— Eh bien, тогда слушайте. — Он говорил резко, почти грубо. — Немедленно уезжайте отсюда. Пока не поздно.
— Что? — ничего не понимая, переспросила она.
— То, что вы слышали. Уезжайте с острова.
— Уехать с острова?
Она явно была сбита с толку.
— Именно это я и сказал.
— Но почему, почему?
— Если вам дорога жизнь, послушайтесь моего совета.
Она судорожно глотнула воздух.
— Что вы имеете в виду? Вы меня пугаете.., пугаете меня.
— Да, — мрачно подтвердил Пуаро. — Именно это я и делаю.
Она в отчаянии закрыла лицо руками.
— Но я не могу! Он же не поедет! Я имею в виду Дугласа. Она его не отпустит. Он целиком в ее власти — телом и душой. Не хочет слышать ничего дурного о ней… Просто голову потерял… Верит каждому ее слову: что муж над ней издевается, этакая оскорбленная невинность, что никто никогда ее не понимал… А обо мне он и думать забыл, я в счет не иду, словно меня вообще не существует. Он хочет, чтобы я отпустила его — дала развод. Он верит, что она разведется с мужем и выйдет за него. Но я боюсь, что.., что Чентри так просто от нее не откажется. Не такой он человек. Вчера вечером она продемонстрировала Дугласу синяки на руке. Дуглас просто озверел. Он ведь такой у меня благородный… О! Я так боюсь! Чем все это кончится? Ну скажите же, что мне делать?!
Пуаро смотрел через широкую полосу воды на голубую гряду холмов Азии. Он ответил ей:
— Я же сказал вам. Уезжайте отсюда, пока не поздно…
Она покачала головой.
— Но я не могу.., не могу… Если только Дуглас…
Пуаро вздохнул. Потом пожал плечами.
Глава 4
Эркюль Пуаро и Памела Лайелл сидели на берегу. Она удовлетворенно сообщила:
— Треугольник становится все прочнее! Вчера вечером они сидели по разные стороны от нее и бросали друг на друга злобные взгляды! Чентри выпил лишнего и несколько раз откровенно оскорбил Дугласа Голда. А Голд держался молодцом. Держал себя в руках. Красотке же все это, естественно, очень нравилось. Урчала, словно тигр-людоед. Как вы думаете, что будет дальше?
Пуаро покачал головой.
— Я опасаюсь. И очень сильно…
— Да все мы опасаемся, — с притворной скорбью произнесла мисс Лайелл. Потом добавила:
— Это уже по вашей части. Или скоро будет по вашей. Неужели вы ничего не можете сделать?
— То, что мог, я уже сделал.
Мисс Лайелл хищно метнулась.
— И что же вы уже сделали? — спросила она, изнемогая от волнения.
— Посоветовал миссис Голд, пока не поздно, покинуть остров.
— О, так вы думаете, что… — Она замолкла на полуслове.
— Что, мадемуазель?
— Значит, вот чего вы ждете! — медленно произнесла Памела. — Но он не сможет.., он не способен на такое… Он ведь такой милый. А все из-за этой Чентри. А он.., он не может…
Она замолчала, а потом тихо прибавила:
— Убийство? Вы ведь об этом подумали?
— Я вам так скажу, мадемуазель: кто-то действительно подумывает об этом.
Памела вздрогнула.
— Не верю, — решительно заявила она.
Глава 5
События, грянувшие в ночь на 29 октября, прослеживаются очень четко.
Началось с того, что между Голдом и Чентри вспыхнула ссора. Чентри расходился все больше, и последние его слова, которые он буквально проорал, слышали четверо — портье, управляющий, генерал Барнс и Памела Лайелл.
— Ах ты, грязная свинья! Если вы с моей женой думаете, что сумеете от меня избавиться, так вы ошибаетесь! Пока я жив, Валентина — моя жена!
И, побагровев от злости, он вышел из отеля.
Это случилось перед обедом. А после обеда (всем на удивление) наступило перемирие. Валентина пригласила Марджори Голд на автомобильную прогулку при луне. Памела и Сара отправились вместе с ними. Голд и Чентри сыграли партию в бильярд, а потом присоединились к Эркюлю Пуаро и генералу Барнсу, отдыхавшим в шезлонгах.
