- Неси, - кивнул Хома.
Суслик и Ёж скрытно последовали за ними.
- А куда мы идём? - вскоре спросил Хома Лису.
- К тебе.
- Да он в мою нору не пролезет!
- Тощенький такой? - привычно повторила Лиса. - А куда ж его нести?
- К нему домой и неси. Там просторней, там я его и откармливать буду. - И видя, что Лиса колеблется, Хома неуступчиво потребовал: - Только, чур, условие!
- Какое условие? - мгновенно отбросила Лиса подозрительные мысли.
- Чем я Зайца кормить буду, ты подумала?
- Чем-чем… - зажадничала Лиса, чувствуя его правоту. - Чем-нибудь. Остатками всякими.
- С остатков он не растолстеет. Нет, я отказываюсь Зайца кормить!
Чем больше он возражал, тем сильней она ему верила.
В другой бы раз сцапала его Лиса в придачу к тощему Зайцу. Но она понимала, что даже один откормленный, будущий Заяц - гораздо лучше!
- Ну, так и быть. Ладно. Буду еду носить. Но только ему, - предупредила она.
Тем временем они шли и шли.
- А я что есть буду? - спохватился Хома.
- То, что всегда ешь, - ускорила она шаг.
«Какой ненасытный хомяк попался!» - озабоченно думала она.
- Да мне будет некогда себе еду искать, - заныл он.
- Жаден ты, братец! - невольно восхитилась Лиса, теперь у неё и последние сомнения отпали. - Тебе тоже кое-что подброшу вкусненькое.
- Каждый день, - потребовал Хома.
- Уморил ты меня! - вскричала Лиса, переходя на бег.
Она опасалась, что настырный Хома ещё что-нибудь выторгует, если их путь затянется.
У Заячьей норы Лиса на ходу сбросила свою ношу и обратно в чащу умчалась. Понятно - почему.
Голос у Зайца прорезался только дома.
- Ну, Хома! - нервно воскликнул он. Все другие слова он забыл по дороге.
- До сих пор поджилки трясутся! - ввалились в нору вслед за ними Суслик и Ёж. - Ты, Хома, хитрее Лисы. И сам как лис. У-у, лис хитроумный! - восхищались они.
Тогда-то Хому и прозвали ненадолго: Улис!
А в защиту Лисы, которой он задурил голову, можно сказать, что никакой еды она им всё-таки не носила. Ни Зайцу, ни Хоме. Видать, в тот же день опомнилась.
Сколько времени прошло, а она никак себе простить не может, что так опозорилась! Завидит Хому с Зайцем, который снова стал толстуном, вмиг отвернётся. Глаза бы их не видели! Но насмешник Хома тут же кричит издали:
- Думаешь, я обманул? Вон как я его раскормил! Что за него дашь?
И вправду Улис!
Как Хома с Коршуном разобрался
Прибежал Суслик к Хоме. На рассвете.
- Радость-то какая! - с порога объявил он.
- Безмерная? - спросил дотошный Хома, протирая спросонья глаза.
- Да ну тебя!
- Тебя да ну! Кричишь: «Радость какая!», а какая - не говоришь.
- Коршун в капкан угодил! - ликовал Суслик.
- Теперь заживём, на одного врага меньше! Большой капкан? - вдруг заинтересовался Хома. Интересы его были безграничны.
- Так, средний, - с сожалением ответил Суслик. Ему не раз от Коршуна доставалось.
- Средний капкан? Значит, Лисий. На Лису поставили. И как его угораздило?
- В нём для приманки цыплёнка привязали.
- Съел хоть цыплёнка-то?
- Цыплёнка-то он съел, а сам попался. Нечаянно. Не туда наступил, - сказал Суслик. - Недаром говорят, что цыплят по осени считают!
- А это ты к чему приплёл?
- Что приплёл?
- Поговорку.
- Осенью в деревне начнут цыплят считать, - словоохотливо растолковал лучший друг, - этого цыплака не досчитаются и многих других.
- А Коршун тут причём?
