Первоначально Креол собирался сделать наоборот: чтобы Хубаксис ожил первым, а уж потом разбудил его. Но затем врожденная подозрительность заставила его переменить решение — он слегка побаивался, что джинн нарушит клятву и оставит его трупом. Нет, он знал, что ни один джинн не способен изменить присяге, но все же решил подстраховаться.

Нельзя сказать, чтобы Хубаксис был таким уж ценным приобретением. Как уже говорилось ранее, он был довольно жалким джинном. Но джинн остается джинном, даже такой маленький и слабый. Магические способности этого народа многократно превышают человеческие, поэтому очень трудно отыскать джинна, который не в состоянии выкинуть хотя бы пару волшебных фокусов. Хубаксис был ещё не так плох.

Во-первых, в его распоряжении имелись несколько полезных фишек, естественных для джинна как для биологического вида: способность проходить сквозь стены, возможность увеличиваться и уменьшаться в размерах (правда, в этом Хубаксис был довольно ущербен), умение изменять внешний облик (тоже не слишком преуспел), и — поскольку Хубаксис родился на четверть ифритом — огненное дыхание (впрочем, если бы в этом виде спорта проводились состязания, он проиграл бы даже обычной зажигалке). Ну и ещё кое-что по мелочи. Из собственных же магических дарований миниатюрный джинн мог похвастаться разве что иллюзиями. О, вот их он умел творить прекрасно, хотя в масштабе опять-таки был сильно ограничен. В общем, если бы небезызвестному Али ад-Дину достался Хубаксис, а не Джинн Лампы, его честолюбивые планы вряд ли бы исполнились. Но, как уже отмечалось выше, на безрыбье и рак рыба — далеко не каждому удается заполучить в услужение хотя бы такого джинна.

— Хо-хо! — пискнул маленький джинн. — Нам все-таки удалось сделать это!

— Нам? — поднял брови Креол. — Напомни, раб, в чем состоит твоя заслуга?

— Я давал советы, хозяин, — невозмутимо сообщил Хубаксис, мерно взмахивая крылышками. — Кстати, должен заметить, что ты не очень хорошо выглядишь.

Креол в ужасе ощупал лицо. В предыдущей жизни он внимательно следил за своей внешностью, что и позволило ему до девяноста лет оставаться в хорошей форме.

— Зеркало, зеркало, мне необходимо зеркало, — забормотал он, озираясь по сторонам.

— По-моему, это как раз оно, — услужливо сообщил Хубаксис, зависнув возле небольшого зеркальца, висящего над умывальником.

Креол поспешит воспользоваться советом джинна. Он уставился на свое отражение, и его челюсть медленно поползла вниз. Руки горестно ощупывали плешивый череп.

Пять тысяч лет назад Креол мог похвастаться густой шевелюрой, роскошными усами и завитой бородой. Конечно, с возрастом его волосяной покров приобрел благородную седину, но это его только украсило. Он не мог поверить, что теперь практически облысел. Несколько чудом уцелевших волосков на темени не смогли его утешить. Правда, теплилась надежда, что теперь волосы снова начнут расти…

Но ещё больше Креола огорчила его новая кожа. Раньше он был очень смуглым, почти чернокожим, и ему это нравилось. Теперь он сделался мертвенно-белым, похожим на мима. И глаза покраснели… Про одежду он и вовсе старался не думать: обноски, в которых он сейчас стоял, внушали щеголеватому магу глубокое отвращение.

— Тем не менее… — вздохнул Креол, опускаясь на одно колено, — тем не менее благодарю тебя, Мардук, за ниспосланную удачу. Клянусь посвятить эту войну тебе, и только тебе!

— Какую ещё войну, хозяин? — тут же насторожился джинн. — Мне ты ничего…

— Молчать, раб! — повысил голос маг. — Это не твоего ума дело! Это касается только меня и Пречистой Инанны!

