— Вика, блин!
Окончательно проснувшаяся Яна зашарила вокруг себя в поисках утерянной зажигалки. Вслед за испугом пришло раздражение.
— За такие шутки…
В ответ раздалось горловое урчание.
Яна застыла, таращась в темноту. Испуг накрыл ее мгновенно — как широкое, шерстяное покрывало. Мигом позже она вспомнила — именно этот звук вырвал ее из ошметков сна.
— Вика…
Что-то темное, оказавшееся неимоверно тяжелым, упало на Яну сверху, прижимая к матрасу и заслоняя свет. Цепкие холодные пальцы зашарили по телу ошалевшей от перепуга девушки, словно желая сцарапать с нее одежду. Урчание, в котором теперь словно сквозило нетерпение, надвинулось вплотную, едва ли не к самому уху…
— Вика! Чтоб тебя!
Яна машинально вскинула руку, защищая лицо — и заорала от неожиданности и боли, когда в ее выставленную пятерню вонзились крепкие зубы.
Окончательно ошалев от страха, Яна забилась изо всех сил, и все-таки сумела сбросить навалившееся на нее тело.
В этот миг она не думала ни о чем. Она видела перед собой полоску света — и рванулась к нему. То, что раньше было Викой, попыталось ухватить ее за ногу — но, должно быть, оно было слишком слабо. Вырвавшись, Яна мгновенно взлетела по каменным ступенькам, отодвинула засов и выскочила наружу.
Яркое утреннее солнце на несколько мгновений ослепило девушку, которая привыкла к долгой темноте подвала. Несмотря на то, что осень уже постепенно вступала в свои права, у уходящего лета еще оставалось в загашнике несколько теплых дней, и этот был из их числа.
Протирая слезящиеся глаза, Яна, вслепую нашарила крышку люка. И успела захлопнуть ее до того, как из вслед за ней из проема показалась всклокоченная голова той, которая раньше была Викой.
— Твою мать…
Внешняя петля на крышке люка оказалась сломана. Яна заметила это еще вчера, но не придала особого значения. Гораздо больше ее интересовал засов с внутренней стороны — а тот был в порядке. Теперь же, стоя на люке, чтобы озверелая студентка не могла выбраться наружу, она оказалась в крайне невыгодном положении.
Вика, или уже не Вика, чуяла ее и продолжала долбиться в люк — не сильно, но ощутимо. Яниного веса хватало, чтобы не выпустить ненормальную наружу. Но и отойти она не могла тоже. Кроме того, рюкзак с остатками печенья, набором моющих средств и прочей мелочью, остался в подвале. И хуже всего — в подвале осталась зажигалка, которую Яна так и не успела нашарить в темноте.
В крышку снова ударили — похоже даже, что головой. На несколько мгновений все было тихо.
Потом запертая тварь заурчала. Яна вздрогнула и, закусив губу, заставила себя посмотреть на правую руку — ту самую, в которую вцепились зубы студентки, прокусывая до крови.
Яна никогда не любила фильмов про зомбей. Но периодически смотрела их, когда ей совсем было нечего делать, или, когда настроение жаждало трэша. О том, что заражение происходило через укус, не знали только те, кто совсем был не в теме.
Вика не притворялась. Слушая утробное урчание и бессистемный стук головой вперемешку с царапаньем, Яна понимала это с абсолютной ясностью. Должно быть, студентка была инфицирована через укус.
А значит, и обе твари из леса, похожие на собак, и те, кто напал на пассажиров, и походил на людей — на самом деле когда-то были собаками и людьми. А потом просто скопом заразились.
Вика снова ударила в люк. На этот раз удар получился таким сильным, что Яну едва не сбросило в сторону. Она стиснула зубы, вытаскивая нож, который, по счастью, оставался у нее в кармане. Прокушенная ладонь, в которую привычно легла рукоять, отозвалась тупой, ноющей болью. Яна еще раз подняла ладонь на уровень лица и болезненно поморщилась.
Кожа кровоточила в нескольких местах, и эти проколы успели набухнуть опухолью. Наверняка неизвестный вирус, делающий из людей жрущих мутантов, уже вовсю разносился и по организму Яны вместе с кровью.
Инкубационный период у студентки длился меньше суток. С такими исходниками, скорректированными на вес Яны, который превышал Викин почти в два раза, в запасе оставалось около полутора — а если повезет, и двух дней.
Если повезет.
Все домыслы Яны были не больше, чем теорией. Однако, домыслы строились на фактах. А факты говорили о том, что внезапная катастрофа забросила ее в непонятное, абсолютно незнакомое место. Других людей на ее глазах заживо сожрала стая зомбяков-людоедов, а единственный выживший зараженный человек всего через несколько часов обратился в такого же зомби.
И, с вероятностью в девяносто девять процентов, заразил и ее…
7
Яна просидела на крышке долго — не меньше часа. Большую часть этого времени она употребила на разглядывание пострадавшей ладони и жалость к себе. К ее удивлению, воспаление на месте покуса не прогрессировало — наоборот, оно постепенно сходило на нет. Однако, вялая радость тут же утихла, когда Яна вспомнила о том, что у зараженной Вики раны затягивались так же быстро.
Настроение упало ниже. К тому же со временем Яне сильно захотелось пить. И, в целом, надоело тратить остаток отмеренных часов на то, чтобы придерживать задницей крышку в подвал с запертой там сумасшедшей.
Яна переложила нож в правую руку и медленно выпрямилась на крышке люка. За последние десять-пятнадцать минут Вика как будто бы притихла, заявляя о себе только слабым поскребыванием и звуками, которые больше напоминали не урчание, а стоны. Яна же успела успокоиться, окончательно прийти в себя и все обдумать.
Некоторое время она еще простояла неподвижно, прислушиваясь к тому, что происходило под ней.
Потом сошла на землю и откинула крышку.
Вика заурчала опять — увереннее и громче. Яна наблюдала за тем, как она выбирается наружу, со смесью брезгливости и жалости. Против ожиданий, у Вики не отросло уродливого черного пузыря, какой довелось увидеть у других местных тварей. Яна смутно догадывалась, что, возможно, для этого прошло еще недостаточно времени. Скорее всего, пузырь отрастет не раньше, чем через несколько дней, а то и позже. Если, конечно, она не ошиблась, и пузырь вообще полагался после укуса.
Тем временем, Вика выбралась из подвала. Теперь, на свету, было окончательно понятно, что несчастная не просто сошла с ума. Лицо одичавшей студентки приобрело нездоровый, землистый оттенок. Белки глаз набрякли нездоровой желтизной. Пальцы крючились на манер когтей, хотя самих когтей на них пока не наблюдалось. В целом вид несостоявшейся учительницы был настолько жалким и диким, что Яну вновь пробрало до костей. Стиснув нож, она двинулась по кругу от Вики, которая шла прямо на нее, но — медленно, будто бездумное тело не