Мы расположились в гостиной, подождали кофе и как только остались вдвоем я начал с отпуска.
— Леонид Александрович, сегодня днем улетаю в Ниццу с особого распоряжения Николая Александровича можно сказать, так что какое-то время придется поработать в усиленном режиме.
— Ваше сиятельство, да у нас здесь каждый день усиленный режим, сами знаете, — усмехнулся он. — Так что нас этим не удивишь.
— Ну, все-таки.
— Надолго едете?
— Дней на пять. На выходных свадьба у графа Владыкина, я приглашен почетным свидетелем, так что к этому времени просто обязан вернуться.
— Понятно, — кивнул он. — Это хорошо, что с распоряжения Императора едете, значит могу быть за вас спокоен.
— В каком смысле?
— О безопасности вашей можно не беспокоиться, думаю присмотрят там за вами в лучшем виде.
— Я тоже так думаю. Во всяком случае, Бестужев мне уже звонил, пока я в машине ехал, — не удержался я от улыбки. — Пожелал хорошего отдыха и сказал, что мы с Василисой отличный отель в Ницце выбрали.
Разумеется, ребята Шувалова также в курсе куда мы едем отдыхать и на сколько, но об этом я Верховцеву говорить не стал. Ни к чему.
— С отпуском моим вроде бы все понятно, теперь давайте к нашему юному наркоману вернемся. Новости в интернете я читал, — сказал я и выпил сразу половину чашки кофе. — Так что пересказ меня не интересует. Есть что-нибудь, о чем там не пишут? Что тайная канцелярия о причинах смерти говорит?
— Яд, — коротко ответил он и посмотрел на меня поверх чашки. — Даже интересно как вам удалось это провернуть? Неужели Пелена?
— Конечно нет, — скривился я от одной мысли о том, чтобы заставить этого ублюдка покончить с собой. — Наоборот, в случае с ним я хотел, чтобы все прошло честно и собирался драться с ним врукопашную, но Морозов выбрал другой путь… Вообще-то я воткнул ему в глотку его собственный молниевый нож.
— Вот как? — Леонид Александрович выглядел удивленным. — Однако эта информация не может быть ложной. Он умер от яда, причем его формула уникальна — действует мгновенно. Мне так сказали в конторе, а там на этот счет обычно не ошибаются.
— Бывает же… — покачал я головой. — Значит у него вообще не было никаких шансов. Я-то думал он дергается от молниевых судорог, а это был яд… Как сильно он хотел прикончить меня, что даже артефакт ядом смазал.
— Владимир Михайлович, должен сказать у него не было другого выбора.
— Впрочем, как и у меня, — кивнул я и допил свой кофе. — В связи со смертью последнего Морозова очень многое меняется. Во всех предприятиях, где акционерами раньше числились три фамилии, теперь остались только двое — я и Болотов. Представляете, какая драка сейчас начнется?
— Угу, — кивнул Верховцев. — Только шерсть полетит в разные стороны.
— Вы совершенно правы, виконт, обязательно полетит, — я взял кофейник и налил себе еще чашку кофе, одной мне показалось явно мало. — Вот только мне очень хочется, чтобы летела не наша шерсть, а Болотова.
— Само собой, Владимир Михайлович.
— Поэтому окажите полную поддержку со своей стороны нашему финансовому гению Давыдову, чтобы его где-нибудь не ухлопали в темном углу ненароком, хорошо? — я отпил немного ароматного терпкого кофе. — Сейчас будет несколько очень горячих дней и в это время нужно будет чуть ли не хвостом за ним ходить. Очень не хочется парня потерять, так что лучше перестраховаться.
— Обязательно о нем позаботимся, ваше сиятельство. Вы только Матвею Всеволодовичу прикажите гонор свой меньше показывать, — нахмурился Леонид Александрович. — А то он любит из себя героя строить и от охраны бегать, а мои парни потом за ним носятся как собачки! Суицидник хренов!
— Хорошо, поговорю обязательно, — пообещал я. — Ну и про остальных не забудьте: за ними тоже глаз да глаз.
— Сделаем, Владимир Михайлович. Отдыхайте спокойно.
— Погодите, есть у меня к вам еще одна просьба.
Я встал, сходил к себе в кабинет и вернулся с тем самым артефактом, который снял с мертвого тела Матвея Морозова.
— Взгляните пожалуйста на эту вещь.
Он взял медальон, положил его себе на ладонь и внимательно осмотрел со всех сторон.
Посмотреть было на что. Я уже успел налюбоваться им, когда вернулся домой после дуэли.
Медальон и в самом деле необычный. Прежде мне таких видеть не доводилось. Даже ничего подобного. Размером чуть больше пятирублевой монеты, он состоял как бы из трех амулетов разных цветов, могучей силой соединенных в единое целое.
