Хотя, конечно, могу. Я бы уже миллион раз обо всем рассказала семье, если бы на месте этого мужчины был кто-то другой. Нужно быть объективной, даже если эта правда ложится противным пятном на мое Я: мне не хочется рассказывать о том, что происходит между мной и Денисом. Просто потому, что… не хочется.
А если я скажу отцу, что просто передумала работать, он до конца моих дней будет вспоминать мне детскую выходку. Последнее, чего я хочу - стать поводам для его разочарования.
В обед меня будит настойчивый звонок. Я сонно выныриваю головой из-под одеяла, нахожу телефон и улыбаюсь, потому что на экране имя человека, который может стать моим забвением и лучшим лекарством против своего ужасного брата.
- Малышка, что случилось? - У Саши такой приятно взволнованный голос, что я непроизвольно мурлычу в трубку. - Я отправил тебе кучу сообщений, названиваю с самого утра, а ты просто игнорируешь.
- Прости, я неважно себя чувствовала и попросила маму отвезти меня домой. Ты еще спал, я не хотела будить.
- Что с тобой, булочка?
Я жмурюсь, словно меня поливают из наполненной радугой лейки, растягиваюсь на кровати и счастливо вздыхаю.
- Мне только что стало немного лучше, - признаюсь я. - Уверена, все дело в дозе нежностей. Они буквально творят чудеса.
Он быстро перестраивается и тоже смеется в ответ.
Вот так. То, что нужно.
- Прости за Дениса, - извиняется Саша - я правда не знаю, что на него нашло.
Это слишком резкое приземление с неба на землю, так что приходится прикусить себя за костяшки пальцев, чтобы не выдать разочарование громким вздохом.
- Давай просто не будем больше говорить о неандертальцах и пещерных людях. Может, увидимся вечером?
И никаких одержимых фантазий.
Мы встречаемся с Сашей в половине восьмого на пороге кинотеатра. Мой волшебный рыцарь уже держит в руках два огромных стакана со сладким попкорном и, хитро улыбаясь, говорит, что билеты тоже взял, но если я хочу взять их, мне придется сделать это самой, засунув руку в передний правый карман его джинсов. Я немного краснею от недвусмысленности этой фразы, но, когда тянусь с намерением сделать, как он сказал, быстро отстраняется и поднимает меня на смех.
- Ну, ты что, Булочка, я пошутил.
Мне становится так неловко, что хоть под асфальт залезай. Стыдно и неуютно, потому все это выглядело так, будто я хотела сделать что-то неприличное, а в последний момент мужчина ударил меня по рукам и погрозил пальцем, как ребенка, который хотел стащить со стола конфету до ужина.
Мысли о том, что Денис вряд ли бы отказался от такого «поползновения», приходят очень не вовремя, потому что перед выходом из дома я дала себе клятвенное обещание ни за что, ни при каких обстоятельствах не позволять этому человеку портить мой вечер. Но он снова здесь, прямо за спиной Саши: фантомный образ с наглой улыбкой и полными похоти глазами.
- Не злись, малышка - ластится Саша, видимо приняв мои поджатые губы за обиду на его шутку. - Пойдем, нужно еще «Колу» взять до того, как в зал будет не протолкнуться.
Я в который раз выпихиваю Дениса из головы и, взяв у Саши одно ведерко, захожу в кинотеатр. Все. Теперь точно никаких черных глаз и хриплого, словно созданного приказывать голоса.
Следующие несколько часов проносятся буквально как миг. Мы смотрим фильм про супергероев, едим сладкую кукурузу и вместе с остальным залом хлопаем, когда «наши» побеждают плохих парней. Потом идем пить кофе с самым вкусным тирамису в городе, болтаем, держимся за руки и, наклоняясь друг к другу через стол, целуемся.
Мне хорошо с ним настолько, насколько это вообще возможно. Какое-то полное совпадение всем: я еще только думаю о чем-то, а Саша уже это предлагает. Или я дополняю его слова, получая в ответ похвалу и громкий чмок в кончик носа.
Он нежный, внимательный и никуда не торопит.
Он тот мужчина, который точно не станет совать руку между ног чужой женщины и, зная ее пять минут от силы, заявлять какие-то эфемерные права.
- Когда твой первый рабочий день? - спрашивает Саша, когда стрелки часов подбираются к полночи - и я с трудом отбиваюсь от сообщений матери, где это меня носит с больным желудком. - Я еще неделю работаю на объекте, так что полноценными коллегами по офису мы станем только в следующем месяце. Как ты смотришь на то, чтобы нарушить корпоративную этику и закрутить служебный роман?
Мы сидим в его машине, чуть в стороне от моего дома, чтобы не нарываться на любопытные взгляды. И все было так идеально, пока Саша не вернул мои мысли к своему брату.
Я выдыхаю, даже не пытаясь скрыть раздражение, и когда он начинает задавать наводящие вопросы, признаюсь, что не хочу этоа место у Дениса, потому что буду чувствовать себя неловко и потому что, скорее всего, еще не готова совмещать учебу и работу. Совесть с издевкой шепчет, что врать любимому человеку - не лучшая основа отношений, но как я скажу ему, что вытворял Денис?
- Слушай, - Саша наклоняется ко мне так близко, что мои руки сами взметаются вверх, чтобы обвиться вокруг его шеи, - Денис правда грубый засранец, но он никогда не забудет, чья ты дочь. Поверь, ты получишь максимальный уровень комфорта. Никто не будет загонять тебя в мыло.
Ему все это кажется ерундой, забавным развлечением. Хотя, по сути, если бы на месте моего будущего шефа был не Денис, а какой-нибудь милый пожилой мужчина, я бы тоже отнеслась к случившемуся как знаку судьбы: на тебе, девочка, то, что просила, потому что целый год ты была хорошей девочкой. Но стоит вспомнить о Ван дер Мейере и его черных глаза и улыбке и запахе…
В машине становится неуютно. Я из последних сил цепляюсь за ускользающий момент романтики, пытаюсь прижаться носом к Сашиной шее, поймать его аромат, чтобы навсегда выветрить из памяти запах кожи его брата, но становится только хуже. Саша пахнет совсем иначе: хвоей, цитрусами, чем-то таким, от чего у меня внезапно сводит зубы. Я отстраняюсь, когда Саша пытается меня обнять, показываю наручные часы и буквально выпрыгиваю из машины. Его голос догоняет меня