– Ты ее зеленкой помажь, – на полном серьезе посоветовал Василич.
– Да иди ты со своими советами, – отмахнулся Кос, оглядывая соратников по борьбе.
Те морщили лбы, старательно изображая сочувствие. Первым заржал Серега. И – понеслось! Космос тоже не выдержал – засмеялся-загоготал, осторожно прикасаясь кончиками пальцем к вздувшейся до невероятных размеров шишки.
– Ну, тварь! – приговаривал время от времени Кос, недоуменно пожимая плечами. – Пристрелить ее, что ли?
Но перестройка исчезла куда-то, словно чувствуя свою вину.
Пацаны подкатили вовремя, аккурат в тот момент, когда Ельцин забрался на танк и произнес с него пламенную речь. Слов слышно не было, но по толпе тут же понеслось «Россия, Россия, Россия!»
– Ну, что, пацаны, поздравляю, – широко улыбаясь, сказал Белов.
– С чем, Саня? – не понял Фил.
– С окончательной победой демократии.
– Ладно, будем считать, что не зря мою колбасу сожрали, – горестно посетовал Пчела.
– А где ж наш герой? – Саша все искал глазами среди толпы длинную фигуру Космоса.
– Да вон он, вон, с той стороны к нам пробирается, – и Фил призывно замахал рукой.
Уже через минуту скромно потупившийся Космос предстал пред их светлы очи.
– Хорош! – оценил Саша его нарост на лбу. – Прямо единорог!
– Да ладно вам, тут уже все и без вас оборжались.
– Все, все, проехали. – Саша еще улыбался, но взгляд его стал совсем серьезным. – Все, Кос, поехали. Пора за работу.
3
Оля весь день не отходила от телевизора. Она даже не услышала, как Саша вошел.
– Здравствуй, родная, – он легонько поцеловал ее в уголки губ. – Соскучился.
Она потянулась к нему, чмокнула, не отрываясь от экрана:
– Саш, это что, история?
– Ага, и знаешь, кто ее делает?
– Ельцин? – засмеялась Оля.
– Почти. Главным образом – Космос.
– Ты ж говорил, что не пойдешь туда, – Оля запоздало испугалась.
– И не ходил, Кос за всех отдувался. Наш генеральный посол. Я только в самом конце подъехал. Послушать Ельцина на броневике.
– Ну, и?…
– Да не слышно ни хрена. Но убедительно. Слушай, Оль, я голодный, как дикий зверь, – он легонько куснул ее в шею.
– Это в каком смысле, Белов? – Оля приподняла левую бровь и взялась за пуговичку на блузке.
– Да во всех смыслах. Но в первую очередь пожрать. Только, если можно – без колбасы.
– Перцы фаршированные устроят ваше величество?
– Благодарю, ваше высочество. – Саша церемонно раскланялся, снимая воображаемый парик и помахивая им перед собой.
Ужинали прямо перед телеком – оторваться было невозможно. Шла хроника последних дней. Космоса почему-то не показывали, но остального было вдоволь. Танки на улицах, баррикады у Белого дома, Ельцин на танке. Глядя на бодрого вождя, Саша размышлял о превратностях судьбы.
Вот, казалось бы, совсем недавно этот седой партийный босс послал всех своих подельников по Политбюро на три букву. И скатился с самых вершин. Казалось, безвозвратно. Мало кто мог понять его, и совсем уж никто – поверить в то, что он скоро поднимется. Да еще как! Президент России! Не жук начхал. И все рычаги власти, похоже, сейчас у него, а не у Горбачева, которого так кинули ближайшие соратники. Друзья, блин, называется.
– Вот, Оль, учись… – назидательным тоном сказал Саша.
– Чему учиться? – не поняла Оля.
– Как люди превращают поражение в победу!
– Есть такое выражение, Белов: на вершинах власти всегда царит холод. Там, на этих вершинах, свои законы, не для простых смертных.
– Ничего, придет время, посмотрим, – рассеянно сказал Саша, вглядываясь в экран.
Там подъемный кран снимал с постамента памятник Дзержинского. Такого железного и такого, казалось бы, несокрушимого.
– Глянь, глянь, что творится-то. Железного Феликса опустили. – Саша был страшно доволен.
У него были свои, особые счеты с той организацией, которую олицетворял этот монумент.
Комментатор захлебывающимся от восторга голосом сообщил, что народ, пусть пока еще не совсем стройными рядами, двинулся в сторону КГБ. Камера наехала на гэбэшное здание и крупным планом показала окна, одно за другим. Иногда за этими окнами видны были лица – немного размыто, но вполне узнаваемо. Вот один. Лысый, похоже, в генеральских погонах. Сегодня не твой день, генерал! А вот пара мужиков помоложе. Да ты смотри, никак квасят! То ли нервы слишком крепкие, то ли наоборот – сдали напрочь. А вот и что-то знакомое мелькнуло. Уж не Игорь ли свет Леонидович собственной персоной!? Куратор хренов! Саша аж поперхнулся.
– Что с тобой? Не то в горло попало? Давай постучу.
– Не, нормально, Оль. Кажется, знакомую физиономию увидел.
– Космос, что ли? – Оля пересела поближе к телевизору.
– Да нет, немного из другой оперы. «Каменный монстр» называется.
Саша задумался. Оля забрала у него пустую тарелку и поставила на журнальный столик чашку чая. Саша, похоже, этого даже не заметил.
– Вернись, Белов! – она пощелкала у него перед лицом пальцами. – Ты куда ушел?
– Да здесь я, здесь! – улыбнувшись, отмахнулся Саша.
Хотя был он на самом деле далеко не здесь. Он думал о том, что сейчас судьба предоставила ему шанс. Реальный шанс соскочить! Похоже, в том огромном здании на Лубянке совсем сейчас не до него, им самих себя спасать надо. От этих мыслей его оторвал звонок телефона.
– Саш, тебя, – протянула Оля трубку
– Александр Николаевич? – услышал он знакомый до отвращения голос Введенского.
Легок на помине. Может, он и впрямь вездесущ?
– Как поживаете? – ехидно осведомился Саша и уточнил. – В новой исторической обстановке.
– Не дождетесь, – ответил Введенской фразой из старого еврейского анекдота. В его устах это звучало вполне двусмысленно.
4
По официальной версии, распространяемой самим Пчелой, приглашение в Голландию он получил от какого-то таинственного амстердамского друга. На самом деле это приглашение устроил Витя Зимчук, приятель Фила по спортивным делам. Зимчук уже несколько лет назад перебрался в Амстердам, открыв выгодный бизнес.
Но дальше все оказалось совсем непросто. Ходов-то не было, их надо было протаптывать. С выездной визой устаканилось быстро – там, в ОВИРе, правили наши, исконные чиновники. И цены были вполне умеренные. А вот как сунуться к голландцам, было неясно. Пришлось выяснять на месте…
Очередь, которую увидел Пчела на Большой Ордынке, поразила его воображение до глубины души. Причем в несколько этапов. Сначала она просто удивила его своими размерами. Такие очередюги даже он, дитя советской