– Да, майор, их ждут. Меня – нет… Дисбат… ну что ж – и там выживу! – Он помолчал и добавил, немного повысив голос: – Что же касается того, что у вас люди с лестниц падают, – так это не моя вина, за чистотой лестниц следить нужно! – Он встал и вплотную подошел к майору. – Тебе – в том числе!
Особист оторопел и даже на полшага отшатнулся от парня – такой неприкрытой ненавистью «дохнуло» из зеленого омута его глаз. Майор в растерянности опустился на стул. Так неуверенно он не чувствовал себя даже «на ковре» у взыскательного начальства. Что делать-то?! Парень по-своему прав – вина за произошедшее лежит полностью на плечах офицеров части, допустивших саму возможность возникшего инцидента. А то, что солдат проявляет подобную независимость, – так судьба у него нелегкая была (перед допросом особист внимательно ознакомился с делом Решетова).
– Ну, – наконец собрался с мыслями майор, – и что мне с тобой прикажешь делать теперь?!
– Я, вообще-то, товарищ майор, к вам сюда не рвался, – спокойно ответил солдат. – По-моему, раз уж в армию – значит, в армию. А тереть здесь полы и беспредел ваш разгребать – не мое это.
– Армия, говоришь? – Неожиданно светлая мысль разогнала замешательство, окутавшее разум особиста. Он с облегчением потянулся и подмигнул Решетову. – Будет тебе армия!
Через неделю рядовой Решетов был переведен на таджико-афганскую границу, где в то смутное время обстановка все более накалялась. Используя свои связи в кругах вездесущих особистов, майор добился-таки зачисления своего строптивого «протеже» в штат разведывательно-диверсионной группы, действовавшей в зоне участившихся вооруженных конфликтов. После трехмесячной подготовки под началом майора СВР группа из шести новичков влилась в тесные ряды спецподразделения, занимавшегося ликвидацией главарей бандформирований.
Талантливый по своей природе, Сергей постигал новую для него науку воинского ремесла легко и быстро, практически на лету усваивая тонкости проведения диверсий, ориентирование на местности при любых погодных условиях, подрывное дело, основы рукопашного боя и другие немаловажные навыки, от владения которыми нередко зависела его жизнь. С головой окунувшись в мир суровой романтики и высокой степени риска, Решетов уже не представлял свою дальнейшую жизнь без всего этого. Свист пуль; ликование после удачного проведения боевой операции; азарт охотника, выслеживающего свою добычу; боль от потери товарищей; напряженная, терзающая нервы тишина ожидания в многочасовой засаде; долгожданная и ненавистная цель в перекрестье оптического прицела – таков был далеко не полный перечень ингредиентов адской смеси, ежедневно тонизировавшей организм бойца спецназа. Прежняя жизнь, наполненная бесполезными скитаниями, казалась ему теперь уже такой далекой и никчемной, что подчас возникало странное ощущение: все это происходило не с ним, не с Сергеем Решетовым – Седым (так его окрестили бойцы после того, как он абсолютно седым вернулся из-под получасового артобстрела, застигшего его в засаде).
Дальше Северная Осетия… Чечня… Многочисленные краткосрочные командировки далеко за пределы родного государства… Цели в основном все те же… Годы стремительно летели мимо – свой юбилей, тридцать лет, Сергей встретил на очередном задании в далекой африканской стране. Былой азарт давно исчез, и теперь уже все чаще Решетова посещало назойливое ощущение, будто все они являлись разменной монетой в многомиллиардных сделках нечистых на руку политиков; пешками в чужой, непонятной для них игре. Итог закономерен: однажды в жаркой Ливии две такие «пешки» – Решетов и его напарник Тимофеев – стали заложниками нестандартной ситуации, по сути – обычной накладки, возникшей в многоходовых комбинациях спецслужб. В самый последний момент, когда ситуация на политической арене резко поменялась, их попросту «скормили» местным оппозиционерам, причем в тот роковой момент, когда они уже приступили к своему непосредственному заданию, а именно – ликвидации предводителя этой самой оппозиции…
Сергей молча кивнул Лехе Тимофееву и прильнул к оптике. Так, объект выходит из двухэтажного здания в сопровождении приближенных и телохранителей… Поправка на ветер… Расстояние – восемьсот… Лоснящееся лицо в перекрестье… Генерал широко улыбается и даже не подозревает о том, что через несколько секунд он станет трупом, возле которого будет с ужасом суетиться его «пристяжь». Он что-то говорит своему помощнику и вальяжно помахивает сигарой… Так, стоп… Сигара в правой руке!!! У нашего вместо правой – протез!! Подстава!!!
– Леха, валим! Это – двойник!
Молчание… Леха, с аккуратной дырочкой во лбу, из которой толчками билась струйка крови, завалился набок. Все еще не веря в происходящее, Решетов тряхнул напарника:
– Эй, братуха!
Что-то больно ударило в переносицу и вскользь чиркнуло по щеке… Практически мгновенно правая часть лица стала влажной и липкой… Снайпер, мать его! Решетов моментально перекатился влево и замер… Каменные брызги от валуна, за которым он был секунду назад… Фонтанчик песка в нескольких сантиметрах от лица… Не уйти… Оглушительный взрыв где-то совсем рядом… Не уйти!!!
Решетов вскочил и, исполняя немыслимые акробатические кульбиты, рванул в сторону джипа, стоявшего в пятистах метрах. По-любому у него был только один шанс из миллиона. Нет, из десяти миллионов! Сзади слышался треск автоматных очередей; то и дело справа и слева от него взлетали в воздух целые барханы… Инстинкт самосохранения заставлял его тело совершать невозможное: «качая маятник», пригибаясь и резко меняя направление, Сергей, словно молния, несся по горячему ливийскому песку, матерясь и молясь одновременно. Удар в спину… Черт, по всей видимости, осколком зацепило! Сергей по-звериному зарычал. Надо подняться! Он выплюнул песок вперемешку с кровью и, шатаясь, подбежал к машине… Движок мгновенно откликнулся на поворот ключа. Давай, родной!!! «Лендровер», словно шальной, сорвался с места, на котором секунду спустя образовалась воронка радиусом в несколько метров…
Одному Богу известно, что ему пришлось тогда пережить, пока он, брошенный на произвол судьбы с тяжелым ранением, выбирался из злополучной страны…
Госпиталь, люди в белых халатах и масках… Три сложнейшие операции. Нужно отдать эскулапам должное – поставили-таки на ноги. Хотя заведующий отделением, старый седой профессор, долго качавший головой и бормотавший себе под нос: «Феноменально, ежкин кот…», при выписке горячо пожал Седому руку и как-то грустно произнес: «Тебе, парень, не меня благодарить нужно! Себя, родителей своих… природу, мать твою! Короче – в рубашке ты родился, да и возможности организма поражают!»
Решетов сильно похудел и осунулся. Разум терзал безжалостный рой мыслей о правильности избранного им пути. Кругом была пустота… Кто он теперь?! Каким идеалам служит? Ради каких высоких целей ставит на кон свою жизнь и жизнь боевых товарищей?!
Через месяц Сергей, в парадном кителе и орденах, вручил своему непосредственному командиру рапорт об отставке. Нахмурив густые брови, полковник внимательно изучил протянутый ему документ и грустно взглянул на подчиненного:
– Сломался, значит?
– Нет, Петр Андреевич, не сломался. Другое тут…
– Что другое-то?! – воскликнул командир. – Помнишь