- Так я еще должен что-то платить? – иронично поинтересовался муж.

- Не заплатил, - констатировала Мишель.

- Естественно, нет, - Павел пожал плечами.

И Мишель порадовалась тому, что вчера заплатила и за него. Черт с ними, с этими деньгами, она не бедствует. Главное, поскорее разрубить этот узел.

- Ты заплатила эту чертову пошлину, - проницательно сказала Павел, рассматривая Мишель.

Скрывать было глупо.

- Да.

- Я должен был догадаться, - хмыкнул Павел. – Так не терпится со мной развестись?

Мишель с удивлением глянула по почти что бывшего мужа.

- Мне?

- Ну, не мне же, - огрызнулся он.

Очень захотелось ударить его по голове сумочкой, Мишель даже перехватила ее поудобнее, но сдержалась. И на всякий случай, убрала руки за спину.

Павел снова усмехнулся, и Мишель поняла: муж догадался о ее желании настучать ему по голове.  Чтобы скрыть досаду – вечно Павел читал ее, как открытую книгу, Мишель посмотрела на часы.

- Пойдем, - сказала, сделав шаг к двери. – Время.

Он ухватил ее за руку и дернул на себя.

- Мишка, - совершенно другим, родным голосом произнес Павел, - что мы делаем? Мишка, зачем?

Он оттащил ее от двери, прижал к себе.

- Мишка, я такой дурак! Прости меня, пожалуйста! Мне так жаль!

У нее в голове застучало: «Мишка - Пашка, Пашка – Мишка, Мишка - Пашка».

Мишель на секунду позволила себе ощутить такое родное тело мужа, его запах, тепло  губ, коснувшихся ее лба, а потом отстранилась.

- Даже если бы я могла простить тебе измену, - сказала, отступая от мужа, - я никогда не смогу простить того, что ты меня бросил. Пропал почти на месяц. Где ты был, Павел?

Его лицо скривилось в болезненной гримасе, Павел тяжело вздохнул, взъерошил волосы и ответил:

- Прятался, как трусливый скунс. Мишка, я не знал, как перед тобой оправдаться. Мне было ужасно стыдно и страшно, что ты не простишь.

- Я не спрашиваю тебя, что ты чувствовал, - сказала Мишель. – Где ты был, Павел?

- Я…, - он явно растерялся.

- Ты, - Мишель невоспитанно ткнула в него указательным пальцем. – Где ты жил?

- У друга, - слишком быстро ответил муж.

И если до его ответа у Мишель еще была хоть какая-то надежда, то вот сейчас она рухнула. Разбилась на миллион маленьких осколков.

- Ты жил у той девушки? – сохраняя спокойствие, спросила Мишель.

- Я…

- Да или нет?

- Да, - тяжело выдохнул Павел.

«Мишка – Пашка, Пашка – Мишка, Мишка- Пашка».

Она вновь посмотрела на часы.

- Нам пора, - сказала твердо. – Пойдем.

А уже через полчаса они вышли из ЗАГСа. Пять лет вместе  и вот так - раз - уже порознь.

- Ну вот, и развели нас с тобой в разные стороны, - сказала Мишель уже бывшему мужу.

- Довольна? – зло спросил Павел, доставая сигареты и прикуривая.

Вместо ответа Мишель пожала плечами. Довольна ли она? А бог его знает. Может быть, уже сегодня вечером, сидя в одиночестве в пустой квартире, она и пожалеет о своем решении, но вот сейчас, сию минуту, ей нисколько не жаль. Наоборот, стало легче, словно гора свалилась с плеч.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Вижу, довольна, - процедил Павел, глубоко затягиваясь.

- Я сегодня вещи соберу, - ответила Мишель. – Фотографии наши, сувениры, безделушки. Отнесу их в гараж. Если тебе что-то нужно, съезди, забери.  Остальное я потом выброшу. Ключи от гаража ведь у тебя есть?

Павел согласно кивнул.

- Хорошо, - сказала Мишель. – Мне пора. До свидания, Павел.

Она спустилась по ступенькам и пошла в сторону остановки.

- И что, - раздалось ей вслед, - так и выкинешь на помойку все пять лет нашей жизни?

Вопрос ударил в спину. Подло и очень больно.

- Ты же смог, - не поворачиваясь, ответила Мишель. – Значит, и я смогу.

Она пошла, ускоряя шаг. Каблуки выстукивали по асфальту: «Мишка – Пашка, Пашка – Мишка».

А дома Мишель ждала грандиозная работа. Нужно было собрать все вещи, так или иначе напоминающие ей о жизни с Павлом, и убрать их с глаз долой. Она нашла большую картонную коробку и приступила к расчистке этих Авгиевых конюшен.

Сначала сложила все их семейные фотографии, потом сувениры, купленные во время совместных путешествий. Следом за этим в коробку отправились любимая чашка бывшего мужа, которую она привезла из какой-то командировки со слащавой надписью «Любимый» и красные шерстяные носки с опушкой из белого меха – подарок Павла на прошлое Рождество.  Незаметно квартира пустела, лишаясь всех этих милых мелочей, наполнявших их семейную жизнь и делавших безликую жилпрощадь домом двух любящих людей.

Когда стемнело, Мишель наконец-то смогла присесть на диван и вздохнуть. Работа была сделана на славу – в доме не осталось ничего, что напоминало о том, что еще утром она была замужем.

«Можно начинать новую жизнь», - подумала она.

И именно с этой мыслью оделась и потащила практически неподъемную коробку в гараж. Да, прямо на ночь глядя.

На первом этаже консьерж, увидев ее усилия, любезно предложил свою помощь. Мишель не стала отказываться, наоборот, поблагодарила и уверила, что обязательно заплатит за помощь. Мужчина отмахнулся, поинтересовался только куда лежит их путь и, услышав, что в подземный гараж, располагавшийся тут же, на территории жилого комплекса, легко подхватил ношу и вышел из подъезда. Мишель только и оставалось, что пойти за ним.

Вещи сгрузили в бокс, и Мишель предприняла попытку расплатиться со своим добровольным помощником.

- Не надо, - возразил консьерж, - я просто так помог. Что-то Павла Петровича давно не было видно. В командировку уехал?

Был большой соблазн сказать, что да, именно в командировку, но Мишель не желала выглядеть слабой даже в собственных глазах.

- Он здесь больше не живет, - ответила она. – Мы сегодня развелись.

- Да как же, - растерялся ее помощник.

- Вот так, - сказала она и быстрым шагам пошла к лифту. – Спасибо, что помогли. Всего доброго.

- И вам, - коротко ответил консьерж.

Дома было пусто. Так пусто, что загрустившая было Мишель тут же взяла себя в руки, решительно запретив всякие упаднические мысли. Хватит! У нее был месяц, чтобы смириться с произошедшим. Поплакать и отпустить и Павла с его новой любовью, и всю ситуацию в целом.

Она налила себе коньяка, выпила его решительно и отправилась спать в твердой уверенности, что не сомкнет глаз до рассвета. Удивительно, но Мишель заснула, как только ее голова коснулась подушки.

В течение следующих недель Мишель полностью осознала смысл крылатого выражения «Рад бы в рай, да грехи не пускают». Об их с Виннером разводе стало известно друзьям и знакомым.

Родителям Мишель рассказала сама, на следующий день после того, как избавилась