– С чего ты взял, старик, что я возьму задаток и не обману тебя?
– Только глупец упустит возможность, рискнув однажды, обеспечить себя на всю жизнь, – философски изрек странный старик.
Ашур задумался лишь на пару мгновений и сделал рукой неопределенный жест.
– Считай, что ты меня заинтересовал. Выкладывай подробности, а я подумаю…
Тот молча достал из-под полы старинный пергамент и уж было хотел его развернуть, но в это время к столику, виляя бедрами, подошла Таша, она принесла большой кувшин с вином. Ашур уловил замешательство собеседника и, бросив косой взгляд на свою подружку, вполголоса пробурчал:
– Погуляй еще, у нас с этим господином важный разговор…
Девушка вздохнула, поставила кувшин на стол и присела за соседний столик, где завела беседу с одной из местных товарок.
Незнакомец подозрительно огляделся и, словно священную реликвию, аккуратно развернул пергамент.
– Смотри сюда, недоверчивый пройдоха! – Тон его внезапно стал жестким, а в голосе появились властные нотки. – Вот Тайранская пустыня, вот торговый тракт, по которому ты доедешь верхом до этого места, – он ткнул пальцем в точку на карте, отмеченную крестом. – Далее отправишься пешком на восток, взяв с собой лишь припасы и воду, чтобы их хватило дней на десять. Своего коня отпустишь на волю в половине версты от тракта – ни у кого и мысли не должно возникнуть, что кто-то сошел с дороги в этом месте.
– Но почему бы мне не продолжить путь на коне, хотя бы до тех пор, пока он не падет? – с недоумением произнес вор.
– Потому, неразумный, что, не пройдя и версты, животное наотрез откажется следовать дальше! На своем нелегком пути ты не встретишь ни змей, ни ядовитых насекомых, так что по ночам можешь не опасаться этих тварей. Твой путь лежит в Мертвый город, окрестностей которого сторонится любое живое создание.
– Ты хочешь сказать, что Архон – не миф и что все, что о нем говорят, – правда? – в тоне Ашура сквозило непоколебимое сомнение. Он усмехнулся.
– «Миф»… – передразнил вора старик, – «говорят»… Что ты знаешь об этом городе?
– Ну, – смутился Ашур. – Я всегда слышал о нем как о чем-то потустороннем. Как о несуществующем месте, где обитают ужасные создания, злые духи и тому подобная нечисть. Разумеется, я не верю в эти легенды! Хотя следует признать, что караванщики действительно сторонятся песков Тайрана…
Тут уже усмехнулся старик. Он вновь погладил свою бороду и тихо ответил, еще ближе притянув к себе Ашура за руку:
– Если ты доберешься до города, в чем лично я очень сомневаюсь, то ни бесплотные духи, ни устрашающие монстры не помешают тебе. Мертвый город пуст, словно этот кувшин, – длинный палец постучал по сосуду, который Ашур и Таша опорожнили совсем недавно. – Но там, – помедлив, продолжил он, – действительно дремлют древние силы, упокоенные Четверыми тысячу лет назад. Если ты выполнишь все мои указания, то уйдешь оттуда невредимым и… богатым!
Ашур накрыл ладонью кошелек и надолго задумался. Он считал себя самым ловким и хитрым вором в Санираде, да что там – во всем Леросе… Страшные байки о Мертвом городе, которыми его с детства кормили любители пощекотать нервы, его ничуть не волновали… Долгий переход сквозь пески Тайранской пустыни – вот с этим могли возникнуть трудности. С другой стороны – мешок золота, который сможет обеспечить ему такую жизнь, о которой он только мечтал…
– А не обманешь ли ты меня, старик? – подозрительно воззрился он на собеседника, терпеливо ожидающего ответа.
В ответ человек в коричневом плаще лишь вздохнул так, как вздыхают взрослые, услышавшие какую-нибудь детскую глупость.
