— Я чего-то не пойму, — почесал лоб Колобков. — Серега, ты ж программист — ну и сделай какую-нибудь программу, чтоб курс нашла! Чего, трудно?

— Петр Иваныч, я не программист, я сисадмин.

— Погодь-ка. Ты у меня в платежной ведомости кем числишься?

— Системным администратором и числюсь.

— Это еще что за ботва такая?

— Это тот, кто следит, чтобы компьютеры работали без сбоев.

— Ну, программист, — уверенно заявил Колобков.

— Нет. Совершенно другое.

— Серега, ты меня не путай. Ты компьютерщик?

— Компьютерщик.

— Компьютерщик и программист — это одно и то же?

— Нет.

— Как это?

— Петр Иваныч… — задумался, как бы объяснить подоходчивее, Чертанов. — Вот вы раньше кем работали? При советском строе?

— Крановщиком! — гордо выпятил живот Колобков. Вообще-то, он пытался выпятить грудь, но живот победил.

— Крановщик — это строитель?

— Спрашиваешь!

— А еще есть… ну, допустим, штукатур. Штукатур — это ведь тоже строитель?

— Конечно.

— Ну вот. Крановщик — строитель, и штукатур — строитель. Но это совсем разные профессии. Правильно ведь? Вот так и программист с сисадмином — оба компьютерщики, но занимаются совсем разными вещами.

Колобков задумался. А потом спросил:

— Так в чем разница-то?

— М-м-м… Ну, как между крановщиком и штукатуром, — вывернулся Сергей.

— Серега, а я, если надо, и штукатурить могу! — заявил Петр Иванович, еще немного подумав. — Я и на экскаваторе работал, и на бульдозере, и стекольщиком, и кирпичи клал, и все, что хочешь! На стройке если ты чего не умеешь — на хрен ты такой нужен? Я на своем КБ-405 знаешь что выделывал? Человека мог крюком за шиворот подцепить и поднять без единой травмы! А ты почему программы составлять не умеешь? Я тебе за что деньги плачу?!

— Я у вас еще и переводчик, — пробурчал Чертанов. — Бесплатно.

— Так тут я и не спорю — переводчик ты хороший. А программу Василь Василичу все равно составь.

Сергей мрачно уставился на шефа. Нет, он свободно мог работать в «Паскале», «Ассемблере», да и «Си++» знал от и до. Но это ж надо придумать такую задачку — составь программу, чтобы автоматически прокладывала курс в совершенно незнакомом мире, опираясь только на волшебную иголку и крайне неточную карту без масштаба и координатной сетки. Интересно, шеф вообще представляет, о чем просит? А если учесть, что на колобковских компьютерах из всех рабочих программ есть только урезанный пакет «Microsoft Office», задача усложняется вдвойне. Ну откуда же Чертанов мог знать, что понадобится! А даже если бы вдруг и понадобилось — он всегда мог скачать себе что-нибудь этакое из Интернета. Вот только теперь его нету…

— Не кривляйся, Серега, работай, — приказал шеф. — Давай, давай, шевели ручонками, не отлынивай. Может, мне вам Светку в помощь прислать? Вы не смотрите, что ей всего семнадцать!.. а кстати, где она?

— На полубаке, со стариками, — кивнул в ту сторону Фабьев, зажигая папиросу. — Ты, Иваныч, дочку зря не тревожь — может, она чего полезного у них узнает.

Светлана тоже на это надеялась. Она терпеливо выспрашивала Каспара, Бальтазара и Мельхиора обо всем подряд, заполняя страничку за страничкой. Только вот полезной информации пока что не попадалось…

— И тогда я достал из печи жареного тетерева, — рассказывал Каспар. — О-о-о, это была очень вкусная птица! Мы называли ее «каменной птицей»…

— Почему? — перебила его Света.

— Э-э-э?… — нахмурился Каспар. Он уже забыл, о чем только что говорил. — Что тебе, девочка?

— Хочешь конфету? — предложил Бальтазар, копаясь в карманах. — Вот, возьми.

— Это не конфета… — смущенно приняла угощение Света. — Это кусок янтаря. А в нем — скорпиончик…

— Кушай на здоровье… — благодушно закивал Бальтазар.

— Спасибо, но…

— Кушай, тебе говорят! — зарычал старый китаец.