Кажется, впервые Чентри видели улыбающимся, он был в хорошем настроении.
— Как сыграли? — спросил генерал.
— С этим парнем мне не справиться! Обыграл меня на сорок шесть очков, — ответил капитан. Дуглас Голд скромно возразил:
— Да просто повезло, уверяю вас. Что будете пить? Пойду поищу официанта.
— Мне, пожалуйста, розовый джин.
— Хорошо. А вам, генерал?
— Благодарю вас. Виски с содовой.
— И мне тоже. А вам, мосье Пуаро?
— Вы очень любезны. Я бы выпил sirop de cassis.
— Сироп… Простите?..
— Sirop de cassis. Настойка из черной смородины.
— А-а, ликер! Ясно. Надеюсь, он здесь есть. Никогда о таком не слышал.
— Он здесь есть. Но это не ликер.
Дуглас Голд засмеялся:
— Странный же у вас вкус! Впрочем, каждый травится чем хочет! Пойду распоряжусь.
Капитан Чентри сел. Неразговорчивый и угрюмый от природы, он изо всех сил старался быть общительным.
— Вот не думал, что смогу обходиться без газетных сплетен, — заметил он. Генерал проворчал:
— Должен сказать, что от «Континент дейли мейл» четырехдневной свежести толку мало. Конечно, мне каждую неделю присылают «Тайме» и «Панч», но они чертовски запаздывают.
— Интересно, повлияет ли на результаты выборов палестинский вопрос[13]?
— Все было не правильно организовано, — заявил генерал как раз в тот момент, когда в сопровождении официанта, несущего напитки, вернулся Дуглас Голд.
Генерал начал рассказывать случай, произошедший во время его доблестной службы в Индии в 1905 году. Оба его соотечественника слушали внимательно, но без особого интереса. Эркюль Пуаро потягивал свой sirop de cassis.
Когда рассказ генерала достиг кульминации, все с покорной вежливостью рассмеялись.
Наконец в дверях появились все четыре дамы. Они, похоже, были в великолепном настроении, непрерывно болтали и смеялись.
— Тони, дорогой, это было просто божественно, — воскликнула Валентина, опускаясь на соседний шезлонг. — Миссис Голд отлично это придумала. Вам всем тоже бы наверняка понравилось!
Тут Чентри сказал:
— Как насчет того, чтобы выпить? — и вопросительно посмотрел на всех остальных.
— Мне розовый джин, дорогой, — сказала Валентина.
— Джин и имбирное пиво, — попросила Памела.
— А мне коктейль, — ответила Сара.
— Все понятно. — Чентри поднялся и протянул жене свой нетронутый джин:
— Выпей мой. Я закажу себе еще. А что вам, миссис Голд?
Миссис Голд с помощью мужа выбиралась из пальто. Она улыбнулась:
— А можно мне оранжад[14]?
— Конечно. Оранжад.
Чентри пошел к двери. Миссис Голд улыбнулась мужу:
— Было так чудесно, Дуглас. Жаль, что ты не поехал.
— Мне тоже жаль. Может, поедем в другой раз, а?
Они улыбнулись друг другу. Валентина Чентри залпом осушила бокал с розовым джином.
— О, то, о чем я мечтала, — удовлетворенно выдохнула она.
Дуглас Голд положил пальто Марджори на диван. Потом он обернулся и внезапно воскликнул:
— Эй, что случилось?
Валентина Чентри откинулась на спинку кресла. Губы ее посинели, рукой она схватилась за сердце.
— Я.., как-то.., странно себя чувствую, — пролепетала она, хватая ртом воздух.
В комнату вернулся Чентри и кинулся к жене.
— Что с тобой, Вал?
— Я.., я не знаю.., у этого джина.., был странный вкус…
— У розового джина?
Чентри обернулся, на искаженном лице ходили желваки. Он схватил Дугласа Голда за плечо.
— Это был мой джин… Голд, что вы туда подсыпали, черт вас возьми?
Дуглас Голд не отрываясь смотрел на дергающееся в конвульсиях лицо. Он был смертельно бледен.
— Я.., я.., ничего…
Валентина Чентри осела