А может быть — особенно имперской принцессе.
Однако сир Кастор всё ещё медлил и колебался… Ну, его тоже можно понять. Глядишь, заберут эфенди Хаффин обратно в Александрополь, а там же народ совсем дикий — вот так отпинает принцесса какого-нибудь наглого нобильского сынка, а потом шуму не оберёшься… Дикие совсем эти столичные имперцы, варвары просто…
— К Ханне, говоришь? — с видимой ленцой протянула Пелам. — А кто это был, говоришь?
Ханну орчанка знала — очень симпатичная девчушка лет четырнадцати, дочь пары рабов из острога. Свободная по рождению, но всё-таки довольно невысокого статуса… Поэтому её, бывало, обижали… Раньше. До того как среди местной ребятни стала верховодить Афина, которую слушались даже ребята на три-пять лет старше её. Императорская кровь и умение повелевать, северная кровь и умение драться — добрая смесь! Достойная хорошего вождя. Ну, девчонка, правда. Но это у диких имперцев женщина почему-то считается ниже мужчины по статусу, а среди северян хватает хороших женщин-сатрапов и просто разных вождей…
Но, если дело Ханны касалось не просто детских шалостей, а куда более серьёзных приставаний — с этим следовало разобраться по всей строгости. Подобного в своём остроге комендант Строршим не терпела совершенно.
— Вообще ему было не четырнадцать, а даже пятнадцать, — послышалось от двери. — Прибыл вместе с группой новичков вербоваться в армию… Только не думаю, что Империи нужны бойцы, которых может заломать десятилетняя девочка.
— Сир Кастор, — Пелам уважительно поднялась с места, отдавая воинское приветствие.
— Дядя! — радостно воскликнула Афина и была тут же крепко ухвачена за ухо. — Ай!
— Опять дисциплину нарушаете, ваше высочество? — поинтересовался Кастор.
— Так было надо, — отрезала девочка, кстати, не выказывающая особого огорчения от того, что её схватили за ухо. Привыкла уже. Да и такие пустяки, как лёгкая боль, Афина научилась терпеть уже давно.
Высокий, с лёгкой проседью в волосах и тёмно-карими глазами Кастор до сих пор считался одним из первых мечей Империи, с которым и молодые бойцы поостереглись бы столкнуться. Хотя и разменял уже пятый десяток лет. Не говоря уже о том, что был он одним из самых лучших полководцев Нового Рима. В отставке, разумеется, но полководец в чине майор-легата в отставке пребывает ровно до того момента, пока в нём не возникнет потребность. Да и какая тут отставка, если он до сих пор фактически на службе — иначе воспитание и охрану целой имперской принцессы расценить и нельзя.
Однако официально — всё-таки да, отставка. Почётная, разумеется, хотя при заслугах сира Кастора титул всего лишь барона выглядел почти что смехотворно. Однако Пелам знала, что большую часть своего пенсиона майор-легат взял деньгами и именно на эти деньги перестаивает Ориенталь из старого пограничного острога в нормальный укреплённый город и наполняет его арсеналы огромным количеством превосходного оружия и доспехов для дружины. Формально — своей, де-факто — дружины принцессы Афины.
— «Так было надо»… — проворчал Кастор, закручивая багрянородное ухо посильнее, однако Афина даже не пикнула. — Грязнющая-то… Ну-ка марш мыться! И не показывайся мне на глаза, пока не приведёшь себя в надлежащий вид.
Два раза Афине это повторять было не надо, поэтому она буквально испарилась, не забыв утащить с собой скромно молчавшую в уголке Хелен. Кастор хмыкнул и уселся в свободное кресло около письменного стола Пелам.
— Сир, она правда отделала парня в полтора раза старше себя? — не удержалась от вопроса орка.
— Уделала, — кивнул имперец.
— Мда. Но не кулаками же?
— Нет, конечно. Зарядила ему между ног, сняла с плетня чей-то глиняный горшок и разбила о его пустую голову. А потом выломала из того же плетня палку и довольно недурно орудовала ею, если верить словам Грига, — усмехнулся Кастор. — А и поделом. Молоденький дурачок решил, что вне родного села может строить из себя невесть кого…
— Так что, сир, может пора бы уже направить её высочество тренироваться с другой молодёжью?
— Да я тоже думаю, что уже пора. Дальше затягивать — только вредить, — невесело усмехнулся майор-легат.
— А чего вы медлили-то, сир? — напрямик рубанула орка.
— Не поверишь, Пелам — воображал, что смогу воспитать из неё нормальную принцессу… Балы, платья, поэзия там всякая, мать её так…
Орчанка попыталась сохранить серьёзное выражение лица, но стала давиться смехом и издавать, мягко говоря, странные звуки.
— Чего ржёшь, морда? Это, можно сказать, моя мечта была — трёх сыновей в перерывах между походами вырастил, а хотелось ещё и чтоб дочь была… А как мне Его Величество наказал Афину охранять и беречь, так и подумал — во, всё-таки сбылась мечта старого дура… Да хорош уже ржать над старшим по званию!
— Виновата, сир, — Пелам приняла максимально серьёзный вид, но не удержалась и ещё раз хрюкнула от смеха. — Совсем виновата, сир. Но вы ж как маленький, ей-Крольму — у девочки пополам императорской и северной крови, а вы из неё какую-то простушку столичную думали сделать. Ей, так сказать, на роду написано армии в походы водить и города на копьё брать.
— Если девчонки станут воевать, то это будет значить, что либо они стали чересчур мужланисты, либо мужики в конец обабились, — буркнул Кастор, принюхиваясь. — Опять чай? Налей лучше вина.
— На службе не положено, сир, — улыбнулась Пелам. — А насчёт того, что война — не женское дело… Это всё ваши варварские предрассудки. Как её бишь? Во! Дискриминация. И вообще — хочешь равных прав с мужчиной, так изволь соответствовать.
— Ещё не хватало, чтобы на старости лет меня всякие полуграмотные орчанки поучали.
— Предки полуграмотной орчанки уже две тысячи лет назад служили в Карауле Смерти, внук безродного землепашца.
— Вот же старая язва, — рассмеялся Кастор. — Договоришься сейчас, и назначу лично тебя наставницей принцессы.
Взаимные пикировки без посторонних глаз давно стали их с Пелам развлечением — всё-таки знали они друг друга уже не первый десяток лет и были добрыми друзьями.
— А что? Я завсегда, — с готовностью ответила Пелам. — Дело-то хорошее и почётное… Так значит, не возвращают её в Столицу?
— Не сегодня, не через год и не через два, — слегка прищурился Кастор. — Его Величество всё ещё…
— …гневается?
— Опасается. Брось, Пелам, ты же знаешь зачем весь этот спектакль.
— Знаю, — кивнула орка. — И значит, мы продолжим это представление?
— Продолжим.
— И сколько потребуется его продолжать?
— Столько — сколько потребуется. Хотя и до самого восхода Алой звезды.
* * *— Товарищ капитан.
Вяземский замер на пороге канцелярии комроты.
— Заходи, Серёга, — махнул рукой Кравченко, что-то быстро записывая в рабочей тетради.
— Поставленные задачи выполнены, — чётко доложил лейтенант. — Столбы в парке переставили, тросы натянули, таблички повесили. Пожарный щит доукомплектовали, покрасили. Траву убрали. Завтра гравий доровняем и лосевскую «мотолыгу» довычистим…
— Лосевскую «мотолыгу» — в бокс загнать на хрен,