Криминальное прошлое, с точки зрения большинства присутствующих, было сейчас для него не более, чем пикантным штрихом в биографии, как нарядная булавка на строгом галстуке бизнесмена, оживляющая безукоризненно сшитый костюм. Многие даже были уверены, что бандитскую страничку в его анкету вписали по собственной инициативе ушлые журналисты. А не будь у Белова такого прошлого, он казался бы просто искусственно созданным по модели какого-нибудь Карнеги существом — для доказательства реализуемости знаменитой «американской мечты». Тогда как бандитская юность делала этого статного и успешного красавца как раз-таки своим, родным, русским и немного непутевым…
Светящиеся стрелки «командирских» часов, не отобранных при задержании, показывали половину четвертого. Белов стиснул зубы и зарылся лицом в сырую комковатую подушку Он не будет сейчас думать обо всем этом. Надо постараться доспать положенные часы. Во-первых, наутро, к моменту допроса, ему нужна свежая голова. Ведь, скорее всего, именно в этот день состоится разговор со следователем, и все должно встать на свои места. А еще ему очень хотелось досмотреть дивный сон, напомнивший ему события из другой, прежней жизни. Он зажмурился и усилием воли заставил себя проснуться… на Кипре.
Официанты внизу уже перестали греметь столовыми приборами и посудой. Белов потянулся, предвкушая, как он сейчас натянет джинсы, накинет рубашку, спустится в столовую, с кайфом позавтракает… И бездумно проваляется на берегу весь последний день своего пребывания на острове. Обидно было бы уехать с Кипра, так ни разу и не искупавшись…
Что такое отпуск в прямом смысле этого слова, Саша не знал в принципе. Он не мог даже представить себя в роли, скажем, экскурсанта с фотоаппаратом на брюхе, поворачивающего голову по команде экскурсовода направо-налево, или бездельника, подставляющего солнцу фрагменты тела и бдительно следящего за качеством загара. Смешно!
Любая поездка за границу и прежде означала для него деловые переговоры и еще раз переговоры. Даже редкие, имевшие место в прошлом, попытки «расслабиться на природе» в родном отечестве неизменно заканчивались недокуренной сигаретой, и необходимостью прыгать в машину и мчаться по делу. А в последние два года, хотя Александр Белов заделался большим боссом и, казалось бы, получил законное право на «буржуйские» радости, об отпуске не могло быть и речи…
Он окунулся в большой бизнес сразу и с головой. Поступил так же, как поступал всегда: короткое трезвое раздумье и — шаг вперед. Безо всяких оглядок и оговорок «с одной стороны» и «с другой стороны», без попыток представить, что было бы, если бы не случилось того, что случилось.
Белов «перепрыгнул» в кресло генерального директора Красносибирского алюминиевого комбинату с должности начальника охраны. И, хотя он в свое время был единодушно выбран и назначен Советом акционеров, но не мог не чувствовать, что этот крутящийся мягкий стул с подлокотниками достался ему «не по понятиям». К директорскому креслу ведь как принято идти? Шаг за шагом, приседая и низко кланяясь, постепенно наращивая мускулы в подковерных играх…
Он знал, что его стремительный карьерный взлет, нарушивший все ритуалы и каноны, вызывает раздражение у номенклатурных руководителей, что он заслужил в этой среде репутацию наглеца и выскочки. Но на это как раз ему было плевать. Главное, что никто — ни равные по статусу, ни, тем более, подчиненные — даже за глаза, не посмели бы назвать его лохом.
Он встал во главе многотысячного коллектива «Красносибмета» так же уверенно и естественно, как в свое время возглавил свою Бригаду. Он много думал и еще больше рисковал. Не имея времени обучаться в бизнес-школах и прочих повышающих квалификацию заведениях, он урывками читал все, что попадалось под руку по части управления бизнесом, и вынес из прочитанного одну ценную мысль. А именно: тот, кто научился руководить коллективом из трех человек, сумеет справиться с любым числом подчиненных практически в любой сфере деятельности. По крайней мере, ничто за эти годы не убедило его в обратном…
Поездка генерального директора Красносибирского алюминиевого комбината Александра Белова на всемирный курорт не имела ничего общего с отдыхом. Кипр, как известно, город контрастов: половина приехавших сюда нон-стоп отдыхает, в. то время как вторая половина остервенело вкалывает, а третьего не дано. Белов принадлежал к числу вкалывающих.
Он чувствовал признательность по отношению к этому чудному острову, а вернее, к законам, действующим на греческой его стороне. Именно благодаря оффшору год назад он сумел использовать одну из схем, широко применяемых в мировой экономической практике, схему, которая позволила спасти комбинат. И не только спасти, но и вывести в число наиболее успешных, прибыльных предприятий в России.
Жизнь полна парадоксов. Кипрский оффшор в свое время помог его «Красносибмету» на вполне законных основаниях резко сократить налоговые отчисления в бюджет, таким образом выжить и удержаться на плаву. А в итоге стать одним из крупнейших в стране налогоплательщиков По крайней мере, большую часть бюджета Красносибирского края составляли именно налоговые отчисления его комбината. Что же получается? Получается, что киприоты хитрым образом внесли свой вклад в экономику России…
Александр повернул голову и с удивлением обнаружил рядом на шелковой подушке темно-рыжие кудри и напряженное лицо женщины, пытавшейся изобразить здоровый сон… Очередная сексуальная победа, по большому счету, не принеся ему ни удовольствия, ни удовлетворения. Он встал и вышел на балкон, закурил, равнодушно наблюдая за партнершей, которая театрально-грациозными движениями завернулась в простыню, а затем босиком, как Айседора Дункан, упорхнула в душ. Чем-то она похожа на знаменитую танцовщицу.
Баба как баба: не ах, какая красавица при ближайшем рассмотрении, но и не дурнушка. Так, из серии «проходил я мимо, сердцу все равно…». Хотя, пожалуй, это был оптимальный вариант: без душевной привязанности и связанных с нею неизбежных травм, без необходимости поддерживать отношения. Почему так вышло? А пес его знает, почему?
Саша вспомнил, как… Когда это было! Он вернулся из армии, раздираемый желанием любить, и пережил первое потрясение на этой почве. История банальная, каких тринадцать на дюжину: «Разлука быстро пронеслась, она его не дождалась…». Он вспомнил, как в сердцах забросил Ленкино обручальное кольцо далеко в кусты. Перед тем, как сгинуть, оно сверкнуло в воздухе и… задало, видно, его жизни такую траекторию, что не видать ему в любви счастья, как своих ушей.
Воспоминания о большой любви номер два оставили в душе не менее горький осадок, чем первый