— Да не очень-то и хотелось встревать, — равнодушно пожал плечами Хубаксис, озираясь по сторонам. — Знаешь, хозяин, а я полагал, что мы очнемся в твоей гробнице. Но, похоже, нас перенесли в другое место…

— Верно, — кивнул Креол, оторвавшись от зеркала. — Как думаешь, кому это могло понадобиться? Я думал, что хорошо спрятался…

— Может быть, Трой? — предположил Хубаксис.

— Не говори чепухи, раб! — фыркнул маг. — Если бы этот позор нашего рода отыскал мою могилу, он не стал бы возиться с перезахоронением, а просто сжег бы то, что от меня осталось! Нет, уверен, что Трой сам давно в могиле. И слава богам, а то мне ужасно надоело отражать атаки этого холай ли…

— Хозяин! — укоризненно пискнул джинн. — Не гневи богов!

— Завистника, — поправился Креол. — Вот скажи, откуда они берутся? Я вот этими руками отправил в Лэнг четверых архимагов, пытавшихся меня прикончить, а они все не заканчивались! Тай-Кера пришлось убивать девять раз! Чрево Тиамат, до сих пор не пойму, как ему это удавалось?! Кстати, посмотри, какое интересное зеркало… Оно что же, из стекла? Разве такое возможно?

— Так ясно отражает… — присвистнул джинн, кокетливо вертясь перед зеркальцем. — Хорошее зеркало, хозяин.

— Хорошее… Смотри, и стакан из стекла! Похоже, тут живет какой-то богач…

— А это что такое? — Джинн взлетел к потолку, осматривая люстру. — Посмотри, хозяин, какая интересная вещь! Клянусь великим Таммузом, это же великолепные алмазы!

Следует пояснить, что люстра профессора состояла из обычных стеклянных висюлек, которыми довольно часто украшают подобные изделия, но неопытный глаз древнего джинна, не привыкшего к такому изобилию стекла, как в наше время, вполне мог принять их за алмазы.

— Это не алмазы, — брезгливо возразил Креол, осмотрев люстру повнимательнее.

— Слишком уж крупные. Если это настоящие алмазы, то один этот предмет стоит половины сокровищницы царей Вавилона. Знаешь, раб, похоже, мир сильно изменился, пока мы спали…

— Да ещё как сильно! — возопил джинн, проскользнув тем временем за жалюзи.

Маг присоединился к нему и тоже восхищенно ахнул. Вид ночного Сан-Франциско с двадцать седьмого этажа поверг обоих в настоящий ступор.

Надо отметить, что в качестве лаборатории профессор Грин использовал небольшую квартирку, которую снимал в частном доме. Когда дело касалось научных исследований, профессор становился настоящим параноиком и ужасно боялся, что коллеги по университету украдут одно из его гениальных открытий. Поэтому он всегда работал здесь, на тайной квартире, о которой знали только он и молодой Саймон. Во всяком случае, профессор Грин так считал…

— Неужели это такой город, хозяин? — благоговейно спросил Хубаксис.

— Не знаю… — медленно покачал головой Креол. — Чрево Тиамат! Мы и впрямь пропустили чересчур много… Придется срочно наверстывать упущенное, если я хочу вновь занять место Верховного Мага Шуме… о Мардук, да существует ли ещё Шумер? Да помнят ли его хотя бы? Проклятый Трой, если бы не он, мне не пришлось бы хоронить себя в такой тайне…

— И ещё Элигор, хозяин.

— Да, и Элигор, конечно…

— И Мещен'Руж-ах.

— Это отродье змеи и крокодила! Надеюсь, он мучился перед смертью!

— И саким Седьмого Царства.

— Если бы он не был тестем Лугальбанды, я бы давно…

— И наш Великий Хан.

— Бр-р-р, не напоминай!

— И…

Да заткнешься ты, в конце концов?! — взревел маг, брызгая на Хубаксиса слюной. — Я знаю, сколько у меня врагов… было! Ха, раб, теперь они все кормят червей!

— Я бы не был так категоричен, хозяин, — противным голоском пропищал джинн. — Великий Хан лицезрел Потоп, он вполне мог дожить и до