– Лео, а я бы сходила, – защебетала Дарья, взяв у девушки второй буклет. – Ты только посмотри… – сунув мне под нос красочную афишу, она с энтузиазмом зачитывает вслух содержимое. – «После масштабного триумфального турне по Китаю, мюзикл «Орбита Фантазий» возвращается домой, чтобы покорить ваше сердце еще раз».
Ну, конечно, усмехаюсь про себя. Нельзя покорить то, чего нет. Тем более, во второй раз.
– Давай не сегодня. Ярослав ждет меня в лаборатории через три часа, – бегло скользнув взглядом по золотым буквам названия мюзикла, торможу неугомонную медсестричку.
– Мы успеем. Начало через полчаса и театр недалеко, – вцепившись в мою ладонь, девушка умоляюще смотрит мне в глаза. – Посмотрим хотя бы до антракта. Пожалуйста, я так много слышала про это шоу. Хочешь, я сама позвоню Артемьеву и скажу, что мы немного опоздаем?
Возможно, кому-то нравится, когда женщина слезно умоляет, но меня это откровенно бесит. Я ненавижу менять свои планы. Даже ради девушки, которая выхаживала меня сутками, пока я без сознания валялся под капельницами. Да, вот такая я неблагодарная циничная сволочь.
Тем не менее Дарья слепо верит, что я рыцарь в сияющих доспехах, посланный в ее скучную монотонную жизнь, чтобы увезти на белом коне в счастливое яркое будущее. Поэтому мое затянувшееся молчание она воспринимает по-своему.
– Я тоже думаю, что все билеты давно распроданы, но их можно купить у перекупщиков прямо перед началом. Цена, конечно, будет гораздо выше, но я готова сама заплатить за свой билет, – ее слова звучат настолько наивно и нелепо, что я смеюсь. По-настоящему смеюсь. Пожалуй, впервые за несколько лет.
– Ты обворожительна, Дарья. Прошу тебя, не меняйся, – сквозь хохот выдавливаю я, но стоит моему взгляду снова упасть на рекламный буклет, который я кого-то черта все еще держу в руке, смех резко прерывается. Дыхание замедляется, а с трудом запущенное Артемьевым сердце сбивается с привычного ритма и, больно ударившись о грудную клетку, с перебоями разгоняет кровь по онемевшему телу.
Невозможно… Это какой-то сюр, галлюцинация, обман зрения, морок, иллюзия, происки разгулявшегося подсознания, так часто за сегодняшний день воскрешающего в памяти образ моей маленькой Ми.
Я снова отравлен. Убит, уничтожен, ранен в мертвое сердце, которое горит и кровоточит, пока я жадно рассматриваю лицо одной из артисток, отпечатанное на глянцевой блестящей бумаге.
Это она. Эмили. Вернее, ее точная копия. Потому что моя Ми мертва, я сам видел ее тело в морге. Я не забыл, как меня разрывало на части от осознания, что вся власть и деньги мира никогда не смогут вернуть мне ту, без кого все потеряло смысл. Остались только пустота, агония и жажда мести.
Не знаю, как тогда не сдох, но я был близок, чудовищно близок к тому, чтобы уйти за ней.
– Лео, ты в порядке? – встревоженно спрашивает Дарья.
Я отмахиваюсь от нее, как от назойливой мухи. От грохота пульса у меня закладывает уши, я веду дрожащими пальцами по тонкой фигурке в эластичном ярко-красном кроп-топе и такого же цвета облегающих леггинсах. Алый – цвет крови, боли и страданий. Цвет нашей любви и тайного брачного союза. Не Келли, а Эмили была моей единственной женой перед всеми Богами Вселенной.
И это она. Моя Ми. Я смотрю на прекрасный призрак, являющийся ночами на протяжении долгих лет. Она тоже меня не отпустила… Иначе зачем? Зачем ты вернулась, Ми?
Черт, что за бред я несу. Эмили умерла. Она не могла вернуться с того света. Никакие старинные реликвии и эксперименты генетиков не способны ее воскресить. Я пытался, черт возьми. На грани отчаянья и в полубезумном состоянии я ввалил миллиарды в разработки ученых по клонированию человека. Но буквально через год все лаборатории, ведущие исследования в области ядерной трансплантации[1], взлетели на воздух вместе с материалами Ми.
Тогда кто она – девушка с афиши, чьи черты точь-в-точь повторяют лицо трагически погибшей Эмилии Моран?
