* * *
Адвокатские дела — это своего рода жонглирование. Оттолкнув один вопрос и дав ему время на ответную реакцию, хватаешься за следующее дело, чтобы подбросить и его, потом за следующее и так до тех пор, пока очередное дело не долбанёт по голове.
Передо мной стоял Тайлер, который временно отлучился с фабрики, чтобы произвести разведку по другому предприятию. При помощи сравнительно небольшого фотоаппарата (по габаритам, что-то вроде «Зенита») он сделал серию качественных чёрно-белых снимков большого и красивого паровоза. В тех местах, где он был не таким красивым.
Я оплатил ему эти снимки и пока что вернул на фабрику. Там он присматривал как за состоянием дел на ней, так и за взглядом со стороны на деятельность Игоря, причем последний о существовании моего шпиона даже не догадывался.
Теперь мне предстояла задача нетривиальная.
В городе не было чего-то вроде центров судебных экспертиз, кроме, конечно же, криминалистической лаборатории и бюро вскрытий при полицейском ведомстве.
Поэтому до поездки в агентство недвижимости я направился в ремонтный цех железнодорожного депо, где мне показали пальцем на главного инженера.
…
— Да, — инженер ткнул замотанным пальцем в фотографию, и я порадовался, что у меня есть негативы, на случай если он испортит снимки. — Вот там густая смазка для шестерней и подшипников колёсных пар. Сначала ваш тягач стоял на морозе, она перестыла. Потом на солнце, она разогрелась. Потеряла вязкость и стала самотёком вытекать. А ещё это косвенно свидетельствует, что шапочки корпуса ходовой шестерни неплотно закручены, иначе потёки не были бы такими густыми и по всем парам.
— Как вы красиво говорите, Василий Иванович. А это?
— Ржавчина. Его же подкрашивать надо регулярно. Облупилась, на стыках от перегрева пластин корпуса — сеточка трещин. Это не страшно, но туда поступает атмосферная влага, от этого сталь окисляется и вспучивается.
— Могу я говорить, что эксплуатация ненадлежащая?
— Не эксплуатация, — в депо грохотали механизмы, так что он не только кричал, но и обильно жестикулировал. — А обслуживание.
— А это не одно и то же?
— Нет.
— Василий Иванович, мне надо по этим фото составить заключение эксперта, что паровоз не содержится должным образом, что от этого страдает корпус и механизмы.
— Слушайте, Аркадий, я разбираюсь, дай Предок, в паровозах, но писать эти Ваши бумажки, это хуже не придумаешь.
— А кто мне поможет?
— Идите к начальству, управляющему станцией.
— Ну зачем Вы так, Василий Иванович? Ну, где я и где управляющий? Мне же помощь нужна, а не погрязнуть в совещаниях и согласованиях. Может, заместителя дадите, мы с ним вместе напишем, Вы за нами проверите?
— Стажёра могу озадачить. Олежка, шуруй сюда! — махнул он рукой в глубину депо.
Что-то загрохотало, но на его жест никто не отреагировал.
— Мы напишем текстовку, — продолжил мысль я, — Вы проверите, поправите, если будем не правы, после мне нужно, чтобы Вы под этим подписались.
— Это через руководство, — замотал головой инженер. — Мы люди подневольные. Подписи да печати — это там. У нас тут гайки всех калибров, смазки и сварка.
— Печать мне не нужна, — я показал ему извлеченный из кармана две сотенные ассигнации.
— По закону, эксперт — это не организация, не депо, это человек. Причём с образованием, который разбирается в вопросе. В нашем случае, это лично Вы и Вы помогаете правосудию в свободное от работы время.
— Ну… — глядя на купюры, задумался Василий Иванович.
— Закон! Мы с Вами ничего не придумываем. Тогда план такой, я с Вашим стажёром придумываю текст заключения, Вы согласуете, потому что человек Вы серьёзный и под ерундой подписываться не станете. А там я печатаю, сшиваю… Мне понадобится копия Вашего диплома. И всё, документ идёт в работу.
— Вы меня не подставите, Аркадий?
— А Вы высказываете своё обоснованное мнение, что паровоз не обслуживается надлежащим образом и это ему вредит. Мы никого не обвиняем, наоборот. Он стоит на приколе в фискальной службе, арестован ещё при прежнем начальнике. Теперь этого фрукта посадили, а служба не знает, как от него избавится. А тут я попрошу суд паровоз передать собственнику. А Ваше заключение только к тому, что фискальщики в железе ничего не смыслят и невольно могут причинить ущерб, который потом из казны возмещать. Так что мы с Вами спасаем казну от трат, причём действуем в законном порядке.
Мой ответ инженера удовлетворил, так что скоро мне передали на руки остроглазого веселого парня по имени Олег, с которым я договорился встретиться на следующий день и проработать текст заключения. Всю подноготную ему я, разумеется, не стал рассказывать.
* * *
До агентства заехал в банк, в котором мне согласовали сделку по покупке дома, но не выдали на руки кредитный договор, потому что он будет подписан после заседания кредитной комиссии, однако все были уверены, что кредит мне дадут.
Ну и ладно. Деньги есть, в договор упоминание кредита уже должно быть вписано.
Так же они не возражали ни против агентства, ни против дома. Илья предложил пойти покурить, но я, ссылаясь на то, что опаздываю, немедленно убыл.
К риелтору я немного опоздал, но тот меня терпеливо дождался. По моей просьбе, против которой он не возражал, мы не стали заходить в их серпентарий офис агентства, а поехали подписывать документы непосредственно в нотариальную контору.
Эта контора располагалась в центре.
Вообще нотариусы по закону равны в статусе, но какие же разные они люди. Опять-таки, у них разный стиль работы и личный вкус. Этот нотариус любила белый цвет и светлых тонов мрамор, которым была отделана приёмная, освещённая яркими люстрами.
Белого дерева мебель, светлые ткани обшивки, вежливые помощницы, которые носились туда-сюда, как заведённые.
Цветлана там знали, одна из девушек даже строила ему глазки.
— Прошу не забыть указать про залог и про ипотечный кредит, — отвлёк молодых людей от невербальных намёков.
— Конечно, мы работали с банком, форма у нас отработана.
У нас забрали документы, попросили посидеть и уже через четверть часа попросили зайти к Алле Демидовне.
Нотариус заседала за большим столом и посматривала на нас поверх золочёных очков.
— Аркадий Андреевич у нас покупает… Агентство, в лице Цветлана Иванова продаёт… Кто платит за процедуру?
— Я, —