Потом к ним присоединился Эдвард Эванс с ослепительно-рыжей женщиной. Смеялся и шутил, выглядел счастливым. Он был на своем месте, в мире, к которому успел привыкнуть и не понимал, что кто-то может не хотеть там быть. Глядя на Эдварда, высокого и красиво стареющего мужчину, подтянутого, богато одетого, довольного собой и окружающими, Анжелика острее, чем обычно поняла, какие чужие они для нее. Блестящие, преуспевающие Эвансы. И оба – завидные женихи для алчущих их денег и внимания присутствующих женщин и девушек. Сейчас она отчетливо увидела причины, заставившие Софию уехать. Она чувствовала себя лишней, чужой на их празднике жизни. Два Марса и одна Венера. Тяжело, наверно, ей было и холодно.
– Пусть все твои планы и стремления исполняться, Энжи, – Эдвард поднял в ее честь бокал шампанского. Рыжая спутница поддержала его пленительной улыбкой.
– Похоже, только я еще не успела поздравить именинницу? – проворковал рядом хрипловатый голосок. Лика подняла глаза, сфокусировала взгляд на ослепительно красивой блондинке в вычурном синем платье, открывающем больше, чем скрывающем. Зеленые глаза-линзы смотрели на Энжи с любопытством.
– Фрея, ты, как всегда, шикарна, – поприветствовал девушку Эдвард. И Лика, наконец, узнала ее. Секретарша Макса. Любительница пощеголять с утра голышом.
– Куда мне до нашей юной красавицы. Посмотрите, что она скрывала под скромной формой, – блондинка изогнула губы в хищной улыбке. – Поздравляю, Анжелика. Чудесный праздник, и ты – настоящая королева вечера. Не сочтешь за наглость, если я умыкну на один танец твоего очаровательного кавалера, – Теперь Фрея смотрела прямо на Ника, который выглядел немного напряженным.
– Не думаю, что это хорошая идея, – отрицательно покачал головой Никита. Анжелика удивленно взглянула на него.
– Ты что! Не вежливо отказывать девушке. Иди. Я никуда не денусь. Буду ждать здесь, – пообещала Энжи.
– Я собирался пригласить тебя.
– Успеем еще, Никит. Вечеринка в полном разгаре. Веселись. А мы с Милой пошепчемся, – ободряюще улыбнулась Анжелика. Ник бросил на девушку убитый взгляд. Возразить было нечего. Нехотя поднялся и ушел вместе с источающей довольство и уверенность блондинкой.
– Какая противная, – сморщила носик Мила. Эдвард рассмеялся, шутливо погрозив девушке пальцем.
– Фрея безобидна, – сказал он. – Но, несомненно, очень сексуальна, как и все секретарши моего сына. Энжи, опрометчивый шаг. Я бы не советовал отпускать твоего парня с Фреей.
– Она не во вкусе Ника, и к тому Макс и Фрея, вроде, пока встречаются.
– Да, брось ты. Знаешь же этого охламона. Он ни с кем не встречается. Я бы выразился, чем они занимаются в свободное от работы время, но не при дамах, – с легкой иронией улыбнулся Эдвард. – Мы с Люси вас оставим, пойдем, поздороваемся с другими гостями, – Не сидите в углу. Танцуйте и развлекайтесь. Энжи, оторвись сегодня. Это – твой день.
– Ага, – со скрытым сарказмом кивнула Лика. – Как же, – добавила она, когда Эдвард и рыжая Люси отошли от столика.
– Нормальный мужик, если сравнивать с сынком, – поделилась впечатлениями Мила. – Искренний, вроде. Хотя сейчас это модно среди богатеев. Благодушие и благотворительность.
– Эдвард – хороший человек, – не поддержала подругу Лика. – Цельный, справедливый.
– А жена-то сбежала! И даже сын не удержал.
– Эдвард слишком самодостаточный, – задумчиво проговорила Энжи, – Для женщины любить – значит отдавать. А что можно отдать мужчине, который ни в чем не нуждается?
– Он должен нуждаться в ней, – серьезно ответила Мила, – Если он тот самый мужчина. Ты знаешь, я мечтаю, что однажды встречу своего парня, который вот так просто скажет: Мила, ты мне нужна. И мне будет достаточно, чтобы полюбить его.
– Существуют и внешние препятствия, и обстоятельства. Неуютный город, чужая страна, люди, с которыми не о чем поговорить. Тоска по дому….
– Это тебе мачеха рассказала?
– Мама. Я называла ее мамой, – поправила Лика.
– И Макса, наверно, это здорово бесит, – ухмыльнулась Мила.
– Да. Но я не виню его в этом. Не знаю, чтобы чувствовала на месте Максима. Мама никогда мне о нем не рассказывала. Наверно, ей было больно вспоминать. Я слышала, как она звонила ему, прячась на нашей маленькой кухне. И я ждала, что однажды, мама сядет на мою кровать и расскажет, как скучает по сыну, как ей его не хватает, как она гордится его успехами в учебе и бизнесе. Но она этого не сделала.
– Странно, – кивнула Мила. – Странно, что Макс ни разу ее не навестил.
– Мама ездила к нему в Гарвард. Несколько раз, – ответила Анжелика. – И приезжала очень грустная.
– Еще бы. Ты по ней скучаешь?
– Очень. Каждый день вспоминаю, как мы жили вместе. Папа был таким счастливым рядом с ней. Он не был алкоголиком, не сидел в тюрьме. Все, что о нем говорят, грязные сплетни. У него была астма, и папа много лет боролся с болезнью, но, в конце концов, проиграл.
– Мне так жаль, – Мила мягко обняла подругу. – Представить не могу, как тяжело терять близких. Я обожаю своих предков, хоть они и бывают невыносимыми.
Девушки печально улыбнулись друг другу.
– Все у нас будет хорошо, – пообещала Анжелика. Разве можно надеяться на что-то другое в восемнадцать лет? Будущее открывало для них двери бесконечных возможностей, а юность давала время для их реализации. С рождения у каждого равные шансы, но, увы, различные обстоятельства и условия для их использования.
Лика не заметила, как шампанское дало свои первые результаты. Она расслабилась и уже не чувствовала первоначальной скованности. Даже гости больше не раздражали ее своим назойливым вниманием. Те самые гости, которые вчера воротили от нее нос. И все же центральной фигурой праздника была не она.
Мила рассказывала подруге о своем очередном ухажере, смущенно хихикая и слишком часто повторяя, что он совсем ей не нравится, что навело Лику на противоположные выводы, но она, разумеется, их не озвучила. Только понимающе улыбалась, поддерживая Милу в том, что парень заслуживает шанса на ответные чувства, если пройдет определенную методику проверок и испытаний. В этом была вся Мила Кравченко. Девушка постоянно придумывала полосу препятствий для парней, желающих заполучить ее внимание. Она мечтала об идеальных отношениях, построенных на верности и доверии, совпадении интересов и обоюдном влечении. Анжелика считала ее взгляды утопическими, но воздерживалась от критики. Возможно, со временем Мила поймет, что в любви нет ничего идеального и прогнозируемого. Как, впрочем, и в любых других взаимоотношениях. Одним ухом слушая щебетание подруги, Лика наблюдала за гостями и царящим хаосом и весельем. Мужчины постепенно напивались, женщины улыбались шире, кокетливее, голоса становились громче, танцы развязнее. Все,