Нарукавная повязка с буквами «ВП» («Военная полиция») располагалась строго горизонтально. Наверное, сержант закрепила ее булавкой в незаметном месте. Ее ботинки сверкали.

– У вас есть камуфляжная форма для пустыни? – спросил я.

– Я никогда не была в пустыне, – ответила сержант.

– Они изменили рисунок. Теперь на форме большие

Подпишитесь на наш канал в TELEGRAM.
Новинки, подборки, цитаты, лучшие книги...
Подписаться
Возможно позже(