2 страница
деньги? Выходное пособие истрачено, и на работу пока не берут… Пару-тройку раз на Сенном рынке разгружал по ночам, но это не заработок, а так…

Добрые люди, во главе с Людкой Кролик и ее последним бой-френдом, ментом-алкашом с Сенного рынка, почти сразу же догадались о моих желаниях, затруднениях и, посовещавшись за моей спиной, предложили заманчивый выход: они помогают мне продать мою комнату, причем – по выгоднейшей цене! Без комиссионных, за один только магарыч!.. Что такое магарыч? Ну, это, типа, проставка, сделку обмыть должным образом… И не просто продать комнату, чтобы самому на улице очутиться, – нет! Просто идет как бы обмен одной жилплощади на другую, прописка в хорошей общаге, а с такими-то деньгами тебе, Кирпичонок, и отдельную однюху можно выкрутить, Людка поможет, она у нас самый крутой риэлтор на питерском рынке недвижимости… Чего?.. Риэлтор – это… ну, маклер, типа. Чего?.. Вот, блин, молодежь пошла, ни хрена не знают! Маклер – это, типа, специалист купи-продай на рынке жилья, теперь понятно? За Людку! Господа офицеры! За дам пьем стоя!.. Одну руку за спину… вот так!..

Однажды утром просыпаюсь – оказывается, я уже все продал по доверенности, а деньги куда-то девал… Я в слезы… потом в драку, соответственно, свои каракули под бумагами не признаю… Они все вопят, возмущенные моей неблагодарностью… Сначала осторожничали, просто отмахивались от моих слабосильных наскоков, а потом бить стали, понятное дело, очень уж осерчали на мою забывчивость и непоследовательность. Но в тот миг судьба надо мною сжалилась, видимо, не понимая, что нет ни малейшего толку в эпизодически проявленном милосердии по отношению к отдельно взятому болвану: дознатчики – не столько из-за меня, сколько по совокупности косяков и проделок – сцапали всех участников нашей риэлтерской сделки, а также некоторых застольных сочувствующих. Витька-мент был прямо на рынке прихвачен, на своем рабочем месте, при исполнении, в милицейской форме, с крадеными китайскими товарами-вещдоками, а он уже, ни секунды лишней не рассусоливая насчет относительности зла и добра, или, там, по поводу всяких прочих нравственных абстракций, немедленно и чистосердечно привел оперов на хату к Людке, и у нее в комнате, плюс в общем коридоре на антресолях, нашли остальное. Людку поместили в камеру предварительного заключения, Витьку-мента коллеги больно побили за крысятничество, но, наложив нешуточный штраф, оставили на воле, хлопотать, восстанавливать честь мундира и собирать оставшуюся сумму контрибуции в пользу обделенных соратников, меня дернули свидетелем пару раз по поводу краденого, да только следователь очень уж раздражался нашими с ним разговорами, раз десять вслух мечтал выбить мозги из моей тупой головы… Однако, ни разу не побил, а звали его Сергей Васильевич Цацарев, почти тезки. Тем временем, Витька-мент, в задушевном разговоре за бутылкой у меня в комнате, признал свою вину за то, что он, Людка, они все – не уберегли мои деньги, вырученные за продажу комнаты! Козе понятно, что бабки либо украдены, либо потеряны, но, вот, по чьей вине, или, там, по умыслу – нет абсолютной никакой возможности дознаться! И если Сава Кирпич – я, то есть, – готов просто дать честное мужское слово в своей невиновности…

Я, естественно, такое слово дал, а Витька-мент безоговорочно в него поверил. И вообще мне было совестно перед Витькой, но не за деньги и подписи, а за некоторые другие щекотливые моменты личной жизни… После этого мы стоя выпили, и Витька поклялся, что еще раз они провернут всю сделку, то есть, заново, и еще раз заплатят мне сполна, только теперь уже – чтобы эти падлы не придирались, сделка и выплата будут оформлены в нотариате непосредственно, а не по доверенности. То будет не совсем новая сделка, но как бы в подтверждение той, первой бумаге, типа задним числом… Чтобы все чин-чинарем, вот денежки, вот подписи… И Людку выпустят, признав ее непричастность, но это уже другая тема, параллельная… Там, видишь ли, китаезы просто забыли, что сами попросили меня товары у Людки подержать, но теперь всё очень быстро вспоминают, суки недобитые, х-хунвэйбины!.. И Серега, который Васильевич, уже дал согласие подмандить бумаги-показания как надобно, там все на мази, ты только его слушайся, что он тебе скажет, ты у нас почти что главный свидетель… Серега реальный пацан, не жлобяра. Не забудь его потом поблагодарить, что тебя не тронул и даже помог от следствия отмазать… Мы ему бакшиш заслали, но и ты тоже, как денюжки выкрутишь, на коньяк ему распечатайся, проставь. А лучше виски. Две тонны баксов за такую комнатенку – бабки нешуточные! За них черта можно купить! А… вдобавок… если их еще выгодно вложить… то на маржу можно будет дворец отстроить и дачу…

Долго мы с Витькой и еще с каким-то юристом-полуадвокатом, обеспечившим законность продажи моей комнаты, стояли во всевозможных очередях, расписывались, подписывались… В итоге сделка завершилась, Людку тоже выпустили, Витька вернулся на свой родной Сенной рынок, бомжей и старушек-фрилансеров гонять, а я получил кровные две тысячи долларов на руки, но тут же их вложил в одно очень выгодное дельце, подсказанное Витькой и Людкой по конкретной наводке юриста Рудика: инвестировал в ценные бумаги, в акции очень крупного банка, две тысячи акций получилось.

– Кирпичонок, ёкарный бабай! Ты, мля, точняк в рубашке родился, акции-то не простые, а валютные! Скажи, Рудольф, првльно я гврю?.. Икота, икота, перейди на Федота… И водяные знаки, само собой, вон они… О, так ведь о том и речь! Сам бы купил, да бабла свободного нет. Засекай, ты же грамотный?.. Вот, своими глазами читай: «номинал пять долларов США»! «Номинал»! Это, тебе, блин, не кошкой в тапок срать! А ну-ка, умножь две тысячи на пять!?.. Это знаешь, сколько будет!? Людка, где твой калькулятор?.. Как всегда, когда надо, фига чего найдешь… Короче, Кирпичонок, это будет до хрена и еще больше! Перетопчешься пару месяцев в общаге, а там – продашь акции… и уже навсегда нас забудешь!.. Почему, почему… Да потому, типа, что новым русским станешь, а мы тут, с Людкой и Рудиком, люди простые…

Однажды я не поленился и залез в фондовые котировки того далекого послекризисного года (имеется в виду «дефолтный» кризис 1998 года – в отличие от «мягкого», грянувшего через десятилетие, в 2008 году прим. авт.): номинал купленных банковских акций действительно был пять долларов, но в свободной продаже стоили они в те дни, на исходе второго тысячелетия, чуть меньше трех рублей за акцию, а скупали их еще дешевле, где-то за два целковых с копейками… Продать их

Подпишитесь на наш канал в TELEGRAM.
Новинки, подборки, цитаты, лучшие книги...
Подписаться
Возможно позже(