— Мелодраматичное какое-то слово… Впрочем, недавно по почте прислали бомбу — примитивненькую такую, но все же… Ну скажите мне, как такие могли бы эффективно управлять миром, если они даже приличную бомбу и то сделать не могут?! — Он покачал головой. — Всегда одно и то же — длинноволосые дремучие идеалисты без единого навыка практической работы. Я отнюдь не семи пядей во лбу и никогда не претендовал на это, но я умею читать, писать и считать. Вы меня понимаете?

— В целом, но, пожалуйста, поясните…

— Я читаю то, что написано по-английски и понимаю смысл написанного. Я не говорю о гиперболах, метафорах и других сложностях. Нет, я имею в виду деловой английский язык. Его я понимаю. Большинство же людей — нет! Если мне надо что-то выразить на бумаге, я беру чистый лист и ручку. И сажусь за стол. Но я обнаружил, что многие люди и с этой задачей не в силах справиться. Теперь об арифметике. Если у Джонса есть восемь бананов, а Брайтон взял у него десять, сколько штук останется у Джонса? Многие считают, что ответ на этот вопрос прост. Им и в голову не придет простая истина, что Брайтон просто не в состоянии сделать задуманное.

— И тогда они стараются как-то схитрить, сфокусничать, лишь бы как-то выкрутиться? — вставил Пуаро.

— Именно! Да и политики, что и говорить, ненамного отличаются от таких людей. Я же всегда ратовал за элементарный здравый смысл. Ведь в конечном итоге именно он прав.

Он рассмеялся. — Извините, не будем говорить о работе. Есть у меня такая плохая привычка. Хватит! Прочь из Лондона — прочь все дела! Кстати, как там ваши-то приключения! Давно хотел услышать о них. Я когда-то увлекался детективными романами. Как вы считаете, м-р Пуаро, в них есть хоть крупица правды?

Беседа изменила свое направление. Блант как школьник дотошно копался в деталях раскрытых Пуаро преступлений.

Приятная и непринужденная атмосфера поездки столкнулась со своим первым испытанием, когда, подъехав к парадному большого дома, они увидели, как массивный бюст м-с Оливера прямо — таки излучал холодное неодобрение. Она старалась, как могла, игнорировать присутствие Пуаро, сосредоточив все внимание на хозяине дома и его секретаре.

Селби проводил Пуаро в его комнату.

Дом был небольшой, обставлен в спокойном хорошем вкусе. Все было дорогим, но простым. Это полностью распространялось и на остальные стороны жизни особняка — его сад, прислугу, поваров.

Обед прошел спокойно. Общество Бланта позволило Пуаро почти забыть о существовании неприступно — холодной мадам и ее резковатой дочки, поведение которой подчас отдавало даже какой-то враждебностью.

«Но почему? — подумал к концу обеда Пуаро. — Почему?..»

— А почему Элен сегодня не ужинает с нами? — поинтересовался Блант.

Губы Джулии Оливера сжались.

— Наша дорогая Элен сегодня переутомилась — она много поработала в саду. Я рекомендовала ей прилечь и не утруждать себя переодеванием к ужину. Думаю, она меня поняла и прислушалась к моим словам.

— Да, понимаю… — несколько странно и почему-то озадаченно проговорил Блант. — Я-то думал, что уикэнды вносят разнообразие в ее жизнь.

— Элен такая простая душа, — твердо заявила м-с Оливера. — Она любит пораньше ложиться.

После обеда Пуаро сидел в гостиной в обществе секретаря Бланта, когда до него донесся обрывок диалога матери с дочкой.

— Мама, дяде, кажется, не понравилось, как ты обошлась с Элен Монтрессор.

— Ерунда! Слишком уж он добросердечен. Эта бедная родственница ноги должна ему целовать за то, что может бесплатно жить в его коттедже. А заявляться сюда каждый уикэнд на ужин — это уж слишком! Абсурд какой-то! Подумаешь, какая-то двоюродная племянница, а то и того меньше. Нельзя же так навязываться!

— Но у нее же есть гордость, мама. И потом, она столько переделала в саду.

— Ну, это у шотландцев в крови!

В дверях показался Блант. Заметив Пуаро, он пригласил его к себе в кабинет, где, предложив гостю сигарету, перешел прямо к делу.

— Знаете, м-р Пуаро, меня многое не устраивает в этом деле. Я имею в виду историю с этой Сэйнсбэри Сил. По некоторым причинам, которые лично мне кажутся вполне логичными, власти прекратили расследование. Я не знаю точно, кто такой этот Альберт Чепмэн и чем он занимается, но в любом случае занимается он важным делом и в любой момент может, как говорится, попасть в неприятности. Сам я не очень-то подкован в таких вопросах, но премьер как-то намекнул, что чем скорее это дело выйдет из — под обстрела газетчиков и забудется, тем лучше.

— Что ж, властям лучше знать, что делать. Значит, у полиции руки связаны?

Блант наклонился к Пуаро.

— Но я хочу знать правду. И вы можете мне в этом помочь. На вас-то этот запрет не распространяется.

— Чего именно вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы вы нашли эту женщину, мисс Сил.

— Живую или мертвую?

Брови Бланта поползли вверх.

— Вы допускаете, что она умерла?

Пуаро ненадолго задумался, потом тихо, но весьма твердо произнес:

— Если вы хотите знать мое личное мнение.., но запомните, это — только мое мнение — так вот, я думаю, что она мертва.

— Почему вам это пришло в голову?

Пуаро улыбнулся:

— Пожалуй, едва ли вам что-нибудь скажет моя фраза о том, что на эту мысль меня навела пара новых чулок, которые я нашел в гардеробе.

Блант изумленно уставился на него.

— Странный вы человек, м-р Пуаро…

— И даже очень. Я, если можно так выразиться, методичный, организованный и логично мыслящий человек. И мне не нравится, когда случайные факты начинают притягивать в подкрепление какой — либо теории. Мне лично это кажется... необычным.

— Я тоже много думал об этом деле, — сказал Блант. — Мне всегда нужно время, чтобы продумать что — либо до конца. И неизменно ощущал, какое это дело странное. Посмотрите, сначала бедняга — дантист пускает себе пулю в лоб, потом жена какого-то Чепмэна оказывается упакованной в сундук в своей же квартире, да еще с обезображенным лицом. Отвратительно! И я не могу избавиться от ощущения, что за всем этим что-то стоит. Пуаро кивнул.

— Знаете, — продолжал Блант, — чем больше я думаю об этом деле, тем больше убеждаюсь в том, что эта женщина никогда не была знакома с моей женой. Это был лишь предлог, чтобы заговорить со мной. Но зачем ей это было надо? Что это дало бы ей? Ну, какой-нибудь мизерный взнос на благотворительность. Но ведь опять же — обществу какому-нибудь, а не ей лично. Нет, я определенно чувствую, что все это было подстроено — и встреча со мной у входа в дом в том числе. Надо же, какое подозрительное совпадение! Но я не перестаю спрашивать себя — кому это было надо? Зачем?

— Вы нашли верное слово — зачем? Я тоже задаю себе этот же вопрос, но, увы,