— Ну.
Пуаро продолжал:
— Это было месяца два назад. Но лицо девушки — я не могу его забыть. Уверен, я узнаю ее, если снова встречу. И я хорошо запомнил голос ее спутника. Предполагаю, мадам, вы догадались, где я увидел это лицо и услышал этот голос во второй раз. Здесь, в Египте. Он проводит здесь медовый месяц, но с другой женщиной.
— Ну и что? — выкрикнула Линнет.
— Я же назвала вам все факты.
— Факты — да.
— Не понимаю.
— Девушка там, в ресторане, — медленно заговорил Пуаро, — восхищалась своей подругой, была совершенно уверена, что эта подруга не предаст ее, не оставит в беде. Мне кажется, мадам, вы и есть та самая подруга.
Линнет вспыхнула.
— Конечно, получилось нехорошо. Но так бывает в жизни, мсье Пуаро. Неужели я ничего не могу сделать?
— Вам надо быть мужественной, мадам. Единственный совет, который я могу вам дать.
— Не могли бы вы поговорить с Джекки, с мисс де Бельфорт? — тихо спросила Линнет.
— Могу. И поговорю, если вы хотите. Но не жду от этого разговора никакого успеха. Мне кажется, мадемуазель де Бельфорт поглощена одной страстью и отвлечь ее невозможно.
— Как же нам себя обезопасить?
— Вернитесь в Англию и поселитесь в своем имении.
— Но Жаклина поселится в деревне, и каждый раз, выходя из дома, я буду встречаться с ней.
— Возможно.
— Кроме того, Симону это покажется бегством.
— Как относится ко всему этому ваш муж?
— Он разъярен, просто в бешенстве.
Пуаро задумчиво покачал головой.
— Но вы поговорите с ней, — умоляюще проговорила Линнет.
— Да, поговорю. Только заранее предупреждаю: я ничего хорошего от этого разговора не жду.
— Джекки такая странная! — говорила Линнет испуганно, — никогда не знаешь заранее, как она поступит!
— Вы упоминали об угрозах, не могли бы вы сказать, чем именно вам угрожали.
Линнет пожала плечами.
— Убить нас обоих. В Джекки есть мексиканская кровь.
— Понимаю, — сказал Пуаро очень серьезно.
— Вы возьметесь за это дело, не правда ли? — умоляюще проговорила Линнет.
— Нет, мадам, — твердо ответил он.
— Я не приму от вас никаких денег. Я попытаюсь сделать, что смогу, в интересах гуманности. Только так. Возникла ситуация очень сложная и опасная. Я постараюсь по мере сил предотвратить опасность. Но я не очень верю в успех.
— Но вы будете действовать в моих интересах? — снова спросила Линнет.
— Нет, мадам, — повторил Пуаро.
4
Жаклина де Бельфорт сидела на каменной скамейке на берегу Нила; здесь и нашел ее Эркюль Пуаро.
— Мадемуазель де Бельфорт? — сказал он.
— Разрешите мне поговорить с вами.
Со слабой улыбкой Жаклина повернулась к нему.
— Разумеется. Вы — мсье Пуаро? Мне кажется, я знаю, о чем вы собираетесь говорить. Вы действуете от имени миссис Дойль, и она вам предложила огромные деньги.
— Отчасти ваше предположение справедливо: я только что разговаривал с мадам Дойль, но никаких денег от нее я не беру. Я действую не от ее имени.
— Ах вот как!
— Жаклина смотрела на него недоверчиво.
— Тогда зачем вы здесь? — спросила она резко.
— Скажите, вы раньше видели меня? — ответил Пуаро вопросом на вопрос.
— Мне кажется, нет.
— А я видел вас однажды. Я сидел за соседним столиком в ресторане «Шезматант». Вы были там с мсье Симоном Дойлем.
На лицо девушки как будто надели маску.
— Я помню этот вечер, — сказала она.
— Так много воды утекло с тех пор, так много случилось.
— Да, с тех пор много воды утекло, — с горьким отчаяньем повторила она.
— Мадемуазель, я пришел к вам как друг. И я советую вам как друг — хороните своих покойников.
Девушка смотрела удивленно.
— Что это значит?
— Забудьте прошлое! Обратитесь к будущему! Что сделано — то сделано. Ваше отчаяние ничего не может изменить.
— Эти дружеские советы прекрасно совпадают с тем, чего хочет от меня дорогая Линнет.
Пуаро посмотрел ей в глаза.
— Я не думал о ней, говоря так. Я думал о вас. Вам больно, конечно, больно, но тем, как вы поступаете, вы лишь усугубляете свои страдания.
Она покачала головой.
— Вы ошибаетесь… Бывают моменты, когда меня все это забавляет.
— Тем хуже, мадемуазель Она быстро взглянула на него.
— Вы отнюдь не глупы, — и добавила задумчиво, — я верю, вы желаете мне добра.
— Поезжайте домой, мадемуазель, вы так молоды, умны, вся жизнь у вас впереди.
Жаклина медленно и печально покачала головой.
— Вы не понимаете, не хотите, или не можете понять: в Симоне вся моя жизнь.
— Но ведь жизнь состоит не из одной любви, — осторожно говорил Пуаро, — любовь так много значит для нас только в юности.
Но девушка по-прежнему покачивала головой.
— Вы не понимаете, — она пристально взглянула ему в лицо.
— Вы все знаете, да? Вам рассказала Линнет? И в тот вечер вы были в ресторане… Я и Симон, мы любили друг друга…
— Я знаю, вы любили его.
Она сразу поняла, что он хотел сказать, и повторила с ударением:
— Мы любили друг друга. А я любила Линнет… Я доверяла ей. Она была моим лучшим другом. Линнет всегда могла купить, что хотела. Она ни в чем не знала отказа. И когда она увидела Симона, она захотела его и просто забрала у меня.
— А он позволил, чтобы его купили?
Жаклина наклонила голову.
— Нет, не совсем. Если бы это было так, меня здесь бы не было. Симон не стоит моей любви — это вы хотите доказать? Конечно, если бы он женился на Линнет из-за денег, тогда вы правы. Но дело не только в деньгах. Все гораздо сложнее. Мсье Пуаро, вы знаете, есть такое слово ореол. Деньги помогают создавать его, — она вдруг встала и показала рукой на небо:
— Посмотрите, вы видите луну? Сейчас она видна так ясно, но стоит выглянуть солнцу, луна исчезнет в его лучах. Нечто подобное случилось с нами Я была луной. Появилось солнце, и Симон перестал замечать меня…
— Так все это представляется вам, — возразил Пуаро.
— Да нет же. Я знаю. Он любил меня и всегда будет любить.
— Даже теперь.
Ответ готов был сорваться с ее губ, но она усилием воли заставила себя промолчать. Она взглянула на него и густо покраснела, и, поникнув, опустила голову, а потом сказала придушенным тихим голосом:
— Да, теперь он ненавидит меня. Ненавидит, ненавидит… Но лучше бы он был поосторожней.
Она схватила маленькую шелковую сумочку и протянула на ладони миниатюрный пистолет с перламутровой ручкой:
— Хорошенькая штучка, не правда ли? — спросила она.
— Такая маленькая, и не верится, что это настоящий