И, думаю, Игорь свою пропажу тоже уже обнаружил или вот-вот обнаружит. Его помощь ни разу не помешает, а если я не ошибаюсь, он достаточно богат и влиятелен, у него должны быть оборотни-силовики. Такая помощь сведёт риски к нулю, ведь что бы мы не говорили, а оборотни охотников сильнее раз в десять. Особенно, злые оборотни.
Глава 7. Макс.
За несколько дней до
Как только я вернулся после встречи с Ташей, мне сразу же пришлось идти в душ, чтобы Настя или Марго не учуяли запаха охотницы на мне.
Сохранять спокойствие весь день мне было трудно, поэтому я старался не показываться из комнаты, страдая всякой ерундой.
Вечером, когда Настя сотворила очередной кулинарный шедевр, мы втроём сидели за столом и Маргарита, как невзначай, обронила:
— Послезавтра все хотят собраться здесь посмотреть на нового члена семьи, — уголки её губ дрогнули. — Анна в нетерпении, хочет как можно скорее взглянуть на ребёнка, своих-то у неё давно не было.
Хм, видимо, дочь Марго тоже спасает умирающих обращением? Интересная семейная традиция, надо сказать.
— Стас, кстати, возлагает на тебя большие надежды: с физической подготовкой у тебя и до обращения было очень даже неплохо, видимо.
я кивнул.
— В армии по контракту служил.
— Ещё лучше, — воодушевилась женщина. — Значит, дисциплина тоже не хромает.
Я усмехнулся, спорить не стал. Не скажешь же ей, что ни у какого Стаса работать я не буду, потому что, какими бы они все хорошими не были, мне надо было увезти Ташу далеко-далеко, кто бы и что по этому поводу не думал.
— А когда можно заняться документами? Надоело как-то тут неприкаянным сидеть… — завёл разговор я. Мне почему-то казалось, что оформление документов Марго хочет затормозить, но, к моему удивлению, она быстро согласилась начать скорейшее обретение мною личности.
— Завтра тогда дам тебе деньги, сходишь, сменишь причёску, чтобы копией себя хотя бы на фото в паспорте не был, — начала она. — Потом с Настей купите тебе телефон, номер на первое время оформите. Я утро договорюсь с кем надо, создадут тебя. Подумай пока, что ли, когда ты родился и какая у тебя будет теперь фамилия. Дату рождения, кстати, лучше уменьшить, чтобы в тридцать по документам ты на двадцать с хвостиком не выглядел, и не пришлось так скоро документы менять. Со старением у тебя в ближайшее время совсем туго будет.
Я слушал и внимал. В какой-то момент мне стало стыдно. Забота Марго была словно само собой полагающееся, а я собирался от всего этого просто так отказаться. Обо мне самом в жизни никто не заботился хотя бы вполовину так, как она, а должен я был за всё и всегда. Отец разве что нет-нет благородство проявлял.
— Оформление наследства ускорим, но пока деньги будут только те, что на счете были, с продажей будет заминка, не знаю на сколько.
Я кивнул. И на счету у меня была приличная сумма: небольшая прибыль от бара, все деньги, заработанные от службы по контракту… Я из этого почти ничего и не тратил, за годы армейской жизни мои потребности свелись к минимуму.
— В общем, если ещё что надо, говори, решим, — закончила свою речь Марго окончательно.
— Спасибо, — поблагодарил её я, а она лишь ухмыльнулась.
С ума тут сойти можно.
На завтра у меня был первый насыщенный день с момента моего обращения. я разговаривал с людьми, решал какие-то мелкие вопросы… Возвращался к жизни. Оказывается, то этого всего можно очень-очень быстро отвыкнуть. Но привыкать приходится, так что я держался как можно более естественно.
Смена стрижки далась мне не очень легко. Раньше я был лохматым парнем с беспорядком на голове, а теперь напоминал себя в армии, стриженным машинкой под ноль четыре. Так я действительно выглядел иначе.
К тому же, я всё же не совсем таким же был, как до пожара. Во время него у меня обгорела кожа, видимо, чуть ли не вся, а во время обращения я оброс новой. От природы цвет кожи у меня был светлым, но до этого я много времени проводил на улице и загорел. Волосы тоже были выгоревшими на солнце, а сейчас, пусть и совсем короткие, но были тёмными. Черты лица, кажется, заострились и теперь я вполне себе сходил не за себя, а за своего какого-нибудь родственника. Да и какой-нибудь не особо близкий знакомый в толпе меня не должен узнать.
Я сделал необходимые фотографии для всех документов, с удивлением обнаружил, что у меня теперь не только паспорт и медицинский полис, необходимые для существования, но загран паспорт с некоторыми подтверждёнными визами и водительское удостоверение. Первое мне было очень даже на руку, надо будет сказать Таше позже, чтобы озаботилась этим. Но ей слишком рано нельзя дёргаться, мало ли. Придётся потом бежать в Казахстан.
По всяческим инстанциям мне бегать не пришлось, я просто пришёл по указанному адресу, где мужчина-оборотень выдал мне кипу бумаг для заполнения и сказал, что свяжется с Марго, как только всё будет готово. Связи у оборотней, видимо, были не шуточные. Но оно и понятно, иначе бы у них не получалось в современном компьютеризированном мире сохранять инкогнито и не иметь проблем с законом.
В общем, к вечеру у меня был телефон, почти самый дешёвый, я не собирался тратить деньги Марго на смартфон, сим-карта в нём и номера всех-всех многочисленным родственников в телефонной книге. На всякий случай.
Уже ночью, лёжа в постели, я мысленно повторял: Литвинов Максим Александрович, родился пятнадцатого ноября, — дату я сменил совсем, день в том числе, — тысяча девятьсот девяносто шестого года, двадцать два года. Двоюродный брат по матери Краснова Максима Леонидовича, погибшего в пожаре месяц назад. Матери были сёстрами-близнецами, оттого и внешняя схожесть, и одинаковые имена.
Легенда была неплохой, да. Но мне теперь следовало привыкнуть к своему новому имени. Это пугало, но всё же, не так, как смерть. Я — это я, я жив, какое бы у меня при этом не было имя или… вид.
С этими мыслями я начал погружаться в сон.
Но погрузиться туда окончательно мне так и не дали. Послышались шаги в коридоре, по ним я опознал Маргариту, она явно шла к моей комнате.
По обыкновению уже вошла, не стучась. Но, судя по всему, она удивилась, что я не сплю. Значит, собиралась будить. Значит, разговор важный и не терпит отлагательств. Или чужих ушей.
— Я всё ждала, что сам сознаешься, — грустно смотря на меня, сказала она, остановившись у входа в комнату. — А ты всё-таки пропартизанил… Ну, что, охотница твоя, я так понимаю, больше рада тому, что ты жив, чем расстроена тем, что ты оборотень.
Я сел на кровати, по привычке хотел взъерошить