— Так точно. Прием.
— Ну дык ёбтыги! Отбой связи. Миша, двигай к «тачанке» на малом. О моторе не забывай, не газуй понапрасну.
Новые дизеля были еще механизмами капризными, и рота МТС миротворческого батальона работала днем и ночью.
Вооруженный ДШК пикап уже вовсю дымил. В его кузове что-то негромко взрывалось, выкидывая в воздух снопы красных искр, видимо, загорелся боезапас. Никто из едущих на нем арапчат из горящей машины так и не вылез.
«Ну так и нехуй!» — подумал меланхолично капитан, но затем его брови резко взлетели вверх.
«Второй», то есть «Бардак», так в армии называли Боевую Разведывательную Машину Десанта внезапно вздрогнул, затем под его передним колесом вспучило песком и камнями и только после этого донесся звук взрыва.
— Стоять всем! — крикнул запальчиво Иевлев в рацию. Не хватало еще одну машину потерять. Стала предельно ясна задумка неизвестных боевиков, втянуть их всех за собой в заранее заминированный въезд в распадок. — «Когда, суки и успели-то мин там накидать?»
— Шаман, доложить ситуацию! — впервые нарушил дисциплину связи капитан. — «Третий» потихоньку двигай ко «Второму». С его колеи не съезжать! Трос готовьте! Ебучий случай!
Окуляры бинокля больно впились в надбровные дуги, капитан смотрел не только на дымящую машину, но и по сторонам, и знал, что все остальные патрульные также внимательно наблюдают за любой торчащей из земли кочкой.
«Кто ж этих сволочей воевать так научил? Не обошлось без братьев партнеров меньших!»
После размолвки с Советами и убийства Арафата палестинцы разделились на несколько фракций — просто экстремистов и полных беспредельщиков. И куда только подевались вбиваемые Союзом в Организацию освобождения Палестины светские манеры? Хотя если судить по еще несбывшемуся будущему, то после падения СССР и у нас будет тот еще пиздец в азиатских и кавказских республиках. Как быстро с людей слетают цивилизованные манеры, и они готовы творить мракобесную жуть! И вот сейчас против миротворцев стоит толпа придурковатых идиотов, подстегиваемых жутчайшей смесью из ближневосточных идеологий и забористой «травки».
Вот что-то показалось в дыму, окутавшем «Бардак». Через боковой люк вылез человек, тащивший другого. И тут же заработала рация. Голос был глухой, но хорошо знакомый. Сержант Шаманов, один из лучших в его роте.
— Второй Первому. Два двухсотых, оба тяжелые. Мехвод застрял, попытаюсь освободить. Прием.
— Первый Второму, стой на месте, сейчас тебе помогут. Отбой. Радист, связь с управлением, быстро!
Через минуту послышался недовольный голос дежурного из координационного центра, что находился вблизи Бейрутского аэропорта.
— Блиндаж Наблюдателю-один. Что у вас там стряслось? Прием.
— Наблюдатель-один Блиндажу. Подрыв бронемашины, есть раненые, нужна срочная эвакуация. Прием.
На том конце возникла пауза, завершившаяся руганью.
— Наблюдатель один, ты совсем охуел там! У нас комиссия из Москвы и ты с такими новостями.
— Товарищ Блиндаж, мы на боевом патрулировании и будьте добры соблюдать дисциплину связи. Прием.
Тон Иевлева буквально заледенел. Он узнал голос подполковника Поршенко, очередного блатного, приехавшего в загранкомандировку за валютой. Весь смысл его службы — «Как бы чего не вышло».
— Блиндаж Наблюдателю-один. Не вам меня учить! Что требуется? Прием.
— Срочная эвакуация раненых вертолетами в госпиталь. Прием.
— Наблюдатель один, и где я их возьму? Дежурные «коровы» комиссию возят, транспорт на доставке грузов задействован. Прием.
Капитан тихо выругался — все, как всегда. Армия никак не может избавиться от привычного ей бардака. Но Воронин предупреждал, что настоящая реформа в умах будет рождаться в муках. Внезапно в эфире появился еще один голос, более моложавый и бодрый.
— Центр Наблюдателю-один, прием.
— Наблюдатель-один на приеме.
— Слушай меня внимательно Наблюдатель. Рядом с тобой американский патруль. Свяжись с ними. Прием.
— Это Блиндаж, я запрещаю связь с американскими военными!
— Иди нахуй Блиндаж. Наблюдатель-один, хорошо меня слышишь? Как понял приказ? Прием.
— Так точно! Будет выполнено, товарищ Центр! — выдохнул радостно Иевлев и оглянулся, затем переключился на внутреннюю. — Витя, быстро мне американцев!
В эфире еще некоторое время слышалась перебранка между подполковником из штаба и майором Трошевым, заместителем командира миротворческого батальона.
— Майор, я на вас докладную напишу!
— Баран, твое дело на складе сидеть, а не боевой работой заниматься! Я тебя, млять, отсюда в гробу и белых тапочках вывезу. Попомни мое слово!
Капитан не смог удержаться и хохотнул, а затем строго глянул вниз на подчиненных. От выволочки тех спасла появившаяся в эфире английская речь. Иевлев тут же нажал тангенту.
— Хэлло, из ис рашен Миша.
— Здрафствуй. Мишя?
— Хай, Джон, — капитан дальше зачастил на английском. — Нужна помощь, Джон, у меня два раненых.
— О кей! — спустя минуту американец снова вышел в эфир. — Мишя, медэвак, пятнадцать минут.
— Спасибо, Джон.
Вскоре с юго-западной стороны появилось пыльное облачко, это шел американский патруль. Видимо, их командир также решил, что произошедшее с палестинцами «Ж-Ж» неспроста и сам пошел на помощь. Как ни странно, но военные двух держав, открыто обозначавших себя противниками, довольно быстро сошлись в интересах. Они глубоко уважали друг друга и, получив возможность сотрудничать без политиканов, решали рабочие вопросы без обиняков, зачастую приватно.
Иевлев это время наблюдал за эвакуацией «Бардака». БТР легко вытащил поврежденную машину с минного поля, сейчас раненых достали наружу и оказывали первую медицинскую помощь. Капитан же ругал себя последними словами. Это были его первые потери на патрулировании и от этого было еще больней. Совсем ведь пацаны! Сверхсрочников на батальон не хватило, да и не вышел пока закон об изменениях в воинской службе. Сократили её далеко не всем.
Американцы встали на возвышенности чуть левее, а к КШМ катила только одна из их машин. Четырехколесный высокий монстр, британский бронетранспортер «Саксон». Местный театр действий требовал именно колесной техники, поэтому гордым янки пришлось попросить у союзников несколько десятков машин в одолжение. Два пулемета наверху, борта также обвешаны решетками, у советских вояк тему стянули. Но все лучше, чем не самые удачные штатовские М113, две из которых стояли сейчас наверху. Правда, для защиты пулеметчика на них уже были поставлены башенки из противопульной брони, да и крупнокалиберный М2 внушал уважение. Там же застыла странная гусеничная машина, с вытянутым в виде утюга носом и маленькой башней с торчащей оттуда автоматической пушкой. Насколько Иевлев знал, это была экспериментальный прототип БМП M2 Bradley. Неплохое усиление для легкого патруля. Так ведь не танк же сюда гонять? Поначалу у американских парашютистов возникали серьезные проблемы с техникой, поэтому их генералам пришлось учиться и менять все на ходу, как, впрочем, и нашим.
Как оказалось на практике, на подобной местности более удобны колесные машины. Быстрее и эффективней. Шведы вовсю