Узкие прорези в шлеме горели тусклым огнем — истукан смотрел на своих прежних сородичей без малейшей приязни. Он перестал быть одним из них, из оплетая став дивием. Теперь у него не осталось собственной воли, собственных мыслей, собственных желаний — все это заменят приказы Кащея Бессмертного.
Каждый «незавершенный» мечтает о такой судьбе.
Кащей равнодушно кивнул, по-хозяйски осматривая остальных оплетаев. При желании он мог «перековать» их всех за одну седмицу — нет на свете лучших ковалей, чем горные карлы Каменного Пояса, да и железа у Кащея пока что вдосталь. Но тогда эти воины станут последними — облачившись в «железную кожу», дивии перестают плодить себе подобных. Новых больше не появится. А они и так множатся медленней, чем равлик ползет по ветке: дети у этих уродцев рождаются на удивление нечасто.
Поэтому Кащей «перековывает» их уже на закате жизни, когда подступает старость, и становится ясно, что избранный уродец в продолжении рода не поможет больше ничем. Все оплетаи в этом подвале — дряхлые старики.
А вот в железных телах они могут жить веками — пока не проржавеет хитрый внутренний механизм, пока не иссякнут темные чары, оживляющие всю эту механицию.
Тугарин Змиуланович что-то неразборчиво рявкнул, простукивая безмолвного дивия, словно пустой котелок. Тот не сопротивлялся — стоял равнодушным истуканом, не шевелился, не двигал ни единым членом. Каган людоящеров не слишком одобрял эти ожившие механизмусы — ценил за высокие боевые качества, но все равно не одобрял.
Холодная кровь рептилий не мешает людоящерам следовать древнему кодексу чести — в битвах они всегда придерживаются определенных правил. Возможно, именно поэтому люди уничтожили их так легко — ныне от народа ящеров осталась жалкая горстка, вытесненная в холодные полночные земли. Теплолюбивый народ кое-как приспособился к суровым условиям… но только кое-как.
С каждым годом их остается все меньше.
В Кащеевом Царстве есть и люди — те же татаровьины. Однако куда больше народов нечеловеческих — дивии, псоглавцы, людоящеры, навьи, горные карлы, черные мурии, самоядь… Русы, не разбирающиеся в таких тонкостях, зовут их всех скопом — дивьими народами, людьми дивия. Зачастую в это наименование включают и тех, кто Кащею вовсе неподвластен — леших, водяных, русалок, полуденниц… Эти природные духи пока еще обитают достаточно широко — при желании они даже могут жить бок о бок с людьми, ухитряясь оставаться незамеченными.
— Превосходно, — развернулся к выходу Кащей Бессмертный. — Продолжайте работу — ваши труды очень скоро нам пригодятся.
Сам-с-Ноготь угрюмо кивнул, вытирая закопченное лицо рукавицей.
— Не забудь, коротышка — на закате в тронный зал! — рыкнул Тугарин, на секунду обернувшись. — К царю на совет!
— Сам не забудь, ящерица… — мрачно буркнул карла.
Действительно, на сегодня Кащей запланировал большой совет. А завтра… завтра он отбывает на переговоры с возможными союзниками. На полудень, на восход, на полуночь — всюду, где еще остались древние создания и народы, последние осколки былых времен и эпох…
Но это будет завтра.
— Не зайти ли нам в сераль? — предупредительно спросил Тугарин. — Я слышал, мой царь обзавелся новой супругой? Теперь число вновь выровнялось?
— Да, теперь их снова ровно пятьдесят, — равнодушно ответил Кащей. — Очень недурной экземпляр, нужно сказать.
— Так мы…
— Нет. Вначале — еще ниже. К капищу Кумарби.
Даже Тугарин слегка вздрогнул. Кащей действительно взялся за дело всерьез — вот уже много веков он не будил этого древнего демона…
Костлявый старик в царском одеянии и огромный людоящер в кафтане воеводы спускались очень долго. Ступень за ступенью, все ниже, ниже, ниже, ниже… Этот ход вел в такие глубины, в какие не совались даже храбрейшие из кащеевых слуг — говорят, по нему можно добраться до самой Нави…
Но так далеко Кащей опускаться не стал. Он остановился несколько раньше — на площадке, переходящей в длинную темную галерею. По ней древний царь-колдун двинулся уже в одиночестве — Тугарин остался ждать у лестницы. Прозрачные роговые веки медленно сомкнулись, каган уселся на нижнюю ступень и погрузился в глубокий сон ящера…
Галерея не освещалась ни единым лучиком. Но Кащею Бессмертному не нужен свет, чтобы различать очертания — он шел уверенно, ни разу не оступившись. И дошел до огромного зала — посреди него рос исполинский дуб, упираясь корнями в потолок.
Как это огромное дерево могло жить здесь, в подземелье, без света и воды — загадка. Его листья почернели, но не опадали, корни шевелились, будто живые, а в самом центре красовалась огромное черное дупло.
Но Кащея интересовало не дупло. Его интересовала щель меж корнями — совсем крохотная по отношению к дубу, но огромная — рядом с человеком. Добрых пяти саженей шириной. Оттуда веяло могильным холодом, пахло гнилью и разложением.
Кащей остановился у этой жуткой расщелины и спокойно изрек:
Кощный боже, змиев отче,Навий владыка зимний полнощный,В подгорных норах хранящий клады,В глубоких водах зарод творящий,В подземных ходах иное зрящий,Очами грозный, хладный-морозный,Копьем грозящий, мару водящий,Кощный боже, навий владыка.Слово мое услыши, Кумарби.На зов мой прииде, Отец Богов.Ужасные чары подействовали немедля. Из трещины задул ужасный ветер, ветви подземного дуба закачались, в зале стало стремительно холодать, на стенах застыл мертвящий иней…
А вслед за ветром из трещины показалась огромная кровать — выкованная из чистого железа, совсем не подходящая для сна. Улечься на подобное ложе было бы верхом безрассудства — от него явственно веяло смертью.
С ложа очень медленно спустились две толстые заскорузлые ножищи. Следом за ними поднялся и их хозяин — леденящее кровь чудище, похожее на помесь медведя и большой обезьяны. Вместо одежды тварь покрывали толстые слои черной земли, каким-то чудом не сваливающейся с кожи. Когти на руках и ногах такие длинные, словно их не стригли веками, плечи широченные, покрытые крохотными роговыми пластинками. Лицо — неописуемо кошмарная харя. По счастью, нижняя его половина прикрыта железной личиной, закрепленной на висках гвоздями, вбитыми прямо в живую плоть. Веки доходили едва не до подбородка — ужасный пришелец был слеп.
Из-под личины раздался гулкий нечеловеческий бас:
— Не называй меня Отцом Богов… Я перестал им быть многие тысячи лет назад… Я пал давным-давно… Я больше не Кумарби… Я даже не помню, когда и кто называл меня так… Теперь у меня другое имя… Совсем другое…
— Тем не менее, ты по-прежнему мой отец, — холодно ответил Кащей. — Я очень давно не призывал тебя. Но сегодня мне нужна твоя помощь.
— Что ж, я помогу… Тем, чем еще могу помочь… Но я очень ослаб с прежних времен… и продолжаю