- Здоров… Кто тебе слил? Ну да, у Зоны я. Толку то… Не Вась, извини, съемки уже куплены… Ну да. Бумажки тоже подписывал… Не, и не проси, не продам. Тем более, что пока и нет ничего… Вась, я все решил… Да нет тут никакой радиации. Да что ты веришь этим желтым бредням! Ни одного достоверного репортажа так никто и не сделал. Мне заказано прямо из центра… Ты что, псих?! Не, на ЧАЭС я не пойду, но один из объектов в девяти километрах от нее… Так, хорош меня прессовать, чекист хренов. Больше ничего не скажу… Увидимся… Да иди ты!
Быстро утекает информация. Не хуже воды из сливного бачка, поэтому и назвали честно и без всяких там купюр – сливом. Самое интересное, что он в «хохляндии», а слив – в Москве. Если уж Вася узнал, то местным «спеццензорам» вообще ничего не стоит. Понабрали петухов, вот они и кудахчут над всеми съемками. Этого нельзя, это вырезать, звук убрать. Козлы, совсем работать не дают. Готовы в прямую кишку залезть без резины.
Не успел он спрятать трубку, как та снова затянула Дельфина. Номер не определен.
- Да… Он самый… Жду. Улица Сахарова, дом, кажется, пять. Трехэтажка, короче… Второй этаж.
Алексей довольно улыбнулся. Коллега не подвел. Он его тут всякими нехорошими словами склоняет, а человек, оказывается, работал. Причем на благотворительных, так сказать, началах, что в наше время – несусветно большая редкость.
- Ксива есть? – взял сразу быка за рога паренек.
- Ну есть. А кто меня поведет?
- Покажи.
- Это хорошо. Может даже вояки тебя сразу не застрелят. По крайней мере ооновские.
- Чего?
- Того! Деньги покажи.
- Брат, ты бы поаккуратней, а то ведь попу напорю…
Совсем молодежь распоясалась. Никакого уважения к старшему поколению. Того и гляди вечером во дворе битой по черепу. Страх потеряли.
- У-у-у, все с тобой ясно. Бывай.
- Стой! – крикнул в спину пацану Алексей, – Заходи. Говорить будем.
На все расспросы мальчишка жестко отрезал: «Сам все увидишь». Сожрал все конфеты, прощупал взглядом квартиру и только тогда продолжил.
- Оборудование есть?
- Специальное. Ноут, камеры…
- Да ты не понял. Для Зоны оборудование есть?
- Нет.
- Еще пятнадцать штук баксов сверху.
- За что? – совершенно искренне возмутился Алексей.
На такие деньги в Москве можно очень нехило погулять. Мухосранск, а цены, как на ньюйоркской фондовой бирже. Совсем оборзел молокосос.
- Ноут свой забудь. Я тебе ПДА принесу… А лучше мне отдай, – смекнул вдруг пацан, – Играть буду.
- Тогда четырнадцать.
- Ладно. Костюм армейский, боты… У меня, кстати ооновские есть сорок пятого…
- Подойдут.
- Плащ кожаный со спецпокрытием, счетчик радиации, детектор аномалий… Бронежилет нужен? Есть классный.
- А надо?
- Аптека, пилюли. Из оружия, извини, только помповик. Ну и патроны конечно. Нож. Жратва, – загибал он пальцы, уткнувшись взглядом в запятнанный от сырости потолок.
- Нож не надо, жратвы тоже. Это я все уже у вояк по случаю прикупил.
- Идем завтра вечером, пока «каски» еще не все дыры на периметре успели заткнуть после прорыва.
- Чего?
- В Зоне все узнаешь. В Зоне, знаешь ли, тоже люди живут.
- А оно тебе надо туда? Бронежилет жалко, я его с такими трудами доставал.
Странный он был какой-то, этот Жук. Да и вообще, все здесь были странными.
Но главное, что все сложилось. А за шмотки пускай Дагонов башляет. Непредвиденные расходы и все такое. Зона-то – вот она.
«На абордаж, – вспомнил Алексей любимую присказку знакомого стрингера, – И пусть горит земля, а мы все это снимем».
Что для стрингера бабки? Фуфло. Деньги всегда на последнем месте. Не верите? И правильно делаете, потому что ни один стрингер не будет работать бесплатно. Стрингер знает цену себе и своему товару. Он всегда на линии огня. Всегда беззащитен. И в этом весь кайф.
Нет, из мазахистов, честно говоря, хреновые стрингеры. Просто все эти парни и девки совсем без башни. Ну, вот скажите, есть ли голова у того, кто прямо в эпицентре пожара задрав голову снимает, как рушится балка-перекрытие. Стрингер не понимает, что рушится именно на него. Он не понимает, что бровей уже нет, а подошвы кроссовок липнут к раскаленному бетону.