Сегодня Андрей возит Кристину по столице: салон красоты, бутики модной одежды… Можно было бы приказать другому водителю, закрепив его за Алисой. Но, блядь, я, как раньше, вновь начинаю испытывать неистребимое желание дать ей самое лучшее. Андрею можно доверить этот ценный и наглый груз. Но сегодня он занят. К сожалению.
– Я вызову такси. Или доберусь на общественном транспорте.
– Заткнись. Ты теперь моя будущая жена. Совсем скоро об этом станет известно очень многим. Не хочу, чтобы ты позорила меня, разъезжая в общественном транспорте или в дешёвых такси.
«Без трусиков», – добавляю я про себя.
Меня больше всего волнует не общественное мнение, а то, что Алиса будет тереться своей белоснежной задницей по салону чужого автомобиля. Бесит. Зараза… И надо было тебе прийти и начать шантажировать меня. Су-у-у-ка… Как будто нарочно в тот самый момент, когда дёргать начало немного меньше. И хотелось верить, что начинаю забывать. Но нет… Это хреновый самообман. Стоило ей только переступить своей туфелькой порог моего кабинета, как меня вновь опрокинуло в прошлое.
– Поехали, – говорю я ей.
– Что? – округляет глаза
– Что слышала… Я сам отвезу тебя.
Она цепенеет в изумлении. Я подхватываю её под локоток. Невесомая, словно пушинка, чудом оказавшаяся на моей руке. Кажется, стала ещё худее, чем была раньше. Почти прозрачная, как хрусталь. И этот новый цвет волос, тёмный, ей невероятно идёт. Но с ним она кажется почти призраком. Слишком хрупкой и почти нереальной, воздушной. Чересчур трогательной. Настолько, что хочется накрыть её стеклянным колпаком.
Но она этого не заслуживает.
Дрянь казалась такой искренней и невинной тогда, несколько лет назад. Она и была невинной. Я первым растрахал её узкую дырочку под себя, считая, что Алиска мне верна и любит меня. Конечно, распечатал первым и повёлся на заверения её чувств. Оказывается, Алиске только нужно было сорвать пломбу. Чтобы потом со спокойной душой трахаться за моей спиной.
Секретарша испуганно глядит на меня поверх монитора.
– Владлен Егорович…
– Ничего не изменилось, Ольга. Отрабатываешь последний день и уёбываешь отсюда. Всё понятно?
– Да-да-да, – кивает она, опуская покрасневшие глаза.
Не хочу видеть её в приёмной. Девушка неглупая, исполнительная и не пытается присосаться, как это делают многие секретутки. Иногда она чересчур исполнительная. Как сегодня, когда влетела в кабинет. Увольняю не потому, что мне не нравится, как она работает, но потому, что она видела Лису с голой задницей на моём столе. Не хочу, чтобы трепала своим языком или смотрела на Алису со снисхождением во взгляде.
Меня накрывает волнами, одной за другой. Я задыхаюсь под их давлением. Злость, нежность, страсть, ненависть… А эта, блядь, мелкая наглая Лиса спокойно вышагивает рядом, переставляя ножки в красивых туфельках. О, да, у сучки отменный вкус. Она обладает потрясающей способностью красиво одеваться. Сейчас на ней нет ни одной вещи дороже пяти тысяч рублей. Но при этом она выглядит так, как будто одета на миллион. Алиса всегда умела из дешёвого барахла выбрать то, что будет смотреться отменно. Как сегодня: нежно-розовое кружевное бельё, белые туфельки на стройных ножках. Светло-серое платье.
Наверное, это у неё врождённое: быть дешёвкой, но выглядеть, как дорогой бриллиант.
Глава 7. Владлен
Серебристый Mercedes-AMG GT срывается с места, едва я надавил на педаль газа. Воздух в салоне автомобиля кажется раскалённым.
– Где живёшь?
Алиса усмехается, отвернувшись к окну.
– Пожалей свой автомобиль. В тех дворах асфальт не меняли со времён развала Советского союза.
– Тебя забыл спросить, что мне стоит жалеть. Адрес назови. Или отвезу тебя к себе прямо сейчас и прикую к батарее, чтобы не умничала.
Алиса вздрагивает, словно испугавшись моей угрозы. Поверила, что я на такое способен? Наверное, поверила. Угроза в голосе была чересчур явной. Нехотя называет адрес. Далеко же ты забралась, Лиса-а-а-а… Будто нарочно выбрала дешёвый спальный район. Старые хрущёвки выглядят не больше маленькой картонной коробки с затхлым запахом. Злость душит меня изнутри. Как Алиса может жить здесь и не содрогаться от отвращения?
Я не знал, что с ней стало после нашего расставания. Намеренно не узнавал ничего, оборвал все связи, удалил все фото. Живи, как знаешь, Алиса. Тем более, денег, оставленных ей напоследок, было достаточно.
Вспоминаю её бледное лицо с дрожащими губами…
***
(воспоминание)
Слёзы безостановочно льются по лицу. Стройное тело со следами чужих пальцев трясёт. Алиса рыдает до икоты, цепляясь тонкими пальцами за мои дорогие брюки.
– Влад, пожалуйста… Пожалуйста… Это не то, что ты думаешь…
Как раз то самое. Тогда я уехал с отцом на несколько дней в Болгарию. Отец начал активно приобщать меня к управлению своей империей. Уехать было надо. Я подарил Алисе перед отъездом цепочку из платины с синим сапфиром в виде сердца. Долго и страстно любил её перед отъездом, не мог насытиться её губами и телом. Но не прошло и полных суток с момента моего отъезда, как мама прислала мне фотографии с подписью:
«Я же говорила, что твоя невеста – шалава».
На фотографиях голая Алиса лежит на кровати, прижатая животом к постели. Голова запрокинута назад, рот разинут в крике. На шее болтается цепочка с кулоном. Какой-то мужик долбит её сзади. Фото размытое. Виден только живот мужчины и его пальцы, запутавшиеся в волосах Алисы. Фото как будто сделали издалека и нарочно приблизили, обрезав лишнее.
– Кто прислал тебе эти фото, мама?
– Понятия не имею. Со скрытого номера прислали. Я просила узнать номер и отправителя. Глухо. Воспользовались сим-картой один раз и выкинули.
Я рванул назад в столицу, выслушав порцию отборного мата от отца, голосившего, что ни одна ебливая дырка не стоит деловых переговоров. Для меня на тот момент она стоила дороже, чем все активы папаши.
Я сразу примчался к Лисе на ту квартиру, что снял для неё. Долго звонил в дверь. Она не открывала. Пришлось отпереть замок своим ключом. Я переступил порог квартиры, заметил, как бледная Лиса едва держится на ногах, кутаясь в просторный халат. От неё несло выпивкой. Косметика растеклась по припухшему лицу. Губы искусаны до крови.
– Хорошо провела выходные, Лиса? С кем трахалась?
– Влад… Это не то, что ты думаешь…
– Не то? Вот это что значит?
Я ткнул ей в лицо фотографией на экране телефона. Глаза распахнулись. Алиса начала рыдать, цепляясь за меня, что-то беззвучно шепча. Ничего было не разобрать из-за сиплого голоса. Я рванул полы халата в стороны, заметив синяки на белой коже бёдер. Кто-то так сильно держался за её бёдра, когда долбил эту брехливую суку, что остались синяки.
Не от моих пальцев. Я иногда увлекался и сам оставлял следы. Но следы моих пальцев уже едва заметны. А эти свежие – расцветают тёмно-синим. Я отцепил её пальцы от своей рубашки, толкнув её назад. Алиса не удержалась, упав на