— Милорд, новичок к нам на службу хочет поступить. Тандела, — представил я ее.

Граф оторвался от созерцания карты, разложенной на столе, и перевел взгляд на новобранца. Брови его взлетели вверх:

— Девушка?

— Да, мой граф.

— Хм, — замялся он и встал. — В принципе, с таким ростом можно и девушку взять… — граф был ей по подбородок, и сев обратно, уже по-деловому спросил. — Где раньше служила?

Та замялась:

— Я бы предпочла не распространяться об этом, милорд…

— Ах, да, меня зовут Олок див Толор… Почему не хочешь рассказывать про предыдущую службу? Мы могли бы… — он глянул на меня, и я отрицательно мотнул головой. Тем не менее, он все-таки продолжил, — добавить пару монет к тем трем, что платим новичкам… Если ты ветеран или десятник.

— Я ветеран и десятник, — кивнула она. — Но рассказать, где служила, не могу. Может быть, позже.

Я возмутился:

— Хорош сказки рассказывать! Ни разу не слышал про бабу-десятницу!

— Соур!

— Извиняюсь, милорд! Но я, действительно, впервые вижу девушку-воина! — добавил я уже спокойнее.

— Видишь, Тандела, наш капитан тебе не верит!

— Просто он слишком мало меня знает, милорд.

Мы с Олоком переглянулись:

— Что ж, когда узнаете друг друга получше, тогда и возобновим разговор об оплате, а пока — три серебряных монеты в месяц.

— Как скажете, милорд.

Вот, заладила, милорд, милорд, зло посмотрел я на нее.

— Хорошо. Платим мы по монете в конце каждой декады. Соур, она в твоем распоряжении.

— Да, мой граф. Пойдем, Тандела.

— До свидания, милорд.

— Еще увидимся, Тандела, и не раз.

Я направился к казармам, вводя ее в курс наших дел.

— Смотри, слева — казармы десятков Пуха и Мувота. Справа — еще два десятка. Парни у нас не сахар, но ты, надеюсь, знаешь, как себя вести. Пару раз дашь кому-нибудь, — я ухмыльнулся, — по морде, конечно. Потом они устроят тебе темную.

— В общем, все, как обычно? — ничуть не испугавшись, поддержала она мой треп.

Я кивнул, сбитый с толку:

— Ну, наверное, да.

— Тогда, думаю, до темной дело не дойдет, — жестко усмехнулась она, и я невольно повел плечами: от нее пахнуло опасностью.

— Ну, так даже лучше. Вот и ребята.

Мы вошли в казарму. В правом крыле, занимаемом десятком Пуха, места было на сорок человек, и хоть весь гарнизон сели в одно место. Но мы, чтобы помещения не приходили в запустение и ветхость, поселили в каждом крыле по десятку. Ребята и от тесноты не страдали, и порядок поддерживали.

— Внимание парни! — я хлопнул в ладоши. — Вот ваш новый соратник… Вернее, соратница. Ее зовут…

— Тандела, — сказала она громко и уверенно.

— Пух, ты здесь?

— Я, капитан! — Пух, единственный боец и десятник, который был выше меня, встал, подходя поближе.

— Она будет в твоем десятке.

— Понял, кэп.

— Объяснишь, что у нас тут к чему, место покажешь, познакомишь с распорядком, ну, как обычно! Сегодня сильно не нагружай, а завтра — вместе со всеми.

— Понял, кэп! Все будет в порядке, я за ней присмотрю.

Я развернулся и направился к графу, доложить о том, что теперь у нас семь полных десятков.

У графа, уже сидел Исол.

— Здорово Соур!

— Здорово колдун, — я пожал ему руку.

— Говорят, ты принял к нам на службу здоровенную девчонку? — спросил Исол.

— Ага. Вот такая! — я показал себе до середины лба. — И плечи почти как у меня!

— Ты еще мышцы ее покажи! — улыбнулся Олок.

— Ага! — хохотнул я. — И мышцы — ого-го! — я обозначил размеры груди под общий хохот.

— Жаль, страшная, как смерть, — вздохнул я, отсмеявшись.

