— Ваше величество, — осторожно напомнил о себе Зимин, когда я с задумчивым видом стоял рядом с кроватью.
— Вот что, закройте эту дверь и пошумите там, как следует. Поорите, ногами потопайте, можете даже что-нибудь разбить. — Сказал я, направляясь к кровати.
— Зачем? — осмелился спросить Зимин.
— Я хочу кое-что проверить, — ответив ему, я сел, а потом и лёг на кровать, закинув руки за голову. Ноги остались на полу, ну не хочу я ради этого разуваться. Хватит и того, что в верхней одежде завалился на подушки. Ну, ничего, постель недолго сменить, а мне как раз нужно все точки над всеми знаками расставить.
За стеной начали неуверенно шуметь, а я прикрыл глаза. Слышимость отличная. Вот ведь и любовницу тайком не протащишь. А ребята без огонька шумят, ночью, наверняка шум был гораздо сильнее.
— Что происходит? Александр, что вы здесь устроили? — дверь, которая вела в комнату из коридора, распахнулась и в спальню стремительно вошла статная женщина.
Я приоткрыл глаза и посмотрел на неё. Здесь вообще не немцы есть? У нас Российский императорский двор или филиал Священной Римской империи? Но я её узнал, это она сказала мне, что я император. Вот только до меня только что дошло, что говорила она, ну кто бы мог подумать, по-французски.
— Вы умеете говорить по-русски, матушка? — спросил я, не глядя на неё.
— Что? Александр, вы с ума сошли, немедленно объяснитесь, — похоже, что нет, не говорит.
— Что за безумная страсть к французскому? Вас возбуждает революция? Вы в курсе, что обожаемые вами французы свою королеву убили. Не знаю, насадили её голову на пику или нет, по-моему, насадили. И вы считаете язык этих варваров, способных на подобное изысканным? — я заговорил по-немецки. — Раз вы не знаете русского, поговорим на вашем родном языке.
— Но… — похоже, вдовствующая императрица не привыкла, чтобы сын так с ней разговаривает.
— Я не желаю слышать от своего окружения французский язык, язык Фронды и тех, кто с лёгкостью казнит своих королей. Этой ночью мы слишком сильно им уподобились, чтобы продолжать играть с огнём. — Я резко сел, а затем поднялся. Ну что же, ростом я, похоже, пошёл в свою родню по матери. Во всяком случае я выше стоящей передо мной вдовствующей императрицы.
— Вы сошли с ума, как и ваш отец…
— Ни слова о моём отце. — Я предостерегающе посмотрел на неё.
— Александр…
— Присаживайтесь, матушка. Мы побеседуем о том, что произошло ночью в той спальне. А потом плавно перейдём к вашим планам на престол. — Я быстро подошёл к двери, ведущей к спальне императора. — Зимин, хватит шуметь. Я всё уже выяснил. Мы сейчас побеседуем с её величеством вдовствующей императрицей. Сделай так, чтобы нас не побеспокоили. Если людей не хватает, привлекай всех, кого считаешь нужным. — Захлопнув дверь, я обернулся к императрице, которая смотрела на меня широко открытыми глазами. — Присаживайтесь, матушка. — С нажимом повторил я. — Этой ночью вы первой меня поздравили с тем, что я стал императором. И я хочу знать, что же за эти несколько часов изменилось.
Глава 5
Вдовствующая императрица продолжала стоять передо мной. Я же никак не мог понять, чего она хочет этим добиться. Хотя тут особых вариантов нет — императрица хочет оставить за собой право принимать решения и приказывать. Вот только тут матушка жестоко просчиталась. Это с братьями и с заговорщиками я пока должен заигрывать, а вот с ней нет. Пусть спасибо скажет, что её рядом с супругом не положили на ту же кровать. Били-то императора с таким остервенением, что и на женщину вполне могла рука подняться у этих, господ офицеров.
Кроме того, мне непонятно ещё несколько моментов, которые я и хотел бы уточнить.
— Вы решили проявить стойкость и стоять с гордо поднятой головой перед сатрапом, в которого внезапно превратился ваш сын? — спросил я, уже совершенно беззастенчиво разглядывая её.
— Вы сами всё сказали за меня, Александр, — и она действительно вскинула подбородок. — И, видя, что вы ушибли голову при падении непозволительно сильно.
— Вы присягнёте мне, как своему императору? — спокойно спросил я, глядя на неё. Никаких чувств у меня к этой женщине не было, да и она не была похожа на любящую мать.
— Нет, — она покачала головой. — Ich will regieren! — «Я хочу править!», перевёл я про себя её весьма эмоциональную фразу. Ну что же, слухи соответствуют действительности. А ещё я вижу очень отчётливо, что если сейчас заставлю её смириться, то она сделает мою жизнь невыносимой в будущем. Вдовствующая императрица не успокоится, и я в итоге просто не смогу разгрести все заговоры, которые ещё долго будут в моде. Нет, вот этот вопрос нужно решать здесь и сейчас. — Вместо того чтобы удерживать меня здесь силой, вы могли бы…
— Давайте не будем говорить о том, что мог бы я, — прервал я её, кстати, вполне любезно. — И поговорим о том,
