Сегодня Эрни не оставил мне никакого выбора – он представил меня пациентке как хирурга, который будет принимать роды. Что я и сделал. Я наконец лишился невинности, причем на публике.
Впервые в жизни я разрезал кожу живому человеку, впервые в жизни вскрыл матку и достал из нее ребенка. Хотел бы я сказать, что это было нечто удивительное, однако я был слишком сосредоточен на каждом своем действии, чтобы по-настоящему проникнуться происходящим.
Операция заняла напряженные сорок пять минут[34], и Эрни был со мной невероятно снисходительным. Когда я, закончив, обрабатывал шов, он обратил мое внимание, что мой разрез оказался изогнутым градусов на десять. Эрни сказал пациентке: «Когда вы снимете бинты, то заметите, что нам пришлось разрезать под небольшим углом», с чем она удивительным образом смирилась без лишних вопросов – должно быть, чудо материнства подсластило ей эту пилюлю.
Эрни показал мне, как заполнять отчет об операции, а во время перерыва на кофе подробно ее со мной обсудил, дальше некуда зайдя со своими аналогиями про потерю девственности, словно он какой-то долбаный сексуальный извращенец. Согласно ему, со временем я наберусь опыта и буду делать все гораздо более ловко и умело, крови будет меньше, я уже не стану так нервничать, и это превратится для меня в скучную рутину. Свои пять копеек решил вставить анестезиолог: «Только на твоем месте я бы не стал стараться делать это еще дольше».
22 декабря 2005 года, четверг
Сегодня случился казус. В два часа ночи меня вызвали и попросили осмотреть пациентку гинекологии, которая была без сознания. Я сказал медсестре, что в два часа ночи большинство людей находятся без сознания, однако она все равно крайне настаивала на том, чтобы я немедленно явился. Состояние пациентки по ШКГ[35] – 14/15, так что «без сознания» – это, скорее, преувеличение, однако она явно дезориентирована и у нее гипо-гликемия. Медсестра побрела искать глюкометр в другую палату. Я же, будучи уверен в своем диагнозе, решаю не ждать и прошу принести мне бутылку апельсинового сиропа, который мы держим в холодильнике как раз на такой случай. Пациентка выпивает ее, однако остается такой же вялой. Уже довольно поздно, чтобы играть в доктора Хауса, однако я заказываю ряд анализов и пытаюсь понять, в чем еще может быть дело, пока жду глюкометр. Их никогда нет под рукой, хотя они и нужны постоянно, а стоят не больше десятки в аптеке.
У меня была мысль купить себе свой личный глюкометр, однако мне не хотелось, чтобы это закончилось тем, что я буду возить в багажнике своей машины рентгеновский аппарат.
Собираясь выкинуть бутылку из-под апельсинового сиропа, помощник медсестры обратил внимание, что он без сахара – толку от него в данной ситуации было не больше, чем от подарочного купона на покупку книги. Я не знал, плакать мне или смеяться, однако все равно был слишком уставшим и для того, и для другого. После двух конфет «Ferrero Rochers», заимствованных с сестринского поста, пациентке становится гораздо лучше. Старшая медсестра извинилась за «ошибочный заказ» и пообещала, что на будущее они обязательно запасутся правильным сиропом. Ставлю пару фунтов на то, что в следующий раз, когда у меня будет пациент с гипогликемией, они побегут к холодильнику и вернутся с сиропом от кашля.
25 сентября 2005 года, воскресенье
Плохие новости/хорошие новости.
Хорошие новости: сегодня рождественское утро[36].
Плохие новости: мне пришлось выйти в родильное отделение на работу.
Новости похуже: у меня звонит телефон. Это мой ординатор. Я не поставил будильник, и меня теперь ищут.
Новости еще хуже: я проснулся в своей машине. Я не сразу понимаю, где я и как здесь оказался.
Хорошие новости: видимо, прошлой ночью после смены я заснул прямо в машине на больничной стоянке, и формально я уже на работе.
Я пулей выскакиваю из машины, быстренько принимаю душ, и я в боевой готовности всего с десятиминутным опозданием. На телефоне восемь пропущенных звонков от Г. и СМС со словами: «Счастливого Рождества». Точка, никаких «целую» или чего-нибудь в этом роде.
В этом году мы отмечаем Рождество в мой следующий выходной – 6 января. «Только подумай, какая скидка будет к этому времени на хлопушки!» – только и нашелся сказать я, пытаясь сгладить ситуацию.
18 января 2006 года, среда
Бывают дни, когда ты получаешь четкое подтверждение своего места в больничной иерархии, и сегодня в роли уравнителя выступила выпавшая пуповина[37].
Забравшись на матрас позади пациентки, я принял позу ветеринара, и кровать покатили в операционную. Там заканчивали делать кесарево другой женщине, так что нам пришлось какое-то время подождать в наркозной комнате. Чтобы пациентка меньше нервничала, а сама ситуация казалась менее странной, мы завели обыденный разговор про выбор имени для ребенка, подгузники и декретный отпуск.
Всего за пару минут до того, как ситуация оказалась настолько… интимной, будущий отец ребенка убежал в кафетерий на первом этаже, так что он пропустил все представление. Когда он вернулся, акушерка поспешила ввести его в курс дела и дала ему халат, чтобы, переодевшись, он мог присутствовать в операционной. Акушерка отвела его в наркозную комнату, где он увидел стоящего на коленях меня, засунувшего свою руку больше чем по локоть во влагалище матери его ребенка. «Господи Иисусе!» – выкрикнул он с сильным шотландским акцентом. Акушерка поспешила напомнить, что предупреждала его, что я буду держать пуповину до начала операции. «Да, предупредили, – сказал он, а у самого глаза по пять копеек. – Только вот вы забыли упомянуть, что она будет на нем, как тряпочная кукла на руке кукловода».
24 января 2006 года, вторник
Богу хватает благоразумия держаться подальше от моей работы, за исключением разве что редких возгласов «Господи!» или «Святые угодники!».
Сегодня у меня была встреча с М.М., свидетельницей Иеговы, чтобы рассказать ей о предстоящей миомэктомии[38]. Это одна из довольно кровавых операций, поэтому в операционной должно лежать наготове как минимум четыре пакета с кровью подходящей группы.
Загвоздка, конечно же, в том, что свидетели Иеговы не допускают переливания крови из-за своей (чертовски тупой) веры в то, что в крови содержится душа, а пускать чужую душу в себя нельзя. Как бы то ни было, у нас свободная страна – так что мы с уважением относимся к чужим (какими бы они чертовски тупыми ни были) ценностям и пожеланиям.
М.М. оказалась довольно умной, обворожительной и эрудированной, и я с интересом с ней поболтал. Она согласилась на аутогемотрансфузию[39] крови