Нельзя сказать, что мой поход на стройку был легкой и безмятежной прогулкой – фиг там! На полдороге где-то сбоку началась отчаянная стрельба, и какая-то пуля вжикнула неподалеку. Блин, я даже не предполагал, что умею так быстро бегать! Пришлось прятаться за опустевший гараж и ждать, пока неведомые спорщики закончат, наконец, выяснять отношения. Заняло это у них почти час. Потом внезапно грохнули очереди (по-моему, даже не автоматные), и все затихло. До этого все больше из ружей стреляли и вроде бы из пистолетов.

Просидев в укрытии еще час, выбираюсь наружу. Тихо, никакой стрельбы. Кто уж там кого победил, мне совершенно пофиг. Главное, что не свищут пули и можно идти дальше. Высовываюсь из-за гаража, оглядываюсь по сторонам. Никого. Быстро перебегаю к ближайшему дому. Еще полчаса ходу – и над крышами замечаю поднятую стрелу крана. Дошел! Вот она, стройка. Ну, теперь-то все быстрее пойдет! Найду лом, может быть, еще что-то полезное прихвачу – и назад. Так что спать, вполне возможно, буду уже под крышей.

Огибаю дом.

– А ну стой!

Это еще кто?

Двое мужиков в кожаных куртках. Один держит охотничье ружье, у второго оружия не вижу.

– Э-э-э… мужики, вы чего?

– Сюда иди!

Подхожу, стараясь держаться подальше. Не прокатывает, тот, что с ружьем, выразительно пошевельнул стволом. Мол, не придуривайся. У меня вырывают сумку и выворачивают наизнанку. На землю падает бутылка воды, которую обыскивающий презрительно пинает.

– Все, что ли? Карманы покажи!

Но и там ничего ценного нет, а несколько гаечных ключей интереса для этой парочки не представляют.

– Ты, че, в натуре, прикалываешься?! Бабло гони!

– Но… у меня ничего нет!

Хрясь! Приклад ружья со всей дури бьет меня под ребро.

Ух… Больно!

– Да вы чего… что я сделал-то вам?

– Живешь, сука, где?

– Лиственничная аллея, пять. Квартира пятнадцать.

Оба мужика переглядываются.

– Где это?

– Далеко… Да и чего может быть у такого хмыря? Эй, вставай!

Меня немилосердно пинают и заставляют подобрать с асфальта сумку. Толчок в плечо указывает направление.

Шли мы не очень долго, ноздри улавливали запах дыма. Заворачиваем за угол, и перед нами появляется длинный забор, обнесенный поверху колючей проволокой. Идем вдоль него, снова поворот – и ворота. Они закрыты. Рядом с ними горит костер, вокруг которого сидят несколько человек. Все с оружием, преимущественно с охотничьими ружьями.

– О! Поздорову Митяй! Кого привел?

– Да так… баклан. Давай его ко всем прочим.

Слева от ворот стоит небольшое строение из гофрированного железа. Именно туда меня и заталкивают, сняв предварительно сумку и открыв навесной замок на входной двери. Делаю несколько шагов и обессиленно опускаюсь на пол. Господи, что вообще происходит?

– Вас тоже поймали?

Поворачиваюсь на голос. На полу сидит немолодой уже дядька, в очках с треснутым стеклом. Вполне приличного, кстати, облика.

– Да… Отобрали все, прикладом ударили. А что тут такое?

– Это, молодой человек, бывшая база Тарковского горкомунхоза. А те, с позволения сказать, люди, что сидят на улице, – обычные бандиты. Точнее, ставшие ими местные жители.

– Но у них есть оружие!

– Не у всех. Но это пока. Они быстро вооружаются. Грабят квартиры, выносят все ценное. Там и находят ружья.

– А я им зачем?

Со слов моего соседа выяснилось следующее. Он и его невольные товарищи сидят тут уже третий день. Когда начались все эти непонятные события, Павел (так его зовут) ожидал централизованной эвакуации, ибо был твердо убежден в том, что власти попросту обязаны предпринять все возможное для спасения горожан. Напрасно – все чиновники убежали в первых рядах, бросив город на произвол судьбы. Что было дальше, он не знал, поскольку, выйдя за хлебом, был отловлен подельниками Митяя и водворен в этот самый барак. И с тех пор дважды в день всех пленников выгоняли обчищать дома – пока ближайшие. Павлу утром не повезло: бревно, которым обычно выбивают двери, упало ему на ногу. До барака он добрался с большим трудом и вот теперь отлеживался.

– И что же с ними будет дальше? Тут хоть кормят?

– Вчера дали немного рыбных консервов. Вода там, – кивает он в сторону, – в туалете есть кран. Вас, как я полагаю, схватили, чтобы сменить пострадавшего. Я же им теперь не нужен, ходить-то не могу! Надеюсь, они меня отпустят…

Блин! Хорошо мужик устроился – отпустят его! А я что? Так и буду пахать на каких-то… Сосед, видя мои терзания, качает головой. С его слов наше положение не так уж-то и плохо. Ведь рано или поздно бандиты вскроют все квартиры, которые им нужны. И тогда у них не будет необходимости в пленниках – тех ведь надо еще и кормить.

– Они и вас выпустят, вот увидите! Неделю… может быть, ненамного больше… Да и потом власти когда-нибудь все равно вернутся сюда! Не могут же они бросить город?! А этим, что сидят на улице, тоже надо будет как-то оправдываться… зачем им лишние проблемы?

Ну… что-то я не разделяю его оптимизма. Хотя, с другой стороны, определенный резон в его словах все же присутствует. Ладно, что он там про воду говорил?

Напившись и ополоснув морду, я прошелся по бараку. Ничего полезного здесь не нашлось, а две двери, ведущие в другие помещения, были не просто заперты, а еще и заколочены досками. Побродив по своему узилищу, опускаюсь на брошенный у стены матрац. Вздремнуть, что ли?

А