Мне хотелось исполнить хотя бы одну единственную мечту, но всему началу приходит конец.

***

– … сколите бумажную вырезанную выкройку по швам булавками и «примерьте» – оберните выкройку вокруг фигуры и оцените точность выкройки.

Пытаясь выкроить для экзаменационной работы собственный наряд, который выбрала ещё самая первая, я никак не могла приколоть булавку к манекену.

Толи выкройку неправильно начертила и вырезала, толи я такая неправильная. Но у меня ничего не выходило, совершенно.

– Ой, – уколов булавкой собственный палец, тихо ойкнула. – У меня никогда не получится.

– Эй, – ко мне подошёл мой одногруппник, полукровка человека и вампира. – Никак не получается?

– Угу. – кивнула головой. – Олли, почему это так трудно?

– Не знаю, – он покачал головой, – но мне совершенно не хотелось сюда поступать.

– А зачем тогда поступил? – усмехнулась я.

– На самом деле, я хотел поступить на пахаря, – мечтательно улыбнулся тот. – Но, как мне сказали, группа была заполнена, вот меня сюда и засунули.

– М, – понимающе покачав головой, прикусила губу.

В тот момент, когда Олли поступил в группу, то пахари еще были не заполнены. Два места точно оставалось пустыми. Пока не прошел месяц: эти два места сразу заняли ребята у которых можно было увидеть немалую сумму денег в кошеле.

Продажное место, вот почему он не смог поступить на интересующую профессию: богатые родители купили места, чтобы их дети были с дипломами, но, чтобы еще долго не засиживались. На пять лет.

Услышав столь долгожданный звонок, я тут же бросила все булавки с иголками и прочей ерундой в шкатулку, встала с насиженного места, схватила свою шаль, выбежала на улицу.

***

Было холодно, очень холодно. Хоть и наступала весна, мороз ощутимо касался своим пронизывающим холодом нас всех. Особенно в меня, в настоящее время.

Все ходили в теплых ботинках, а я в балетках. Бегу прямо к подругам по замершей усыпанной песком с землей тропе.

Они стояли, как всегда, в любимом месте – под большим дубом, на котором висели пару качелей – Нисса стояла, облокотившись об кару дерева, а Лея, знающая прекрасно правила безопасности, стояла и курила. Причем настойчиво, наплевав на всех, кто ей делает замечания.

Увидев меня, бегущую прямо к ним, в одной шали, помахали.

– Ну? – не успела к ним подойти, как была сразу завалена вопросами от Леи. Хоть она мне и сестра, но у нее такая опека надо мной, будто она моя мама. – Никто тебя не вызывал сегодня?

– Нет, – прикусив губу, удивлённо спросила. – Разве меня кто-то должен вызвать?

Постояла минуту, вспомнила всю прошедшую неделю и дни, рассказала:

– С уроков не сбегала, ни с кем не ссорилась и не дралась, выясняя отношения, никого не трогала и не оскорбляла.

– А ты дралась? – удивилась Нисса.

– Ну, – протянула я, потупив взгляд, – меня оскорбили аморальной девушкой, отчего не удержалась и… вмазала. Причем с кулака.

А с кулака меня научили драться и очень хорошо. Теперь, если меня кто-то оскорбит, смогу себя защитить. Уж что-что, а я девочка не промах.

– Интересно, как это вышло… – задав самой себе вопрос, Лея выдохнула едкий дым, отчего сразу же закашлялась. – Отойди от меня подальше, мне не хочется того, чтобы ты вновь задыхалась. Ингалятор собой?

– Нет, – и отошла назад. – Так зачем меня хотели вызвать к директору?

– А ты не слышала? – оторвавшись от дерева, подойдя ко мне, Нисса вручила бутыль с ещё неостывшим чаем. – Идёт слушок о том, что сюда едет человек из комиссариата, который будет проверять наши документы об успеваемости.

– Разве это возможно?

– Возможно невозможно, – докурив сигарету, бросив бычок куда-то в снег, Лея тяжко потянулась. – Но это происходит каждый год: кто-то приезжает из комиссии, смотрит все документы, кого-то увольняют из-за того, что подменивают фальшивыми бумагами ценные, кого-то отчисляют… Вон, в том году несколько преподавателей лишились своего рабочего места только из-за того, что они принимали взятки!

– Да еще какие, – вспомнив один случай, Нисса прыснула со смеху в кулак. – Надо же было додуматься: заняться любовью с преподавателем прямо на экзамене.

Да, профессор Грате был очень навязчивым в плане сексуальных утешений среди молоденьких. Особенно в академии: тут столько красавиц училось, можно было и воспользоваться шансом.

Воспользовался: лишился работы и женился на одной из учениц, так как родители девушки узнали об ее интересном положении. Отец прям в академию явился с ножом. В тот день еле-еле профессора спасли.

Раньше, если вспоминать те самые дни, когда начали только- только учиться, все было хорошо: каждый учился на оценки, которые показывали знание ученика, не было никаких взяток, учителя все были с высшим образованием.

Вот только раньше был другой директор – Юпитер, а сейчас…

Дядя, я так по тебе скучаю, ты просто не представляешь. В академии происходит такая чертовщина, если бы ты увидел, то ты бы очень сильно разозлился. Строя собственными силами все величие, ты никак не мог подумать то, что произойдет, если тебя не станет.

Сейчас все совсем не то. Хоть мы и обучаемая до сих пор по той программе, что ты сам создал, но:

– За эти пять лет тут столько комиссий было, – вспомнила я, прижимая к груди шаль. – Даже в других учебных заведениях такого не было.

– Угу, – кивнули подруги, – если бы тут был Юпитер, он бы тут навёл порядок. А то Кассандра…

– А что она?

О нет. Этот голос так знаком для меня. Такой высокий, гнусавый, раздражающий. За эти годы столько много слышала.

Ханна, моя двоюродная сестра по отцовской линии, стояла во всем великолепии и внимательно с презрением смотрела на нас.

– Что тебе нужно от нас? – Лея, как и Нисса, не любили ее.

Ханна всегда любила докладывать своей матери, Кассандре, о том, что происходит вокруг территории академии. Кто курит за стенами, кто уходит с уроков, кто списывает… Ее глаза везде и нигде ты их не можешь увидеть.

– Мне? – фыркнув, не забыв проверить свой новый маникюр, на меня взглянули так, что сразу видно – меня ненавидят.

Ненавидят так, что хотят убить. Впрочем, у них это получилось. Наверное.

Пока мои догадки это просто выводы из моих снов и соображений.

– Мама просит тебя зайти к ней в кабинет.

– Ну, – протянула Нисса, складывая руки на груди, – вообще-то это нее кабинет, а Юпитера. Так что…

– Рот прикрой! – рявкнула Ханна. – Не смей говорить о моем отце, ничтожество!

– Что рявкнула, а?! – о нет, если Лею разозлить, то её трудно потом будет остановить.

Если же она дралась с пацанами, то что тут говорить про девушку. Хотя, мы все дрались с мальчиками, даже я. Если Лея и Нисса дрались насчет задетой гордости, дружбы и все остального, что могло разозлить их, то я дралась с мальчиками только из-за того, что меня обливали грязью и выставляли падшей девушкой, а также, если меня хотели… поииметь, скажем так.

Не выдержав накаляющейся обстановки, решила предотвратить пока не было поздно.

– Может