— Михаил Александрович...
— Евгений Яковлевич... — кивнул я подошедшему к столику подполковнику Максимову, тоже принимающему участие в переговорах. — Присаживайтесь, поговорим о делах наших скорбных.
— Это точно, иначе как скорбными их не назовешь, — мрачно ответил подполковник и присел на плетеный стул. — Турецкий кофе, — коротко приказал он официанту и стал набивать трубку. — Ну что, проводили мистера Черчилля?
— Сдал с рук на руки.
— Вот никак не пойму, Михаил Александрович, — Максимов выдохнул облачко ароматного дыма и откинулся на спинку кресла, — за каким чертом вы обхаживали этого бритта?
— Скажем так, из личных симпатий... — постарался я сразу уйти от объяснений. Ну не буду же я рассказывать про будущую политическую карьеру Уинни и о своих планах, связанных с ней. — К тому же вполне допускаю, что мне может понадобиться ответная услуга от него. Но этот момент явно не стоит нашего внимания. Как там идут дела?
— А никак, — подполковник покачал дымящейся трубкой. — Продвижений сегодня почти нет, и пока не предвидится. Сплошная дипломатическая болтология. Впрочем, время работает на нас.
«На нас... — мысленно согласился я. — Еще две недели — и перевалы хребта Дракенсберг станут неприступными. А в обход бриттам будет идти долго и неудобно. Успеем приготовиться».
— Но хотя бы смогли договориться об обмене пленными, в формулировке «всех на всех», — продолжил Максимов. — Сейчас представители уточняют количество и состав. Но это долгая бодяга. А вот на завтра назначены консультации по Южно-Африканской торговой компании и Капской колонии. Еще та драчка будет.
— Будет, — согласился я.
Позиция Родса очень сильна, и он пользуется безоговорочным авторитетом среди своих людей. Да и в Капской колонии — тоже. Кроме того, Сесиль привлек на свою сторону Альфреда Бейта, тоже весомую фигуру с гигантскими связями. Да и гегемоны, то есть Германия, Франция и САСШ с Россией, прямо-таки роют копытцами, чтобы потеснить Британию и установить международный протекторат над этим клондайком. А на Трансвааль и Оранжевую Республику им, по большому счету, наплевать. Весь сыр-бор только из-за золота и алмазов, мать их. Но, посмотрим. У меня сейчас не об этом голова болит.
— По снятию блокады подвижки есть?
Максимов скептически покачал головой:
— Почти нет. Гуманитарные грузы они согласились пропускать, но только после их тщательной проверки, а вот военные товары и добровольцев — наотрез отказались. Да вы об этом и сами знаете.
— Знаю. — Я чертыхнулся про себя. Оружие и боеприпасы для нас дороже воздуха, даже несмотря на взятые гигантские трофеи. Но ничего, немцы уже возобновили поставки, да и французы с американцами, через германские территории, подкинут кое-чего. Опять же хороший контракт с папашкой Франсин намечается. Даже царь-батюшка вроде как собирается расщедриться. Но, опять же, загадывать не будем. Вся эта авантюра только на честном слове держится. Вот я, к примеру, ни в чем не уверен. Черт... мнительным каким-то стал.
— Да, кстати, Михаил Александрович, сегодня вечером у нас встреча с представителями посольств. — Максимов постучал по блюдцу своей трубкой, выбивая из нее пепел и привлекая мое внимание.
— На нашем броненосце?
— Смотря какой из них вы, Михаил Александрович, считаете «нашим»... —весело улыбнулся подполковник. — Под категорию «наш» для вас подпадают сразу два: «Олимпия» и «Император Николай I».
— «Наш», Евгений Яковлевич — это наш, — не принял я шутки.
— Полноте вам, Михаил Александрович, — улыбнулся Максимов, — я не сомневаюсь в вашем истинном патриотизме... На «Николае», конечно. У третьего пирса, в девятнадцать ноль-ноль, будет ждать шлюпка. Не опаздывайте. Ну а я пока откланиваюсь.
Подполковник встал и ушел, за ним последовала его свита из трех филеров. Представителям посольств бурских государств разрешили свободное передвижение по городу, но только под тщательным приглядом.
Я допил кофе, расплатился и решил прогуляться по набережной. Воздухом подышать, да и дела кое-какие решить... то есть, попытаться решить.
Жара уже вступила в свои права, но с моря дул прохладный ветерок, так что прогуливаться было даже приятно.
Неожиданно пожалел, что со мной нет Лизхен — на набережной расположилась масса дамских магазинчиков, торгующих всякой женской дребеденью, по последней парижской моде.
Да, вот захотелось надарить ей подарков... М-да... получается, еще не полностью исчезли чувства. Впрочем, она и так не упустит этот момент, сама купит. Лизавета здесь, в городе, принимает вместе с фон Ранненкампфом медикаменты и оборудование для полевых госпиталей — это гуманитарка от Российской империи и Французской республики. Карл Густавович принял должность начальника военно-полевой медицинской службы армии Оранжевой Республики, ну, а Елизавета, моей протекцией, заведует гражданскими медицинскими делами. Между прочим, первая официальная женщина-врач в мире, да при должности, да еще у ортодоксальных буров, что вообще неслыханно. Не так-то просто это было устроить, даже фольксраад собирался на специальное заседание, да преподобные старцы-проповедники дискуссии разводили. К счастью, слова авторитетного религиозного патриарха Кооса ван дер Граффа, которого она подлечила от подагры, и удачно принятые тяжелые роды у его невестки сделали свое дело. В общем, все как-то устроилось, тем более что она действительно врач от бога. А вот с Вениамином, у Лизаветы что-то не ладится. Черт... все, надо ее из головы гнать. Она уже отрезанный кусок, так что нечего сердце бередить.
— Мэм... — приподнял я шляпу, приветствуя молоденькую красавицу, фланирующую по набережной в сопровождении грозного вида бонны.
— Мери!.. — грозно зашипела бонна на свою разулыбавшуюся питомицу и потащила ее за рукав дальше.
Э-эх... нравится мне это время! Говорил уже об этом? Ну да, говорил, конечно. И не устану повторять.
Я огляделся, с опаской обошел фотографа с аппаратом на треноге (сами понимаете почему) и направился к оружейному магазину, под красноречивой вывеской, изображавшей отчаянно усатого охотника со штуцером, стреляющего в кровожадного льва. Филеры как привязанные потянулись за мной, но в магазин входить не стали, рассредоточившись на улице.
Музыкально брякнул колокольчик на двери.
Гм... антуражненько. Чучела на стенах и полках, манекены с разной охотничьей снарягой, мощные ружья и винтовки на витринах. Ну и, конечно, продавец: как две капли воды похожий на Тартарена из Тараскона. Толстенький и румяный коротыш с браво закрученными усиками, и даже в красной феске.
Стоп... не только продавец...
Возле прилавка стоит статная женщина в шикарном летнем платье и замысловатой шляпке, представляющей собой художественную кучу кружев, лент и бантиков, украшенную роскошными перьями. Гм... а хороша-то как! Тоненькая талия, довольно высока ростом, стройна, лицо надменное, изысканной нордической красоты — эдакая скандинавская валькирия в антураже девятнадцатого века. Сколько ей? Сразу и не