Чья-то злая шутка? Ошибка печати? Дисторсия изображения?[2]
Маниакальная часть меня нашёптывает, что это не искажение и не чей-то жестокий розыгрыш, а беспощадный садистский удар моих врагов. В таком случае остаётся открытым вопрос – кто? Кто решил мне подсунуть подделку, так дьявольски сильно похожую на Ми? Кто посмел украсть ее чистый совершенный образ и присвоил другой?
У меня так много врагов, что только на перечисление вариантов могут уйти не одни сутки. Но чего бы мне это не стоило я доберусь до правды, а начну… начну с фальшивки на рекламном буклете. И клянусь, если это не случайное искажение, она горько пожалеет, что ввязалась в игру против Леонеля Голденштерна.
Стиснув зубы, я сминаю проклятую афишу в кулаке и перевожу горящий взгляд на расстроенную Дарью.
– Поехали, – рявкаю я и, развернувшись, размашистым шагом направляюсь к автомобилю, ожидающему нас на платной парковке.
– Куда? В клинику? – едва поспевая за мной, потерянно уточняет Даша.
– Нет, мы пойдем на этот чертов мюзикл.
И будь я проклят, но сегодня одно сердце точно будет разбито. Разумеется, не мое.
Алатея
– Тея, вы, наверное, не поняли: мы предлагаем вам сумму с семью нулями. Всего лишь за одну встречу, – прохожусь ленивыми порхающими движениями кисти по лицу, нанося макияж. Во время выступления я так сильно потею, что никакая пудра не спасает. Скорее бы принять контрастный душ или полежать в ванной, чтобы помочь своим потрудившимся мышцам и связкам.
С самого детства я занимаюсь танцами, балетом, гимнастикой и другими видами спорта, в которых нужна феноменальная растяжка. Мое прирожденное умение великолепно владеть телом нашло призвание в одной из международных балетных трупп «Shadows». Почти с первых дней его существования, я являюсь участницей шоу-балета, но он далеко не сразу стал так популярен. Создатель «Shadows» сначала долго продвигал нас в Китае, поскольку это приносило стабильный доход и давало нам много концертов и выступлений в месяц. Азиаты просто обожают костюмированные постановки, воздушную гимнастику и европейские лица в главных ролях. За несколько лет шоу-балет покорил азиатский рынок, сколотил неплохой бюджет и отправился покорять остальной мир.
Я очень рада этой возможности – выступать в России, в Москве, в МДМ театре, на сцене которого стояли артисты, которые служат мне примером и вдохновением. Несмотря на то, что я акробатка, а не актриса, лицом и эмоциями работать все равно приходится.
А эмоций от предстоящей встречи с мамой у меня немерено. Наконец-то я увижу ее после долгой разлуки. Знаю, что несмотря на ее болезнь и то, что я постоянно отправляю деньги на лечение, ничто не заменит матери реальный контакт с единственной дочерью.
Страшно подумать – мы не виделись почти целый год. Так много всего случилось за это время. Хорошего и плохого, очень плохого. Ужасного. Я до сих пор вижу кошмары по ночам… Горный серпантин, резкий занос автомобиля, скрежет металла, грохот, боль, кровь, оглушительные звуки сирен… Я должна была умереть, но на мне не осталось ни царапины, в отличие от девушки из нашей труппы, что случайно заняла мое место. Если бы я не согласилась на просьбу Элен пересесть на заднее сиденье, то это мое окровавленное переломанное тело погрузили бы в карету скорой помощи в черном мешке. Каждую гребаную ночь я умираю вместо нее – во сне.
Мне так сильно хочется рассказать маме о чудовищной аварии, случившейся полгода назад, ощутить ее поддержку, услышать ободряющие слова, на короткое мгновенье отпустить страх и чувство вины, но я не стану этого делать. Не скажу ни слова. Нельзя ее волновать, даже если мое признание не сохранится в памяти мамы надолго.
Я справлюсь. Я как-нибудь справлюсь. Сама. Мне не привыкать.
– Тея, ты заставляешь меня ждать, – нетерпеливо напоминает о себе незваный гость. – Тебя не устраивает сумма?
– Речь о рублях? – с едкой усмешкой уточняю я, поворачиваясь к Роланду Фишеру – коммерческому директору шоу «Орбита фантазий», или правильнее сказать – сутенеру, что сводит своих клиентов с красивыми и медийными девушками.
Терпеть не могу таких людей и всех их клиентов заранее – они считают, что в этом мире купить можно все, вопрос лишь в цене.
Вынуждена с ними не согласиться, потому что сколько бы я ни работала, я не могу купить здоровье своей маме. Только лишь поддерживать