— Не кричи на эту малютку! Может, у нее алеррр… интересно, как это слово пишется?… — углубился в свой словарь Мельхиор.

— Не хочешь конфету? Давай посмотрим, может, у меня найдется что-нибудь получше… — задумчиво тряхнул колпак над палубой Каспар. — О, кое-что есть…

— Пирожок! — облизнулся Мельхиор, закрывая книгу. — С мясом!

— Это не пирожок, это черепаха, — поправила его Света. — Живая…

— Пирожок… — не слушая ее, схватил несчастную черепаху старик. Он откусил кусок панциря с такой легкостью, как будто вместо зубов таскал во рту чистые алмазы. — М-м-м, вкусно…

— Поделись! — выхватил у него рептилию Бальтазар. — Я тоже хочу!

— Эй, молокососы, это же мой пирожо… хррр… хррр…

Бальтазар и Мельхиор некоторое время вырывали друг у друга бедную зверюшку, пока Света не улучила момент и не выдернула у них «пирожок». Укус Мельхиора оставил в панцире уродливую выбоину, но в остальном черепаха не пострадала.

— Отдам Оле… — решила девочка.

— Что?! — возмутился Бальтазар. — Мой пирожок?! Проснись, старый дурак, нас грабят!

— Ахррр… что?! Я не сплю, не сплю! Требую немедленно объяснить, что здесь происходит! Нет, молодежь определенно портится — мы в свое время так себя не вели!

По палубе промчались Гешка с Вадиком. Они играли в кошки-мышки и топотали, как стадо африканских слонов. Мельхиор уже просился поиграть с ними, но его не приняли — мальчишки не верили, что дряхлый старец сможет составить достойную конкуренцию. Хотя он мог.

— Колобковы-младшие! — крикнул Сергей, спускаясь из ходовой рубки. — Вас папа зовет!

— Да ну-у-у-у… — заныли близнецы.

— Да мне-то что, не ходите, — пожал плечами Чертанов.

— Ну и не пойдем.

— Ну и не ходите.

Сергей и мальчишки уставились друг на друга притворно равнодушными глазами. Но близнецы не выдержали первыми — ворча на надоедливого папашу, они поплелись к лестнице. Петр Иванович, в обычное время смешливый и добродушный, превращался в беспощадного деспота, когда подчиненные неосторожно игнорировали его пожелания. А то, что дети до наступления совершеннолетия (да и после него) подчинены родителям, он считал само собой разумеющимся.

— Свет, ты бы тоже увела этих пенсионеров под крышу, — посоветовал Чертанов. — В кают-компанию или еще куда…

— Почему? — забеспокоилась девушка.

— Василь Василич говорит, ураган скоро.

— Так небо вроде чистое?…

— А вон, видишь, те, маленькие, мчатся как быстро? Это перистые облака — они всегда появляются перед бурей.

— Буря? — оживился Мельхиор. — Чую, чую, грянет буря! И над миром распрострутся крылья ветра! Взвихрится, задует, заволнуется синее море!..

— Заткнись! — шлепнул его по кудрявой голове Бальтазар. — Юноша, срочно устрой нам укрытие — моим костям вредно находиться на холоде и дожде!

— Да, промокнуть мы не хотим, — согласно закивал Каспар. — И вот еще что, молодой человек — добудь-ка мне чего-нибудь попить. Лучше всего хорошего винца.

— Тебе нельзя много пить, ты опять намочишь мантию.

— Наговор! — возмутился Каспар. — Я пью очень осторожно! Я еще ни разу не пролил ни капли! Или ты хочешь сказать, что у меня дрожат руки?!

— Ты намочишь ее уже после того, как попьешь, — холодно заявил Бальтазар. — Давай приготовим тебе лекарство от недержания?

— Ты уже готовил его в прошлом центуме [3], - напомнил Мельхиор.

— Да, хорошо, что мы решили сначала попробовать его на кролике, — затряс бородой Каспар.

— А что случилось? — заинтересовалась Света.

— Сначала у кролика выросли четыре новых ноги, а потом он просто вспух и лопнул.

— Я говорил, что этот эликсир только для людей, — заворчал Бальтазар. — На кроликов не действует.

— Мы попробовали и на человеке, — снова