Предатели

С самого детства мою сестру готовили к тому, что рано или поздно она станет женой влиятельного человека и вытащит наш именитый, но обнищавший род из ямы вечных долгов.

Ей нашли жениха.

Но за день до свадьбы моя строптивая сестра вышла замуж за другого и сбежала.

Оскорбленный жених потребовал равноценную замену.

И взял меня.

Младше его на двадцать лет.

Я знаю, что должна быть покорной и послушной.

Я знаю, что должна любить мужа и уважать супружеский долг.

Но я не знаю, что мне делать с собственным сердцем, которое просто… остановилось, когда я увидела мальчишку, для которого стала еще одной «Новой папиной игрушкой».

«Днем ранее В храме холодно, словно в склепе. Я медленно, на деревянных ногах иду по узкому проходу между ровными, словно под линейку, рядами тяжелых темных скамеек. Мне страшно. Мне так страшно, что хочется, как Света, бросить все и убежать. Далеко-далеко, в ту часть света, где я смогу забыть взгляд Островского и его это великодушное: «Беру!» Отмыться бы, содрать с себя вместе с кожей. Залить в уши расплавленный свинец, да только все равно ведь останется в памяти сухой голос и пустой взгляд. Разве что немного голодный. Разве мужчине под пятьдесят не должно быть все равно до… секса?! Я закрываю глаза, прошу Бога простить меня за непотребные мысли в храме его. Мне нужно помолиться. Сесть на скамью, собраться с мыслями и попросить себе еще немного храбрости. Своей уже совсем не осталось. Ноги, словно спички, выкручивает в обратную сторону, а в голове вертится заевшей пластинкой: «Это не твоя ошибка, не твой грех, не тебе за него на крест…» А кому же еще? Когда в семье голод — на убой пойдет даже паршивая овца. Я останавливаюсь, когда замечаю прямо перед алтарем высокую мужскую фигуру. Не сразу понимаю, почему испытываю прилив негодования — не все ли равно, кто пришел к Богу в тот же поздний час, что и я? Но я пришла с просьбами, а этот — с сигаретой и бутылкой абсента. В свете свечей зеленая жидкость отдает желтизной первосортного яда. Мужчина лениво, как будто ему невыносимо наскучила жизнь, подносит сигарету ко рту, затягивается и, запрокинув голову, выдыхает дым под потолок. Потом пьет прямо из бутылки. Яд плещется за стеклом громко, словно шторм.»