— Как страшная? — не понял Исол. — С такими формами?

— Она лысая. Даже бровей нет. И не я пока не понял, сама бреется, или просто не растут.

— Наверно скрывает свое происхождение, — предположил Олок. — Если рокроманка или румийка, то должна быть отличным бойцом.

Граф встал и принес чернила и бумагу, и начал на ней что-то писать.

— Зовут-то как? — тем временем продолжил расспрашивать колдун.

— Тандела.

— Интересно. Не рокроманское, это точно.

— Откуда ты знаешь? Может, она имя придумала.

— Конечно. Но зачем ей тогда такое непонятное имя? Назовись ты нормально — Тали или Натали.

Я пожал плечами. Снаружи раздались крики перебранки. Потом рык. Мы метнулись к окну.

Пух дубасил свою новую подчиненную палкой. Рычал тоже он, от злости. Девчонка умудрялась уворачиваться.

Вот она подставила руку, а ногой нанесла жесткий удар в бедро. Пух заткнулся и чуть отступил. В гробовой тишине он сказал:

— Ну, хорошо. Сейчас я научу тебя исполнять приказы командира, шлюшка, — и крутанул палку над головой.

Граф повернулся ко мне:

— Она ему сейчас что-нибудь сломает, Соур.

Я глянул на лестницу:

— Всё равно не успею, — если честно, то времени было за глаза, но не верил, что какая-то баба сможет уложить моего десятника.

А зря. Пух решил обрушил палку сверху, а она в момент замаха сделала подшаг, подставила скрещенные руки под его запястья и нанесла мощный удар ногой в пах… Гул неодобрения пронесся по рядам наблюдавших солдат. Граф громко хмыкнул:

— Может, даже не только ему.

Я понесся вниз, но теперь точно не успел. Когда я выбежал во двор, Пух уже лежал вывернутой рукой, по перекошенной роже, здорово растянутой, а толпа, завидев меня, начала расходиться.

Тандела повернулась ко мне и отчеканила:

— Капитан, десятник сломал руку!

— Да ну? — опешил я от ее наглости.

— Мы не сошлись во мнениях относительно того, где мне следует спать и немного повздорили, — Пух застонал, и Тандела заявила. — Я требую предоставить мне отдельную кровать, как каждому солдату!

Для начала я приказал себе остыть. Ничего, в следующий раз я сам ее обломаю. Не надо было доверять дело десятнику. А пока определим его в лазарет.

— Эй, солдат, — окрикнул я ближнего парня.

— Я, кэп! — ответила Тандела, подходя поближе.

Пух протестующее замычал, но она схватила его за ноги:

— Где у вас тут колдун обитает? Ему на пару минут работы.

Я затолкал рвущийся наружу протест и схватил десятника за плечи. Ох, демоны, ну и весу же в нем!

Исол был уже у себя, когда мы внесли Пуха.

— Ну что там? — Он присел у пострадавшего и замолчал.

— Тут так просто не вправишь, — сказала Тандела, явно со знанием дела. — Кость в двух местах сломана, тут и тут!

— Где же это тебя учили таким садистским приемам? — ядовито осведомился я.

Она втянула щеки и помрачнела, плечи непроизвольно напряглись. Взглянув на меня исподлобья, промолчала.

Это взбесило меня еще больше, и я выпроводил ее прочь:

— Выходи, солдат! Жди у казармы.

— Как он? — спросил я у Исола, что-то колдующего над Пухом.

— Нормально. К утру будет как огурчик.

— Отлично. Пойду разбираться с солдатом, — я приоткрыл дверь, но Исол меня ошарашил.

— Не кипятись особенно, Соур. Если она еще и тебе что-нибудь сломает, придется ее выгнать. А граф этого не хочет.

Я кивнул, в коридоре крепко ругнулся, и вышел из донжона.

Она болтала с Хонором. Довольно спокойно, кстати, без воплей и рыка. Всего лишь на полтона выше, чем обычно.

Я отправил парня отдыхать, а ей сказал:

— Иди за мной, солдат. Я покажу тебе отдельную постель.

Мне совсем не понравилось, что граф