натяжкой, но все же согласилась несколько раз в неделю заниматься со старшими учебными группами, чтобы ускорить их подготовку, ведь нам катастрофично не хватает сумрачных бойцов, а вчера еще целый элитный взвод пропал без вести, словно канул в Лету. Но личное кураторство над каким-то адептом-новичком? О нет, Персиваль, это не ко мне. Это слишком мелко для меня. Каким бы богатеньким аристократом этот ваш студент ни был, он меня подкупить не сможет.

– Но это совершенно особенный человек, Фелиция. Уверен, что ты с таким еще не сталкивалась. Про богатенького аристократа ты, кстати, промахнулась, – усмехнулся Персиваль и любезно подлил в изящную фарфоровую чашку мой любимый цветочный чай. – Вообще понятия не имею, кто его родители. И есть ли они у него.

– Ну и что же в нем тогда такого особенного, если не наличие толстого кошелька у подкупающей родни? – скептично спросила я.

Но чашку в руки все-таки взяла. Персиваль, негодяй такой, знал, что от ароматного чая с лепестками розы и лаванды вприкуску с медовыми пряниками я просто не могу отказаться.

– Ну, во-первых, мы его очень странно обнаружили. По нашим документам он проходит как неопознанный снимый объект.

– Вы нашли его в материи сновидений? – нахмурилась я.

– На втором уровне сновидений, – кивнул ректор. – Он плыл в сумрачном пространстве, находясь в странном анабиозном состоянии, его нашла дежурная сумрачная группа, как обычно прочесывающая сновидения в поисках нечисти. Как этот молодой человек оказался в сумрачном эфире – неизвестно. Никаких следов вокруг не было.

Я задумчиво потерла подбородок. Хм, вот это было интересно.

Дело в том, что абы кто на второй уровень сновидений проходить не может. Это первый уровень является бесконечным «проходным двором», потому что именно его люди и видят во снах, а вот во второй уровень осознанных сновидений кто попало уже не проходит, тут уже нужна была особая практика, и все специалисты в этом деле тщательно отслеживались сумрачной канцелярией. Но Персиваль найденного объекта не знал. Да еще оказаться там в анабиозном состоянии… С таким мне в работе сталкиваться не приходилось.

– Нам не сразу удалось его разбудить, пришлось покорпеть, – продолжал ректор. – И тут же выяснилось, что он ничего о себе не помнит. Вернее, почти ничего. Даже правильнее сказать будет так: не только о себе не помнит, а вообще о жизни. Например, он даже на зубную щетку потом смотрел в ступоре, не понимая, для чего нужна эта штука. А еще он задавал странные вопросы, вроде банальные, но у нас на них не было ответа.

– Например?

– Например, зачем людям нужна одежда? – со смехом произнес Персиваль. – Знаешь, он так мило это спрашивал и так искренне не понимал наших объяснений, продолжая закидывать вопросами. У него была очень забавная цепочка вопросов: «Зачем людям нужна одежда? А почему нельзя просто всегда согревать себя чарами, если живете в мире магии? А почему людям стыдно ходить без одежды? А кого они стыдятся? А кто, когда и зачем вообще придумал это понятие стыда и навязал его людям?» – и это только часть вопросов, он буквально утопил нас всех в своих рассуждениях и ввел в ступор. Ты когда-нибудь встречала таких странных ребят?

– Не поверишь, но как раз сегодня встречалась с одним таким любителем-эксгибиционистом, – фыркнула я, покосившись на золотой перстень на своей левой руке, который мне зачем-то оставил негодник Рэйес.

Интересно, где он сейчас?..

– Это всё, конечно, очень мило и забавно, но я тут при чем? Что ты там недоговорил про «во-вторых» об этом студенте? – напомнила я.

– Ну и во-вторых, и это самое главное: он гений, – твердо произнес Персиваль. – Я такого самородка не встречал за всю историю академии.

– Н-да? – я скептично приподняла бровь. – В чем именно выражается его гениальность?

– Он ничего не знает о магии сумрачных странников – ну, вернее, не знал, когда мы с ним столкнулись, – но при этом ведёт себя в материи сновидений так естественно, будто он самый настоящий верховный сумрачных дел мастер. Он проваливается в сновидения легко, как дышит, и часто – случайно. При этом не пользуется вообще никакими специальными техниками. Но мало провалиться в сны, так ведь надо еще суметь оттуда вынырнуть легко и свободно, и не застрять в пограничном сумраке на долгие годы, верно? Кому, как не тебе знать об этом, Фэл. Так вот, этот адепт скользит в сумрачном эфире так легко, будто просто телепортируется в соседнюю комнату. Он вообще не напрягается при этом. Но, самое главное… Он может мгновенно перенести в свое сновидение всех людей, кто находится с ним в одном помещении. И не произносит никаких заклинаний, не воздействует физически, не использует артефакты. Да вообще случайно переносит и даже не понимает, как совершает эти действия. Он случайно унес в свое сновидение весь наш Верховный Совет, в полном составе.

– Ого!

Я мысленно присвистнула.

Так, а вот это уже действительно интересно.

Увести целенаправленно одного человека в свое сновидение само по себе являлось непростой задачей, с которой не могут справиться новички и даже многие старшекурсники. А уж усыпить разом весь Верховный Совет, в котором состоит порядка трёх десятков магов… Честно говоря, не уверена, что я сама с таким легко справлюсь. А я ведь верховный маг и сумрачных дел мастер – высшее звено в нашей сфере деятельности.

– И ему не подчиняется ма́трикс, – Персиваль выразительно постучал по месту потайного кармашка на рукаве мантии, где у каждого сумрачного странника был спрятан индивидуальный проверочный артефакт в виде золотой монеты. – Рядом с ним артефакт сходит с ума и беспрерывно крутится в воздухе, хотя все мы при этом находимся в реальности. Мы проверяли. Но этот странный господин излучает столь специфичный энергетический спектр, что подобрать ему ма́трикс пока что не представляется возможным.

– А как же он без него отличает сны от реальности? – нахмурилась я. – Мастерам-то бывает сложно отличить, а у новичков всегда с этим большие проблемы.

– А никак, – ректор развел руками. – Он реальность и сновидения вместе считает то ли одним странным сновидением, то ли такой вот поехавшей крышей реальностью, не разделяет эти понятия, что создает определенную путаницу, конечно. В общем, Фэл… С ним – сложный случай. Как думаешь, сможешь докопаться до истины, осилишь?

Ах, ну конечно, теперь мы играем в игру «я тебя заинтригую, а потом завуалировано возьму на слабо», ну да, как же.

Я вздохнула. Персиваль, негодяй, знал, чем меня зацепить. За время моего обучения и в дальнейшем работы в Академии сумрачных странников всякая «дичь» и различные сложные случаи, связанные со сновидениями и необычными сновидцами, стали своего рода моей узкой специальностью, моей визитной карточкой. Если где-то в сновидениях творятся странные дела, которые никто не понимает, –