Она улыбнулась, вспомнив о чем-то.
— Еще ребенком я жила с матерью в Южной Каролине, и дедушка учил меня стрелять. Он был старомодным чудаком и верил, что вопросы чести решаются оружием. Мой отец тоже умел стрелять и несколько раз дрался на дуэли. Он умел драться и на шпагах. А однажды он убил человека. Так что, как видите, мсье Пуаро…
— Она смело посмотрела ему в глаза.
— Во мне течет горячая кровь! Я купила эту игрушку, когда все только началось. Я хотела застрелить одного из них. Только никак не могла решить — кого же. Смерть одного — ничего не решает. Если бы Линнет боялась, — но она смелая и сильная. Она может вынести боль. И тогда я решила — подожду. Эта мысль нравилась мне все больше и больше. В конце концов, убить я могу в любой момент. Ждать и думать об этом гораздо интереснее.
Она засмеялась, и этот смех, чистый, серебристый, разнесся по тихому саду. Пуаро схватил ее за руку.
— Успокойтесь, прошу вас, успокойтесь.
— В чем дело? — спросила Жаклина с вызывающей улыбкой.
— Мадемуазель, я умоляю вас, прекратите то, что вы затеяли.
— Вы хотите, чтобы я оставила в покое нашу бесценную Линнет?
— Мое желание гораздо глубже. Я прошу вас — не отдавайте свое сердце злу.
Она смотрела на него изумленно, по-детски, чуть приоткрыв рот.
Пуаро говорил очень серьезно:
— Тогда произойдет непоправимое. Зло свершится, оно завладеет вами, и вы не сумеете избавиться от него.
Жаклина пристально смотрела на него. Казалось, в глазах ее появилась неуверенность, смущение.
— Не знаю… — проговорила она, и после минутного колебания добавила совсем по-иному, как бы приняв решение, — нет, вам не остановить меня.
— Нет, — грустно повторил Пуаро, — мне не остановить вас.
— Даже если я решусь убить ее, вам ничего не поделать со мной.
— Нет, если вы готовы расплачиваться.
Жаклина де Бельфорт рассмеялась.
— О, я не боюсь смерти! Для чего мне жить? По-вашему, убить человека — это преступление, даже если человек отобрал у вас все, что было дорого в жизни?
— Да, мадемуазель, я твердо верю: убийство — это преступление, за которое нет прощения, — спокойно ответил Пуаро.
Жаклина снова засмеялась.
— Тогда вы должны одобрить мое поведение, мой план мести, потому что пока он имеет силу, я не буду стрелять, но иногда так страшно мне становится, тошно, тяжко, и хочется сделать ей больно — воткнуть в нее нож или приставить к ее виску мой маленький пистолет и просто нажать курок! О!
Это восклицание поразило его.
— Что с вами, мадемуазель.
Она отвернулась и посмотрела на темные деревья.
— Там кто-то спрятался.
Пуаро оглянулся.
— Мне кажется, здесь никого нет, кроме нас.
— Он встал.
— Я сказал вам все, что хотел. Спокойной ночи.
Жаклина тоже встала.
— Вы понимаете, — сказала она умоляюще, — я не могу сделать того, о чем вы просите.
Пуаро покачал головой.
— Нет, вы можете. Всегда наступает момент, когда можно сделать выбор. Для вашей