– Пойми, та вещь, которую ты мне доставишь, для меня важнее всех богатств этого мира…
– Не думай, что я безоговорочно поверил твоим бредням. Я доверяю лишь весу этого кошелька, поэтому отправлюсь в это безумное путешествие. Но, – на секунду Ашур умолк, подбирая слова, – если древние легенды и вправду оживут и я доставлю тебе твою… вещь… Тогда да помогут тебе Четверо, если ты скроешься от меня, не расплатившись! По рукам?
– По рукам! – Старческая морщинистая ладонь на удивление крепко сжала сильную руку Ашура. – А теперь внимательно рассмотри и запомни карту и тщательно усвой все, что предстоит сделать. Если хоть в чем-то нарушишь мои рекомендации, это будет означать для тебя немедленную смерть…
Лучи восходящего солнца еще только начали ласкать своими прикосновениями остывший за ночь песок, когда обнаженный человек, спавший под деревом, неохотно пошевелился, прогоняя остатки сна. Ашур открыл глаза, недовольно взглянул на восходящее светило и, сладко потянувшись всем телом, зарылся лицом в ароматную траву. Через мгновение он резко поднялся на ноги, одним неуловимым движением размял мышцы тела и, сдернув с ветвей просохшую одежду, быстро облачился в нее. Пристегнул широкий пояс с кривым длинным ножом и кошельком, заметно отощавшим со времени необычной встречи в кабаке. Вор быстро позавтракал все тем же вяленым мясом, которое уже осточертело ему за время путешествия, и спустился к ручью, где с наслаждением напился и умылся. Достав из мешка вместительную пустую флягу, наполнил ее водой.
«Правило первое: ничего не есть и не пить из того, что находится внутри города, за его стенами!» – вспомнился Ашуру тихий гипнотический голос старика и его пристальный взгляд, словно выжигающий каждое произнесенное им слово в сознании собеседника. Благо запаса еды у него хватит на обратную дорогу, останется лишь наполнить фляги, лежавшие в мешке. Ну что, вот и наступил долгожданный день торжества, после которого вся его жизнь преобразится!
Он стал пробираться меж кустов и редких деревьев и вскоре наткнулся на широкую дорогу, ведущую в сторону городских ворот. Вернее, на остатки того, что некогда именовалось дорогой… Крупные каменные плиты были почти скрыты травой, буйно разросшейся между ними. По прошествии многих веков камень растрескался, а кое-где и вовсе рассыпался в пыль, поэтому следовать по этому древнему пути было не более удобно, чем по редкому лесу, – вор то и дело бормотал проклятья, когда его нога попадала меж расколовшихся камней. По мере продвижения мрачная, изборожденная трещинами городская стена все явственней проступала сквозь зелень деревьев.
Наконец, выйдя из лесного массива, Ашур оказался перед городскими воротами. Дерево огромных створок давно сгнило, а металлический каркас изъела ржавчина настолько, что его покорежило. И только по массивным петлям можно было догадаться – да, эта странная конструкция действительно когда-то являлась воротами.
На несколько мгновений Ашур застыл перед входом в Мертвый город. Сердце тревожно сжалось, а липкий коварный ужас, которого вор не испытывал уже много лет, сковал его мышцы, словно не желая пускать в эту легендарную обитель потустороннего. Но уже через мгновение незваный гость решительно встряхнул густой темной шевелюрой, на всякий случай помянув Четверых (хотя никогда не считал себя истинно верующим), выругался себе под нос и вступил в Архон…
Небеса не обрушили на него свой гнев, стрелы божественных молний не испепелили его на месте! Ашур дерзко улыбнулся и, затянув звонким голосом мотив похабной песенки, двинулся по полуразрушенной мостовой – прямиком к возвышавшемуся впереди дворцу из черного камня. Он миновал развалившиеся постройки, от которых остались лишь бесформенные груды камня и покосившиеся печи, прошествовал мимо рядов рухнувших статуй диковинных и неприятных на вид зверей. При этом взгляд Ашура то и дело натыкался на белеющие в траве или меж камней кости людей и домашних животных.
При виде белеющих в траве черепов слова песни как будто застыли на