- Сотню съедят, а на Коршуна свалят, - изрёк всезнайка Суслик. Признанный знаток деревенской жизни.
Он, известно, любил пообщаться с сельскими воробьями. От них всё про хитроумные повадки сельчан знал.
- Ясно, - встал с лежанки Хома. - Веди. Поглядим на твоего Коршуна.
- Он такой же твой, как и мой.
- Наш, значит… - задумчиво проговорил Хома.
- Ты что, сомневаешься? Думаешь, чужой, не из нашей рощи?
- Они вообще-то все похожи.
- Сам увидишь, - хмыкнул Суслик, - соня.
Ну, Суслик такой пострел, что везде поспел. Он за себя и за Хому, как всегда, зарядку делал, бегал и прыгал чуть свет. Вот на того Коршуна в капкане и наткнулся у рощи!..
Хома и Суслик выбрались из норы.
Было ещё ранёхонько. Увесистая роса сгибала траву. Крупные капли чередой висели на былинках, как цветки весною на ландышах.
По лугу перистыми облаками струился туман и густо оседал в низинках. И Хома, торопясь за Сусликом, то находил, то терял его из виду.
У рощи начинался подъём. И они вышли из тумана, как из воды.
- Вот он! - далеко выставил палец Суслик.
Большущий Коршун стоял неподвижно, словно чучело.
Одна нога в капкане, другая - на воле.
Цыплака и впрямь не было. Остались лишь мелкие пёрышки.
Взглянул на них Коршун мучительным глазом и прошипел что-то презрительно. Гордый!
- Ты не очень-то задавайся, - несмело сказал ему Суслик, держась поодаль. - Кончились твои налёты.
- А ты уверен, что это наш? - приглядывался Хома.
- Наш. Он у нас один такой злой!
- Тот вроде бы поменьше, - сомневался Хома.
- В небе они все небольшие. Хорошо, что его раньше вблизи не видели. Вон какой носатый!
- Клювастый, - поправил Хома.
- Всё равно отклевался!
- Похоже, наш Коршун, - решил, наконец, Хома.
- У него спроси, - насмешливо заметил Суслик.
- Ты наш или не наш? - всерьёз спросил Коршуна Хома. И взял большую палку.
Коршун вновь презрительно зашипел и широко растопырил крылья. Он стал похож на орла, о котором они только слышали.
- Ты его по голове!.. - с опаской посоветовал Суслик.
- Тебя бы так. Ему же больно, - внезапно страдальчески сказал Хома.
- А мне не было больно, - возмутился Суслик, - когда он за мной гонялся!
- Не было. Не догнал же ни разу!
Хома осторожно просунул палку под защёлку капкана.
- Что ты делаешь? - ужаснулся лучший друг Суслик. - Опомнись!
- Последний раз спрашиваю: наш или не наш?
- Наш это, наш. Сразу видно!
- Ну, если так, беги домой во весь дух, - посоветовал Хома другу.
И решительно нажал на палку.
Защёлка подалась. И Коршун, не веря глазам своим, выдернул ногу.
Какое-то время они оба, застыв, пристально смотрели друг на друга. Коршун - на Хому. Хома - на Коршуна.
Вздрогнул Хома и бросился прочь - вслед за Сусликом. Тот рванул раньше.
Оглянулся на бегу Хома. Коршун гнался за ним, зловеще стелясь по земле и прихрамывая.
- Точно - наш! - вскрикнул Хома, ныряя в туман.
Туман их и спас. На это Хома и рассчитывал.
Отдышались беглецы лишь в норе у Суслика. Не впервые.
- Слышь, а может, он погнался, чтобы спасибо сказать? - внезапно ляпнул Суслик.
- От него дождёшься…
- А зачем же ты его спасал? - раскричался лучший друг.
- А кто ж его спасёт, если не свои? - удивился Хома. - Всё-таки наш, не чужой.
Как Хома свистел
Всегда так: кому удовольствие, а кому зависть.
Встанет столбиком Суслик и тихо посвистывает - в ясную погоду. А Хома