Остальные ящики так же содержали части амуниции. Плотные пластины, призванные защищать ноги, кожаные поясные ремни, островерхие шлемы, мечи, наконечники копий и в последнем — пустые фляги. За ящиками высилась бухта каната. Колин обошёл её и от неожиданности застыл. За деревянным столом у двери, положа голову на руки, спал человек.
Стараясь ступать бесшумно — а ну как проснётся, да пырнёт чем-нибудь — сержант подошёл к столу и тут же с ужасом отшатнулся. На мгновение показалось, будто заглянул в глаза самой смерти. Вместо лица чёрными провалами глазниц зиял голый череп.
Колин взял себя в руки и ещё раз осмотрел комнату. Света из далёкой дыры в потолке становилось всё меньше, и он стал оглядываться в поисках фонаря. Такового нигде не обнаружилось, зато нашёлся факел, вдетый в кольцо справа от двери.
— У этого покойника точно должна быть зажигалка, — прошептал Колин, протягивая руку к ближнему карману. — Ему ведь уже ничего не нужно, верно?
Дрожащие пальцы вытянули на свет небольшой чёрный мешочек величиной с ладонь. Сержант развязал тесёмки и обнаружил внутри полоску закалённой стали с мелкой насечкой, камешек пяти сантиметров в длину и какой-то пучок серого цвета, похожий на вату.
— А ведь я о чём-то таком читал, — Колин почесал затылок. — Что-то на «о»… Вспомнил, огниво! Ну-ка, попробуем.
Он чиркнул кресалом и поднёс задымившийся пучок к факелу. Огонь вспыхнул моментально, что не удивительно, учитывая могильную сухость в подвале. Света факел давал немного, но достаточно, чтобы дальше обследовать покойника.
На поясе нашёлся кинжал в простых деревянных ножнах и связка ключей на стальном кольце. Колин аккуратно отстегнул нож от пояса, повертел, проверяя балансировку и не задумываясь, привесил к своему ремню. Хотя рядом и стоял ящик, доверху наполненный новёхонькими мечами, он все же решил остановить выбор именно на кинжале. Из холодного оружия сержант владел лишь метательным, а фехтовать научиться, как-то не довелось.
Перебирая массивные ключи, Колин подошёл к двери и принялся один за другим втыкать их в замочную скважину. Долго возиться не пришлось, третий легко провернулся, пару раз щёлкнула пружина, и массивная дверь подалась, открыв теряющийся во тьме ход.
Сержант поднял факел повыше, но света едва хватило, чтобы рассмотреть кусок коридора, стены которого были выложены жёлтым песчаником. Ночевать в комнате с покойником как-то не хотелось, и он решил прогуляться. Но сперва…
Колин вернулся к куче тряпья и достал из неё кожаные штаны большого размера. Перетянул штанины полоской ткани, обрезал лишнее и, разодрав обрезки штанин на длинные лоскуты, добавил пару лямок. Получилась небольшая, но вместительная сумка, в которую сержант сложил найденные вещи: камень, огниво и про запас ещё одни штаны с грубой рубахой. Здраво рассудив, достал из ящика флягу и тоже забросил в сумку — если по пути обнаружится вода, ёмкость не помешает.
На стенах нашлось ещё три факела и Колин привязал их к поясу, кто знает сколько предстоит бродить в темноте.
Люди больших городов настолько привыкли к шуму машин, рёву сирен, гомону толпы и другим плодам цивилизации, что, находясь за глухими окнами у себя дома, считают отсутствие звуков истинной тишиной. Но на самом деле мы не замечаем тиканья часов, рычания холодильника, бегущей по трубам воды и ещё кучи привычных звуков, из которых и соткана наша «тишина».
Шагая по тёмному коридору, Колин, как истинный сын техногенного мира впервые познал, что такое настоящая первозданная тишина, нарушаемая шипением сгорающего факела и поскрипыванием песка под подошвами сапог. Она давила тяжёлым ожиданием, пугала неизвестностью, путала мысли. Чтобы не ощущать себя микроскопической песчинкой готовой раствориться в океане вселенной сержант засвистел незатейливый мотивчик. Стало легче.
Через пятнадцать шагов впереди показалась стена, а коридор, образовывая букву «Т» разбегался в стороны. Воздух здесь был несколько свежее и, поводив факелом, Колин понял почему — ответвление справа заканчивалось лестницей наверх.
— А вот и выход, — обрадовался сержант и поспешил к стёршимся от бесчисленных ног ступеням. Но радость оказалась преждевременной. Через три пролёта лестница упёрлась в заваленную каменными глыбами дверь.
Второе ответвление коридора убегало вниз но, сколько Колин ни светил конца так и не увидел. Решил спуститься. Лестница оказалась настолько длинной, что после сотни ступеней сержант перестал их считать. В какой-то момент даже появилась мысль вернуться и составить ящики пирамидой но, вспомнив, сколько те весят, стиснул зубы и продолжил спуск. Наконец ступени упёрлись в пол, а коридор, так и не расширившись, потянулся куда-то вглубь плотной как вата темноты.
Через три сотни шагов сержант твёрдо решил вернуться в оружейную, но вдруг факел зашипел и стал затухать. Пришлось наощупь искать в сумке огниво и поджигать ещё один, который предусмотрительно висел на поясе. От ярких вспышек зарябило в глазах, но когда огонёк затрепыхался на кончике факела, Колин увидел впереди отблеск. Через десять шагов путь преградила деревянная дверь, обитая железными пластинами. Он дёрнул за тяжёлое кольцо и разочарованно выдохнул — связка с ключами осталась в оружейной.
— Чтоб тебя! — сержант в сердцах пнул дверь сапогом, и госпожа Фортуна улыбнулась скрипом петель. — Надо же…
За дверью оказалась ещё одна лестница, которая оптимистично пронзала темноту. Памятуя о том, что факела на обратный путь может не хватить, Колин резво поскакал наверх.
— Твою ж галактику! — Фортуна улыбалась недолго. Лестница упёрлась в прямоугольный щит, сколоченный из толстых досок. Ни замка, ни ручки.
От души наподдав преграде, сержант развернулся и вдруг заметил в стене небольшую выемку. Посветил в неё и обнаружил толстый деревянный рычаг.
— А если потянуть?
Деревянная рукоятка плавно пошла вниз и в стене что-то глухо стукнуло. Затем раздался неприятный скрип, а потом…
— Дзонг!!!
Колин едва не выронил факел. Ему показалось, будто рядом порвался стальной трос. Щит или скорее дверь, загораживающая проход, как в замедленной съёмке, повалилась вперёд, взметнув в воздух вековую пыль. Пламя в руке погасло, а сам сержант, кашляя как астматик, выскочил на свежий воздух.
Когда глаза перестали слезиться, он огляделся и понял что оказался внутри разрушенного строения. Подошёл к ближайшему проёму в стене (назвать окном эту дыру не повернулся бы язык) и выглянул наружу. В свете луны видно было не так уж много, но разобрать всё те же нагромождения древних развалин оказалось несложно.
Где-то на периферии зрения мелькнул огонёк. Колин вгляделся в темноту, но ничего не разглядел. Переместился чуть правее и снова увидел отблеск. Определённо в лесу