Пожалуй, пора и впрямь спасать ситуацию, пока она не зашла слишком далеко.
— Ладно, я погнал на сцену, — я чмокнул Ирину в макушку. — Надо успокоить нашего расшалившегося колбасного короля.
Я протиснулся через толпу перед самой сценой и поднялся по боковой лестнице. Помахал раззадоренной публике обеими руками и направился к Гарику и окружающим его девушкам. Чтобы соответствовать творящемуся бредовому хаосу, изобразил «походку страуса». Чем отвлек на себя часть зрительского внимания.
— О, Вовчик! — часто заморгал Гарик, сфокусировав на мне мутный взгляд. — Ну-ка быстро руки убрал, это все мои Маши, понял?
Я выхватил микрофон из рук у конфераньсье.
— Гарик, я тебе удивляюсь! — сказал я, активно размахивая руками. — Ты уже целый час топчешься на сцене и до сих пор не предложил всем выпить за победительницу!
— Выыыпить? — промычал Гарик, и глаза его загорелись. — Выпить, да! Машенька, нам немедленно нужно с тобой выпить. На этот, как его, бурдер… бубер… шамт…
— Я Вера!
— Гарик! — я протиснулся сквозь осаждающих Гарика полуголых девиц и обнял его за плечи. — Не отвлекайся! Ты же колбасный король, где твое величие?
— Выпить… — повторил Гарик.
— Да отпустите вы меня… — чуть не плача простонала Вера.
— Смотри туда, — я ухватил Гарика за волосы и повернул его голову так, чтобы в поле его зрения попал стол, на котором стоял поднос с фигурно порезанной колбасой разных сортов. И табличкой «Новокиневский мясокомбинат».
— О, колбаска! — обрадованно воскликнул Гарик. — Это все моя колбаска, у меня на заводе производится!
Цепкие пальцы Гарика, сжимавшие Веру, наконец-то разжались. Он отодвинул еще одну девицу, которая старалась своими сиськами загородить весь обзор. Кстати, это, кажется, та самая Маша и есть.
— Колбаска! — повторил он. — Девочки, давайте немедленно пожрем! И… ик… выпьем!
Я убрал микрофон подальше от лица и толкнул в бок освобожденную Веру, которая, кажется, даже не поняла, что ее никто не держит. Так и стояла на одном месте.
— Беги, пока он не очнулся, — прошептал я ей на ухо.
— Ой! — она вздрогнула и торопливо выскользнула из кучи-малы посреди сцены.
— Влад! — продолжая удерживать Гарика от падения во все стороны сразу, я повернул голову к кулисам. — Тащи бутылку, срочно надо!
Ржать Влад уже явно устал. И сразу сообразил, к чему я веду, так что никакого удивления не выказал. Подозвал конферансье, прошептал ему что-то ну ухо. У того аж уши заполыхали от возмущения, но Влад ткнул его кулаком в бок, и тот заткнулся. Безропотно взял у Афони початую бутылку «столичной» и с похоронным видом подошел ко мне.
— Гарик! — строго сказал я, заглядывая ему в лицо. Судя по тому, что он начал все больше клевать носом, он был уже почти готов. — Время твоего тоста!
— Тост! — выкрикнул он и взмахнул рукой. Неловко задев ближайшую девушку. Выглядело так, будто он ей оплеуху отвесил.
— Точняк, Гарик! — я продемонстрировал ему бутылку. — Тост!
— Машааа! — взревел Гарик, плотоядно оглядывая окрестности.
— Я Маша! — с готовностью подскочила ему под руку та самая девушка, которую он зацепил молодецким взмахом.
— Маруууууся! — расплылся он в слащавой улыбке и протянул руки к девушке. Девица победно оглядела остальных, поднырнула под его руку и прижалась к Гарику всей собой.
— Мария, — строго сказал я уже не в микрофон. — Нам нужно довести его до цели. Задача ясна?
— К колбасе? — уточнила Маша.
— Точняк! — кивнул я.
Наша нелепая процессия двинулась к столу с продукцией мясокомбината.
— Ой, мороз-мороз! Не морозь меня! — невнятно затянул Гарик. Микрофон выпал из его руки и покатился по сцене. Я подхватил его покрепче, чтобы он не споткнулся о шнур.
Публика продолжала ржать и выкрикивать советы. И даже подпевать.
— О, колбаска! — обрадовался Гарик. Тут в его нетрезвой голове случилась нешуточная борьба. Чтобы взять колбасу, ему нужно было или убрать руку с плеча девушки. Или с ее груди. Чтобы как-то ему помочь, я помахал у него перед лицом бутылкой. Решение было принято моментально, победило плечо. Гарик ухватил «столичную» за горлышко и сделал несколько глотков.
«Спокойной ночи!» — подумал я.
Высосал Гарик примерно половину из того, что было в бутылке. Расплылся в блаженной улыбке и полез на стол. Прямо на нарезку разных колбас.
— Машенька, где моя Машенька? — пробормотал он, подложив обе руки себе под щеку.
— Ты можешь идти, — я подмигнул девушке.
— Вот еще! — отгрызнулась она и присела рядом с Гариком на стол. Его шарящая у пустоте рука наткнулась на голое бедро Маши и там и осталась. Гарик причмокнул и захрапел.
Я поднял микрофон и посмотрел в зрительный зал.
— Тссс, дорогие зрители! — заговорщическим тоном произнес я. — Надеюсь, вы сохраните в тайне то, что здесь произошло, ведь так?
Зал зашелся в почти истерическом хохоте.
— Да что же вы так шумите? — возмутился я. — Так вы разбудите древнее зло, а у нас почти совсем не осталось сонного эликсира!
Я показал всем бутылку на просвет.
— Ладно, пошутили и будет! — сказал я. — Теперь давайте вернемся к призам и девушкам. Лев Германович?
— Спасибо, Володя! — быстро сориентировался опытный конферансье. — Я микрофончик заберу с твоего позволения? Итак, на чем мы с вами остановились?
— На третьем месте! — выкрикнул Гуров.
— Так давайте же с этого момента и продолжим! — радостно провозгласил конферансье. А я, тем временем, тихонько ушел за кулисы.
Афоня подрезал у одного из танцоров красную шляпу и обмахивал ей вспотевшее от ржача лицо. Влад уже успокоился, только изредка посмеивался, когда взгляд его падал на сладко спящего среди нарезанной колбасы приятеля.
— Ржачно вышло, скажи! — он хлопнул меня по плечу.
«Ютуба на вас нет!» — подумал я.
— С девушкой не очень хорошо вышло, — сказал я вслух.
— С Машей-то? — захохотал Афоня. —