Маленькой ведьмой Тайку окрестил дед Федор, а прочие вмиг подхватили. Ну а какая же еще: мелкая, чернявая, глаза как вишни. Ей зимой всего-то шестнадцать стукнуло. Вот бабка Таисья — то старшая ведьма была. Но бабушка еще в начале весны ушла в дивье царство, оставив все хозяйство на Тайку. А хозяйства того было немало: почитай, все Дивнозёрье.

Так уж вышло, что в этих заповедных местах волшебный народец то и дело совал свой нос в людские дела. Встретить лешего, русалку или кикимору было здесь в порядке вещей. И даже в качестве охраны Тайка держала не цепного пса, а чуткого коловершу по имени Пушок. Тело и морда у него были кошачьими, а лапы, крылья и хвост — совиными. Красивый — весь в цветах осенних листьев. Но очень наглый.

Тайка единственная в деревне могла видеть гостей из иномирья, даже когда те прятались от людских глаз. А всему виной дивья кровь — только тс-с, никому! Это секрет!

От бабки она знала, как отвести беду и приманить удачу, как напугать или вовсе отвадить нечисть — потому-то ведьмой и величали. Маленькой.

Вообще, Тайке везло: минул месяц, как ушла бабка Таисья, а ничего серьезного в деревне пока не случилось. Только леший (еще молодой да глупый) вместо того, чтобы пугать туристов, накушался с ними самогону и спьяну уронил на дорогу аж четыре сосны. Да у деда Федора в погребе опять откопался упырь, но, почуяв крепкий чесночный дух (Тайка загодя позаботилась), закатил глаза, истерично пожаловался на головную боль и закопался обратно. В общем, с мелочами юная ведьма справлялась.

Никифор — суровый домовой бабки Таисьи — сперва ходил за Тайкой хвостом и ворчал: по его мнению, новая хозяйка все делала не так. Но потом и он привык. Не привыкла только сама Тайка.

То и дело окликала:

— Послушай, ба!..

Но никто не отзывался, и Тайка до боли закусывала губу, чтобы не зареветь. Ей ведь нельзя. Ведьмы не плачут. Даже маленькие.

Но в целом все было неплохо, пока не приехал Шурик.

Шурик был дачником и жил в Дивнозёрье только летом. А в последние годы так и вообще не появлялся. Зато в детстве они с Тайкой излазили все деревья в округе, кормили белок и лесных птиц, оставляли на пне каменную соль для лосей, ставили в овраге ловушку на оборотня (не поймали, конечно, но следы видели), ходили с Васькой-конюхом в ночное (ох, им потом и влетело за то, что ушли без спросу).

В те времена Тайкин друг был щуплым белобрысым мальчишкой с веснушчатым и вечно красным от солнца лицом. Нынче он раздался в плечах, стал выше Тайки на целую голову, нацепил круглые солнцезащитные очки и даже зачем-то отрастил усы, но Тайка все равно его узнала.

— Шури-и-ик! — Она повисла на шее у друга детства, болтая ногами, и не сразу поняла, почему тот вдруг мягко отстранился.

— Привет, — его голос звучал сухо. — Теперь я Алекс вообще-то.

— А, ну ладно…

Тайка только сейчас заметила, что Шурик приехал не один, а с приятелями из города. Ни одного из них она прежде не видела.

— С ребятами познакомишь?

Шурик опустил взгляд и невнятно пробормотал:

— Серж. Ромуальд. Анжела. Вика. А это, — он небрежно махнул рукой, — Тайка. Из местных.

— Твоя подружка? — Вика глянула на Тайку так, что той невольно захотелось одернуть ситцевое платьишко.

— Пф! Нет, конечно, — фыркнул Шурик-Алекс. — Ладно, нечего тут стоять. Пошли в дом.

Вика, проходя мимо Тайки, задела ее плечом и тихо, но так, чтобы все услышали, протянула: «Фу-у-у, деревней пахнет» — и зажала нос. А бывший друг и не подумал вступиться — заржал вместе со всеми.

Это было так обидно, что Тайка убежала, даже не спросив, как зовут третью девушку, которая вошла в дом последней. Ее Шурик почему-то не представил.

— Не реви! — Никифор гладил ее по спине мохнатой лапой.

— Я не реву. — Плечи Тайки тряслись, но из глаз не пролилось ни слезинки.

На макушку спланировал коловерша и заурчал.

— Оно того не стоит, хозяюшка. Плюнь и разотри, — гнул свое Никифор. — Лучше вон кваску выпей. Ух, ледяной! Сам готовил.

Тайка вцепилась в кружку обеими руками. Пушок перебирал лапами, кажется, решив свить гнездо из ее волос. Спутает — потом не расчешешь. Но Тайка все равно не прогнала коловершу. Пускай себе гнездится.

— Знаю, — она шмыгнула носом. — Просто обидно. Думала, в гости позовут. На шашлыки. Эх, мечтать не вредно…

— Он еще придет к тебе, — мрачно посулил домовой, наполняя свою кружку до краев, — вот увидишь. Приползет, когда приспичит.

— Только вы не делайте с ним ничего, — Тайка погрозила кулаком. — А то знаю вас.

Никифор поднял руки: мол, сдаюсь; между пальцев у него росла серая шерсть, похожая на волчью.

— И в мыслях не было, хозяюшка. Но имей в виду: случись чо, все Дивнозёрье за тебя встанет. Неча нашу ведьму забижать!

Коловерша, грозно курлыкнув, спустил свой хвост прямо Тайке на лицо.

Она невольно улыбнулась и чихнула. Всю печаль как рукой сняло.

А с участка Шурика доносились взрывы смеха, гитарный перебор и такой манящий запах шашлыка, что аж слюнки текли…

Никифор будто в воду глядел. Шурик пришел уже на следующее утро, и по его виноватому лицу Тайка поняла: случилось что-то плохое.

— Ты, это… — сосед переминался с ноги на ногу, но порога не переступал. — Извини за вчерашнее.

— Проехали, — Тайка пожала плечами, продолжив процеживать молоко. — Зачем пожаловал?

— У нас Ромка не проснулся сегодня, — зачастил Шурик, пряча взгляд. — Ну, Ромуальд, в смысле. Не помер, а именно что не проснулся.

— Захворал, что ль? А фельдшера вызвали?

— Конечно, — Шурик все-таки переступил порог и снял солнцезащитные очки: под его глазами виднелись темные круги — последствие бессонной ночи. — Тот говорит, плохо дело. Бригаду из города надо вызывать, но машина не доедет, потому что какой-то Гриня на дорогу сосну уронил.

— Ой, опять? — Тайка всплеснула руками. — Гриня — это леший наш. Все время озорничает.

— Угу, — Шурик вытер лоб рукавом, — дед Федор то же самое сказал. И к тебе велел идти. Мол, где медицина бессильна, там без ведьмы не обойтись. Так ты поможешь?

Тайка шагнула вперед, и Шурик, втянув голову, попятился.

— Не боись, — недобро усмехнулась Тайка, — не заколдую.

Он мотнул головой:

— Я не того боюсь, что заколдуешь, а что дашь мне кулаком в ухо, как в детстве. Чего уж там, заслужил…

— Ладно, — Тайка вытерла руки о передник. — После поговорим. А пока давай посмотрим на