Каждая его отдельная часть была покрыта сложной вязью тончайших темных рун, горевших изнутри багровым светом. На ощупь медальон был холодным, будто держишь в руке кусок льда.
— Интересная вещичка… Никогда не видел такого… — сказал он через несколько минут. — Где вы его взяли?
— Это мой боевой трофей. Морозов хотел применить его против меня, но немного не успел… — ответил я.
— Что-то мне подсказывает, вам повезло… Не знаю что это за штука, но не думаю, что она мастерит мороженое, — помрачнел Верховцев.
— Я вот тоже так не думаю, но хотелось бы все-таки знать точно что она делает и именно в этом заключается моя просьба к вам, Леонид Александрович, — он положил медальон на стол, и тот тяжело звякнул. — Я хочу, чтобы вы устроили мне встречу с человеком, который сможет дать мне консультацию насчет этой штуки.
Он нахмурился и задумчиво погладил подбородок, не отрывая взгляда от медальона.
— Даже не знаю, ваше сиятельство, так сразу я не могу дать вам ответ… Понимаете, вещь-то может быть и в самом деле непростая… Может быть даже и вовсе какой-нибудь запрещенный артефакт или еще что-то такое… Сами видите, на нем темные руны, а это уже нехороший знак, так что мне нужно подумать над вашей просьбой.
— Все я понимаю, Леонид Александрович, — сказал я и убрал медальон со стола. — Именно поэтому я хочу, чтобы вы обратили на это особое внимание. Сам понимаю, что артефакт может оказаться запрещенным, поэтому прошу вас хорошенько подумать, прежде чем давать мне ответ.
Я допил кофе и только сейчас почувствовал себя наконец полностью проснувшимся.
— Какой-нибудь парень из тайной канцелярии или Департамента мне не подойдет, — продолжил я. — Дело не в доверии к вам, просто не хочу, чтобы кто-то из официальных лиц знал о том, что я владею такой вещью. Будет лучше, если вы мне скажете, что ничем не можете помочь, чем найдете человека, обращение к которому будет связано с риском, понимаете меня?
— Разумеется, Владимир Михайлович… — кивнул он и усмехнулся. — Интересно… Эта вещь из личной родовой сокровищницы Морозовых или кто-то снабдил его этим амулетом?
— Вы правы, хороший вопрос, — согласился я. — Впрочем, пока это не столь важно.
В этот момент в комнату ворвался Тосик с планшетом в лапах, вскочил мне на руки и протянул мне гаджет:
— Отпуск, карамба!
На планшете была открыта куча меню со всяким хламом типа надувных матрасов, детских бассейнов, очков для подводного плавания и еще какой-то разноцветной ерунды, назначение которой оставалось для меня загадкой.
Отдельной статьей шли наборы для лепки из песка в виде всякого зверья, ведерки и ящик апельсинов. Плюшевый полистал несколько меню, нашел зеленого надувного дракона и показал на Шушика, который глядел на меня из-под стола:
— Крокодил, отпуск карамба!
Так, это он на что намекает? Чтобы ящерице дружбана надувного в Ниццу купили? Ладно, купим. Я пролистал все меню и отдал планшет Тосику.
— Хорошо, меня все устраивает, только один вопрос: ласты тебе на хрена?
— Отпуск, карамба, — просто объяснил он и шмыгнул розовым носом.
Глава 2
Пять дней, проведенных на Средиземноморье, пролетели совершенно незаметно. Мне кажется, я даже толком искупаться не успел, только разобрали чемоданы и уже снова собирать. Безобразие.
Хотя, по большому счету, я все же преувеличиваю. Просто отдых — это такое дело, которого никогда не бывает много, так что скорее просто усталость накопилась.
В остальном время провели неплохо. Первую половину дня водные процедуры, всякие Василисины массажи и прочие женские истории. Мы со зверьем предпочитали их не посещать и компенсировали морем.
Ну а потом послеобеденный сон и недолгие путешествия вдоль побережья, которые нам очень нравились. Скучно на одном месте сидеть. Так что за эти дни километров по трассам накатали мы порядком.
Вот только каждая наша поездка заканчивалась небольшим скандалом, который приходилось решать на дипломатическом уровне. Обычно за рулем Соловьева была, а она у меня девушка горячая — погонять любит.
Так что, как только мы выезжали из Ниццы, ее «Феррари», который она привезла с собой из России с ревом начинал играть в шашечки с местными автолюбителями. Ну а там, само собой, в азартную игру включалась и полиция, как правило ловившая нас возле отеля.
— Полиция Москвы, карамба! — ругался