Солдаты не остановились, пока не разрядили все пистолеты в проем двери. Все закончилось моментально, и никто даже не был ранен. Это было странно. Похоже, военных не было внутри.
Перезарядив оружие, с саблями наголо мы вошли внутрь. Здание было срублено без окон, но все внутри было освещено амулетами света. Внутри стояла магическая печка, было тепло. Чистый деревянный пол был залит кровью. В первой комнате, гостиной, лежало четверо убитых и раненых, во второй — спальной — трое, все в черных балахонах. Ни у кого из них не было оружия, кроме кинжалов. Хорошо, что не было детей и женщин — подумал я. В сущности, мы палили, даже не зная, в кого стреляем. Так часто бывает на войне.
Пока солдаты заглядывали под лежанки и ворошили вещи убитых, я прошел в третью комнату. Там меня ждал сюрприз. На стене, на железной решетке, висел высокий черноволосый человек, и с интересом смотрел на меня. Человек не выглядел избитым, истощенным или запуганным. Он был совершенно гол и намертво прикручен к прутьям металлическими цепями. В рот был засажен кляп из разлохмаченной кожи, обернутый тряпками. На левой руке кожа была надрезана, но кровь почему-то не текла. Перед человеком на полу лежало несколько расплющенных пуль. Цепи слабо светились, от них несло магией.
— Все обыскать, живых скрутить, с пленного снять цепи, — скомандовал я. — Дайте ему одежду.
Я разрядил боевым амулетом зачарованные цепи и выдернул необыкновенно туго засаженный кляп. Пленный закашлялся на минуту. Затем он хрипло сказал:
— Здравствуй, Сергер.
Мои солдаты ошеломленно уставились на него. Я ответил:
— Здравствуйте, лорд Кирмон. Рад вас видеть живым. Как вы сюда попали?
Кирмон, старый друг моего отца, с грохотом и лязгом спихнул с себя размотанные цепи и сел на пол.
— По ошибке, — мрачно сказал он. — Неправильно выбрал дорогу и попал в засаду.
— Ясно, — сказал я. — А это кто?
Мне ничего не было ясно. Такие, как Кирмон, никогда не попадали в засаду.
Я посмотрел на лежащих мертвецов повнимательней и удивился. На них не было ни волосинки, даже брови были сбриты. У одного из-под окровавленного балахона виднелась безволосая грудь. Я, кажется, что-то слышал о таких людях.
— Жрецы Храма Черного Облака, — сказал Кирмон. — Они собирались принести меня в ритуальную жертву. Для получения силы. У них, правда, ничего не вышло, но они долго старались.
Я кое-что слышал об этой секте от нашего домашнего мага.
— Отставить обыск — всех добить! — приказал я. — Они опасны. Поосторожнее там, схватят за ногу — умрете!
Я не шутил. Было известно, что адепты этого храма владеют смертельной магией. В тесном помещении опять захлопали выстрелы: мои орлы хладнокровно достреливали лежащих жрецов — живых и мертвых.
— Вам надо одеться, — заметил я, развевая рукой пороховой дым. — Холодно.
— Холодно не для меня, но вы правы, — ответил Кирмон. Как только с него сняли зачарованные цепи, с каждым мгновением он становился все бодрее и бодрее. — Сейчас лучше одеться. Мне нужна одежда. Мою сожгли, опасаясь вшитых амулетов.
Я сделал знак. Талбот быстро выскочил за дверь и вернулся со старой одеждой. Подавая ее Кирмону, он был бледен: что-то чувствовал.
— А где сам храм? — спросил я. — Эта дыра похожа на часовню.
— Храм довольно далеко отсюда, — уклончиво ответил Кирмон. — Теперь я знаю — где.
Я посмотрел на него и с интересом спросил.
— Вы за ним охотились?
— И это тоже, — вздохнул щеголь Кирмон, надевая принесенные чиненые штаны и старый камзол. — Кстати, сапоги мне не нужны, благодарю вас.
— Ясно, — сказал я. — Что я могу для вас сделать?
— Подождать здесь со мной часа три, — ответил Кирмон. — Придется вызвать сына или дочь. Я так измучен, что не могу удалиться.
— Хорошо, — сказал я. — Вообще-то мы здесь ночуем. Вы можете остаться до утра.
Кирмон с трудом встал с пола.
— Сейчас будете звать? — с сомнением спросил я.
— Да, пока есть силы, — сказал Кирмон.
Мы прошли по комнатам, тщательно обходя подмерзающие лужи крови, и вышли из сруба. Солдаты уже обыскали тела и свалили вместе в одну из комнат. Наргон, хмурясь, собирал найденное при убитых жрецах в мешок для проверки.
— Господин лейтенант, разрешите сказать: не надо бы в этой избе ночевать, — обратился он ко мне. — Непонятное место, не хутор — амбаров, мест для скота и лошадей нет. Плохое место. И вещи опасные, по всему видно.
— Ни в коем случае! — ответил я. — Лучше всё сжечь.
Тут Кирмон предостерегающе посмотрел на меня и ухватился за крылечный столб.
— Лошадей держать! — скомандовал я, и кивнул Кирмону. Стоявшие снаружи кавалеристы взяли коней за поводы и с интересом уставились на нас. Кирмон открыл рот, и низкий, страшный рев полился в воздух.
Все побледнели. Кони забились, и солдаты старались их удержать их. Рев лился и лился — голос огромного, жуткого, древнего создания. Наконец он ослабел, стал выше тоном и тише, и истаял в высоте. Зов ушел к родичам.
— Всё, — устало сказал Кирмон. — Часа через три кто-нибудь прибудет на помощь. Может быть, даже раньше.
Лошади постепенно успокоились. Солдаты со страхом смотрели на Кирмона. Что-то загадочное вошло в их и без того тяжелые фронтовые будни. Тут любой бы испугался.
Часа через два мы сидели у костра и ужинали. Еще не было темно, наконец начинался закат. Солдаты сидели вокруг огня, допивая кружки с вечерним глинтвейном и поглощая горячую пшенную кашу с жиром и сушеным мясом. Они старались не смотреть на Кирмона. Мы не обращали на это внимания — было о чем поговорить.
— Не могу понять, Кирмон, — сказал я, — а как это мы остановились прямо около этой часовни? Ведь вокруг огромный лес, сколько угодно места. Очень странно.
— Ничуть, — ответил Кирмон, отложив в сторону котелок. Он еле сидел от усталости, но не хотел лечь, разговаривая с собеседником. — Я хоть и был изолирован амулетами, бросил Зов по всему спектру. Ты услышал, но не понял, и просто решил остановиться рядом с призывом.
— Что значит 'изолирован'? — с удивлением спросил я. — и что такое 'по всему спектру'?
– 'Изолирован' значит, что амулеты понизили мою способность к магической связи, — объяснил Кирмон. — Я как бы кричал, но очень тихо, и потому обращался к всем, кто меня знает. А по всему спектру значит — по всем