— Здравствуй, Марк, — спокойно произнесла Узза. — Я очень довольна тобой и твоим поведением. Как я и обещала, за смирение вас будет ждать награда. В твоём случае это мазь, которая облегчит боль в правой руке.
— Спасибо, — пробормотал я.
Узза кивнула в ответ и удалилась, а я вернулся в спальню.
Рука болела не переставая, а чудесное лекарство моментально избавило от боли. Я с удивлением смотрел, как исчезает опухоль, красные линии, бегущие по всему предплечью, бледнеют, а браслет словно становится свободнее. Сама мазь больше напоминала перемолотые в пасту орехи и пахла чем-то сладким. Соседям моим такой роскоши не досталось, и они довольствовались запасами обезболивающих, которые подходили к концу. По заверению Уззы, они каждый день сканируют наши организмы, проверяя здоровье, и в случае необходимости мы сразу же получим все необходимые лекарства. А боль от браслета, по словам Уззы, должна стать хорошим учителем, поэтому нет никакого смысла помогать нам облегчить её.
К концу третьей недели мы закончили расчищать поле, превратив его в ровный земельный участок идеальный для строительства. Узза выделила нам один выходной, в который некоторым семьям было позволено съездить навестить детей. Как оказалось, всех детей свезли на окраины города, в длинные пятиэтажные дома, в которых раньше располагались казармы. В каждой казарме жило от пяти до десяти групп, а за каждой группой следило десять Иных. Из разговоров я узнал, что дети живут спокойно, их выводят гулять, а во всё остальное время их обследуют: проводят психологические тесты, делают томографии, устраивают спортивные зачёты. Родители были встревожены, не зная, чего ожидать дальше, хотя и не скрывали своего облегчения от встречи с живыми и здоровыми детьми. Детям тоже обработали руки, поэтому те даже не обращали внимания на жуткие украшения.
Выходной пролетел, как одно мгновение, и мы снова вернулись к работе. Нам предстояло построить бараки. Нас объединили с тремя другими парадными в одну бригаду и выделили участок, на котором должен был уместиться один барак. Теперь за нами следила не только Узза, но и Иные, прикреплённые к другим парадным. Нам сразу же сообщили, что низкую женщину неопределённого возраста зовут Эттой, молодого рыжеволосого парня, похожего на Уззу, Рэмом, а лысого мужчину Игом.
— Иг — сущий монстр, — тихо прошептала мне молодая женщина, когда тот представился. — Поверить не могу, что наш Рай превратили в концлагерь.
Я не ответил, а только неопределённо пожал плечами.
На строительной площадке было шумно и многолюдно. Несколько Иных проводили краткий инструктаж и делили нас на небольшие группы. Одни выкапывали ямы для фундамента, другие свозили землю в тачках к грузовым машинам. Мне выпало рыть траншеи. Через двадцать минут у меня уже разболелись плечи и спина, а голова начала раскалываться, словно по ней изнутри били кувалдой. Сжав губы, я продолжал работать, прекрасно зная, что жалобы сделают только хуже.
Узза и Этта ходили вокруг нас и следили за качеством работы, а Рэм беседовал с Игом неподалёку. Проходящие мимо них люди втягивали голову в плечи и ускоряли шаг, стремясь как можно быстрее удалиться от них. Я хотел было расспросить у парня, работающего рядом со мной, про Ига, но тот испуганно взглянул на меня и прошептал:
— С ума сошёл такие вопросы задавать? Если он узнает…
Парень замолк и, судорожно втянув воздух, ускорился.
Мне всегда было интересно, на что способен человек в экстренных ситуациях. Как быстро он может бежать, спасаясь от преследующего его хищника, как высоко может прыгнуть или как долго продержаться под водой, если от этого зависит его жизнь. Я наблюдал за людьми вокруг меня и понимал, что страх перед болью и смертью заставляют на последнем издыхании делать шаг, а потом ещё один, снова и снова вонзать лопаты в землю, высыпать комья земли в тачки. Да и сам я, не желая попасть в опалу, пытался не думать об усталости, адской боли в мышцах, сводящих судорогами, о жажде, раздирающей горло. Невольно я вспомнил, как в подростковом возрасте в одной из книг прочитал, что человек может прожить без еды чуть больше месяца. Уже тогда я предпочитал практику теории, поэтому решил устроить полноценный эксперимент: никакой еды, из напитков только вода, утром и вечером измерение давления и температуры. Эксперимент продлился всего три дня, пока о нём не узнала мама. Мне сильно влетело, а мама тщательно следила за тем, что я читал и смотрел.
В середине дня температура поднялась до тридцати пяти градусов. Лето в этом году выдалось аномально жарким. Даже Иные чувствовали дискомфорт. Они недовольно поглядывали на небо и обмахивались ладонями. Около двух они приказали нам остановить работу и позволили сесть отдохнуть. Я сел прямо в траншее, не заботясь, что запачкаю одежду — она и так была вся мокрая от пота и грязная от земли. Вытер ладонью пот со лба и, обхватив голени руками, положил лоб на колени. Хотелось спать и пить. Гул в ушах заглушал голоса вокруг меня, мысли становились тягучими и бессмысленными.
Очнулся я от резкого окрика. Вскочив на ноги, я начал озираться. Работа возобновилась, и на меня мельком бросали сочувствующие и злорадствующие взгляды, в зависимости от того, жил я с этим человеком в одной парадной или нет. Узза подошла ко мне, и равнодушный голос произнёс:
— Руку.
Я вздрогнул. Только-только я привык к тому, что рука не болит, что браслет не причиняет мне муки. Идиот. Слабак. Как можно было уснуть? Я протянул ей руку. К моему большому удивлению, Узза поднесла к нему маленький, меньше её ладони, сканер с небольшим круглым экраном, на котором моментально появились символы. Несколько секунд Узза смотрела на них, а затем повернулась к Рэму и Игу и что-то им сказала на их языке.
Иг вплотную подошёл к Уззе. Взгляды их схлестнулись, и я физически ощутил напряжение, возникшее между ними. Пальцы Ига, сжатые в кулаки, побелели, а губы превратились в тонкую полосу. Узза, напротив, с каждой секундой казалась расслабленнее и спокойнее. Лёгкая улыбка тронула её губы (невольно я подумал, что так она стала в тысячу раз прекраснее), и Иг, отступив, опустил взгляд.
Узза повернулась ко мне и произнесла:
— Можете продолжать работать. Но прежде сходите и поешьте. Не забудьте выпить достаточное количество воды.
Она махнула в сторону одного из кораблей, возле которого стояли ящики с бутылками воды и зеленоватыми пакетами. Завистливые взгляды я ощущал спиной, будто кто-то толкнул меня в костёр. Удивительно, как меня не прирезали во сне.
Возле ящиков с едой меня нагнал Иг. Толкнув меня плечом, он подошёл