Комната отдыха была пуста; в ней царила темнота. Вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову заглянуть сюда в половине пятого утра. Но Джоунти выжидал, прислушиваясь к отдаленному шуму.

– Нет, – наконец решился он. – Мы не будем включать свет. Для того, что я хочу сказать тебе, он не нужен.

– За сегодняшнюю ночь я по горло сыт темнотой, – проворчал Байрон.

– Мы не будем закрывать дверь.

Спорить Байрону не хотелось. Он плюхнулся в ближайшее кресло, оказавшись лицом к тускло освещенному дверному проему. Теперь, когда все кончилось, на него навалилась смертельная усталость.

Джоунти тем временем занимался странным на первый взгляд делом: он подпер дверь своей модной тростью таким образом, что ее набалдашник освещался проникающим светом.

– Не спускай с нее глаз, – велел он. – Она даст нам понять, когда посторонний человек приблизится к двери.

Байрон вяло заметил:

– Мне совершенно не хочется играть в конспираторов. Если ты намерен что-нибудь сказать мне – говори. Я знаю, что ты спас мне жизнь, и завтра буду в состоянии высказать тебе мою благодарность. Но сейчас все, что мне нужно, – это немного выпивки и много отдыха.

– Я вполне понимаю твое состояние, – сочувственно произнес Джоунти, – но если я позволю тебе сейчас терять время на отдых, то последствия этого легкомыслия трудно себе представить. Мне хотелось бы объяснить тебе, что именно я имею в виду. Тебе известно, что я знаком с твоим отцом?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Байрон чуть было не подскочил в кресле. После паузы он сказал:

– Отец никогда не рассказывал об этом.

– Я был бы удивлен, если бы он стал рассказывать. Я был известен ему под другим именем. Кстати, ты что-нибудь знаешь о своем отце?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что ему угрожает большая опасность.

– ЧТО?!

Джоунти молитвенно сложил руки:

– Пожалуйста, не кричи так!

Байрон понял, что все это время они разговаривали шепотом.

Джоунти продолжал:

– Постараюсь объяснить тебе. Твой отец заключен под стражу. Ты понимаешь, что это значит?

– Пока не совсем. КТО заключил его под стражу и что ты имеешь в виду? Или ты решил, что мне мало сегодняшних волнений?!

Голос Байрона задрожал. Хлороформ и близость смерти не шли ни в какое сравнение со словами сидящего рядом с ним невозмутимого денди.

– Неужели, – продолжал тот, – тебе ничего не известно о работе, которую выполнял твой отец?

– Если ты знаешь моего отца, то знаешь и то, что он – скотовод с Вайдемоса. Это его работа.

Джоунти улыбнулся:

– Конечно, ты вовсе не обязан доверять мне, хоть я и рисковал из-за тебя своей жизнью. Но мне уже ясно, что ты скажешь. Я знаю гораздо больше. Мне, например, известно, что твой отец участвовал в заговоре против Тирании.

– Я возражаю, – раздраженно запротестовал Байрон. – Услуга, которую ты оказал мне этой ночью, не дает тебе права делать подобные умозаключения о моем отце.

– Ты глуп, дружок, и мы даром теряем время. Я знаю, что говорю. Тирания арестовала твоего отца, и он может умереть.

– В это невозможно поверить, – Байрон привстал с кресла.

– Мне это доподлинно известно.

– Давай прекратим это, Джоунти. Я уже давно не верю в сказки, и поэтому…

– Продолжай, – голос Джоунти зазвучал насмешливо. – Как ты думаешь, зачем я рассказываю тебе все это? Позволь напомнить, что только моя осведомленность, в которую ты не веришь, позволила мне предотвратить попытку убить тебя. Здравый смысл изменяет тебе, Фаррилл.

– Начни сначала и объясни мне все подробно. Я слушаю тебя, – прошептал Байрон.

– Прекрасно. Уверен, что ты считаешь меня деревенским простачком из Королевства Космической Туманности, хотя на самом деле я прибыл с Веги.

– Я предполагал это по твоему акценту. Но данный факт не казался мне достойным внимания.

– Тем не менее это важно, друг мой. Я прибыл сюда, потому что, как и твой отец, не люблю Тиранию. Более пятидесяти лет Тираны угнетают наш народ. Это продолжается слишком долго.

– Я не интересуюсь политикой.

Джоунти возвысил голос:

– Поверь, я не принадлежу к числу эмиссаров, стремящихся вовлечь тебя в неприятности. Я только хочу, чтобы ты знал правду. Год назад они поймали меня так же, как сейчас – твоего отца. Но мне удалось сбежать и добраться до Земли, где, как мне казалось, я буду в безопасности, пока не придет время вернуться. Вот то, что ты должен знать обо мне.

– Сэр, вы рассказали мне гораздо больше, чем я мог надеяться, – Байрон не смог скрыть неприязни к собеседнику. Претенциозные манеры Джоунти действовали ему на нервы.

– Понимаю. Но ты должен знать это, потому что именно благодаря всему, мною сказанному, я встретил твоего отца. Он работал со мной, или, вернее, я с ним. И при этом твой отец выступал не как знатный дворянин с планеты Нефелос. Ты понимаешь меня?

Байрон кивнул.

– Да.

– Не стоит дальше углубляться в это. У меня прекрасные источники информации, и я знаю, что он арестован. Это правда. Покушение на твою жизнь – лишь подтверждение тому.

– Это почему же?

– Могут ли Тираны, схватившие отца, оставить на свободе сына?

– Ты хочешь сказать, что Тираны поместили бомбу в мою комнату? Полный бред!

– Отнюдь не бред! Попытайся поставить себя на их место. Тираны управляют пятьюдесятью мирами. В их распоряжении имеются самые различные средства. Они опутали пространство паутиной, которую невозможно разорвать. Не удивлюсь, если та же паутина тянется и на расстоянии пятисот световых лет от Земли.

Байрон все еще переживал свой ночной кошмар. До его слуха доносился шум из коридоров. Он почти физически ощутил, как шелестит в его комнате счетчик, и возразил своему собеседнику:

– В этом нет никакого смысла. В конце недели я собираюсь возвращаться на Нефелос. Они не могут не знать этого. Почему же им понадобилось убивать меня именно здесь? Чтобы заполучить меня, Тиранам пришлось бы всего лишь немного подождать.

Собственная логика восхитила его.

Джоунти приблизился, и его