Небольшой зал уютной кофейни мелькает за мгновение. Мужчины быстро выводят меня на улицу и затаскивают в черный седан, который вовремя подскакивает к входной двери.
— Успокойся уже, — цедит юрист с раздражением. — Не переношу бабские закидоны.
Салон авто оказывается просторным. Два ряда сидений смотрят друг на друга, так что я зажата мужским вниманием со всех сторон. Почти как в ночном клубе у барной стойки.
— И что теперь? — говорю чересчур вызывающе, но эмоции сильнее меня. — Свяжете и запрете в номере люкс? Перед Чертовым выслуживаетесь, да? Может, тогда повяжем красный бант на моей груди?!
— Он не оценит, — устало замечает юрист.
Он откидывается на спинку кресла и закидывает ногу на ногу.
— Но я хочу ему угодить, тут ты права, — продолжает он. — Таким людям нужно угождать, если хочешь жить. Я уже сообщил ему, что ты жива. Его люди скоро появятся в городе.
— Я никуда не поеду с ними, — я качаю головой, словно от его слов можно отмахнуться, а заодно очнуться от этого кошмарного сна. — Я пойду в полицию.
— Твое право. Хочешь, чтобы тебя привезли к нему на патрульной машине, пожалуйста.
Юрист пожимает плечами.
За окном пролетает центральный проспект, который вскоре показывает дорогу к новому храму. Я бы сейчас не отказалась от помощи небес, но машина поворачивает и паркуется у самой пафосной гостиницы города.
— Приехали, — сообщает юрист.
Он наклоняется и дергает ручку. Дверца распахивается настежь, демонстрируя начищенный тротуар.
— Я не собираюсь связывать тебя. И бегать за тобой тоже, — произносит юрист со льдом. — Иди в этот долбанный отель сама. Номер оплачен на твое имя.
Он тянется к бумажнику и достает десяток оранжевых купюр.
— У них дорогой ресторан, — он протягивает мне деньги. — Я устроил сцену в кафе, чтобы ты поняла, что сопротивляться бесполезно. Тебе никто не поможет.
Внутри всё бушует. Я завожусь, а он давит холодом. Чувствует свою силу и правоту в каждом произнесенном слове, и что самое ужасное, я тоже это понимаю. Мне далеко не двадцать, чтобы не понимать. Я не дура и я была фиктивной женой Лаврова больше года. Я прошла школу больших денег и возможностей, которые они дают. Люди, как мой фиктивный муж, как Чертов, как этот юрист, живут в другой лиге и видят в простых людях лишь пешек.
— Не нарывайся, — заключает юрист. — Иди в номер и жди, когда постучит кто-то из людей Чертова.
— Может, он сам пожалует? — нервно усмехаюсь.
— Может. Он сейчас как раз в соседнем городе по делам.
** Лефортово - одна из старейших и наиболее известных в России тюрем.
Глава 2
Я захожу в отель, который раньше видела только с улицы. Классическое помпезное здание всем видом показывает, что жить здесь могут лишь избранные. Со стороны я могу казаться счастливицей: на мое имя заказан шикарный люкс, еще и денег дали на ресторан и спа. Один из охранников втиснул купюры в карман моего легкого пиджака. Я услышала, как треснула шелковая подкладка из-за его грубых пальцев, которые обожгли мое бедро. Он нагло облапал меня и довольно хмыкнул напоследок, оценив мою фигурку.
Противно.
Столько всего произошло за какие-то полчаса, что я плохо соображаю. Голова как в тумане, а в кровотоке бушует стрессовая доза адреналина.
— Вы без багажа? — вежливо спрашивает мужчина за стойкой регистрации.
Его рука готова взлететь в воздух, если я скажу, что багаж в машине и мне нужна помощь. Вместо этого я качаю головой.
— Без, — произношу хмуро.
— Нам уже позвонили, мы в курсе вашей ситуации, — понижая голос, сообщает мужчина. — Примите наши искренние соболезнования, и не сомневайтесь, что никто не потревожит ваш отдых. Ваш менеджер прислал нам текст. Мы знаем, что нужно говорить.
— Текст?
— Для прессы, если журналисты начнут искать вас.
Ах, да.
Ещё одна монетка в копилку моих проблем. Фиктивный муж был богат, из-за чего моей персоной теперь интересуются опасные люди. Но также он был известен, не отказывая себе в громких делах и крикливых заявлениях для федеральных каналов. Пресса будет рада устроить из его гибели медийный карнавал, когда в студию можно пригласить родственников до седьмого колена, а заодно всех людей, с которыми он хоть раз пересекался в лифте.
Ох, а что будет, когда папарацци разнюхают, что в вертолете Лавров был с другой женщиной?! При живой-то супруге!
Черт.
Черт.
Черт.
Я уже вижу громкие заголовки и визжание ведущих ток-шоу, которым только дай покопаться в грязном белье. Моя жизнь на глазах превращается в театр абсурда с нотками триллера. Мне тридцать, у меня ипотека и своя небольшая кондитерская студия, но все это можно выкинуть на свалку.
Теперь я вдова Лаврова и точка.
И мне нужно как-то выжить в таком статусе.
Я поднимаюсь в люкс и прохожу к балкону, который смотрит на главную площадь города. Тот самый храм как на ладони. Я на грани того, чтобы помолиться, но это кажется кощунственным, когда ждёшь в гости Чертова.
— Заказать для вас обед в номер?
Чужой голос пугает меня. Я думала, сотрудник отеля уже ушёл, но он продолжает топтаться у входа.
— Я не голодна, спасибо.
— Хорошо, - он кивает. - Меню и список всех наших услуг есть рядом с телефоном. Для связи с ресепшн достаточно набрать две единицы.
Я уже хочу, чтобы он ушел. А он как будто решил, что я вышла на балкон с трагическими намерениями, и меня опасно оставлять одну.
— Ещё раз выражаю глубочайшие соболезнования. Ваш муж был достойным человеком…
— Вы его знали?
Сотрудник запинается, улавливая раздражение в моем голосе.
— Видел по телевизору, - он отвечает растерянно. - Очень яркий и умный человек… был.
— Он защищал преступников, вы в курсе? Спасал их от тюрьмы и получал за это огромные гонорары. Это была его специализация, он только этим и занимался.
Сотрудник откашливается.
— Я, пожалуй, пойду.
— Идите.
Я отворачиваюсь от него и до боли в пальцах сжимаю поручень балкона.
Яркий и умный человек.
Ненавижу!
Этот яркий человек оставил на моей щеке ссадину, когда я осмелилась отказать ему в первый раз. Он завёлся, как человек, который сто лет не слышал «нет», потом Лавров успокоился и перешёл на старые-добрые угрозы. Но я запомнила, что для него поднять руку на женщину - пустяк.
Чертов такой же?
Да все они там такие!
Я отдам ему все, подпишу все бумаги, какие он захочет, только пусть исчезнет из моей жизни. Но я не понимаю, почему юрист сказал, что мне надо играть роль безутешной вдовы. Неужели, не проще признаться, что я никто и готова отдать все деньги Лаврова?
Я