голод обрушился на научный центр во всей своей неприглядной красе, к тому же заведение было вечным «донором» для растущих, словно грибы после дождя, многочисленных «дочек» в других мирах. Вот и бывшему священнику, иерею — отцу Георгию, пришлось сложить с себя сан и влиться в коллектив, который он покинул на заре девяностых. Бывший коллега Керимова, после развала Советского Союза и закрытия перспективной разработки, забросил на верхнюю полку математику с научной работой, ударившись в вопросы веры. Через год от него ушла жена, а Тобольская Православная Духовная Семинария пополнилась великовозрастным семинаристом. Так бы и прошла жизнь отца Георгия на ниве служения Господу и лечения человеческих душ, если бы не старый научный руководитель, вспомнивший о молодом коллеге, когда-то подававшем большие надежды. Спецслужбы быстро разыскали искомую личность, которая к тому времени имела чин иерея и служила настоятелем храма в одном из провинциальных городков. К Пивкову Керимов поехал лично. О чём они говорили осталось за рамками официальной истории, но через неделю штат научного заведения пополнился новым работником. Оказалось, что за прошедшие годы математик не растерял былых навыков, наоборот, приобрёл дополнительные. Будучи священником, он научился чувствовать людей и находить с ними общий язык. Как-никак сан предполагал наличие дара сопереживать и находить отклик в человеческих душах. Как-то незаметно для себя самого и окружающих, Юрий Пивков выдвинулся на ведущие роли, так что никто не возмутился, когда росчерком пера Керимова за ним закрепилось кресло начальника отдела, а потом оно расширилось до жёсткого дивана начальника третьей группы, занимавшейся чистыми научными изысканиями и работой по исследованию новых параллельных миров. Помимо общеизвестных задач, «Троечка» трудилась по широкому перечню вопросов, основными из которых были строительство и блокирование межмировых и подпространственных порталов. Отдельной темой шла защита от блокирования в результате стороннего воздействия. Работа велась на стыках нескольких школ, с применением как технологии, так и магии. Пивков сумел воодушевить коллектив, настроив людей на достижение результата. У смешного добросердечного пузанчика оказались в наличии не только добрые слова, но ежовые рукавицы и стальной характер.

— Александр Владимирович! — пригладив торчащие во все стороны волосы, по которым горючими слезами заливалась не одна расческа, Пивков засеменил рядом. — Товарищ генерал…

— Говори уже, Юрий Матвеевич, что у тебя опять за промысел Божий наклёвывается? — полушутя спросил Санин и тут же вскинул руку ладонью к собеседнику. — Юрий Матвеевич, прошу прощения, но давайте коротко и по существу.

— Нужен генератор на один гиг, Александр Владимирович.

От такой заявки Санин несколько оторопел и остановился, Пивков, по инерции, проскочил чуть дальше, смешно взмахнув руками и запоздало затормозив. Развернувшись к генералу, он, переплетя пальцы, сложил пухлые кисти на объёмном животе, вперив в командование влажный просящий взор маленького щенка, обиженного несправедливостью мироздания. В глазах учёного читалось, что отказа он не приемлет и лучше согласиться сразу, чем навлечь на себя неотвратимое, как кара Господня, проедание плеши. Санин незаметно скосил взгляд в сторону, но бывший священник не оставил своей жертве путей к отступлению. Ничего себе у батюшки запросы!

— Юрий Матвеевич, я не ослышался?

— Смею вас заверить, Александр Владимирович, что со слухом у вас всё в порядке. Генератор, тип «три», мощностью один гигаватт. Лучше, конечно, пятый тип…

— Юрий Матвеевич, скажите на милость, а где я вам его возьму? Если только Бог явит нам чудо на вашу молитву и то не факт…

— Не поминайте Имя Господа всуе, — выставил иглы, оскорблённый до глубины души, Пивков. — Грех…, кх-кхм, есть чудо, на Диане в Новгороде монтируют электростанцию под электроснабжение промышленного района. Они получили четыре генератора. Мощность станции закладывалась с большим запасом и четыре гига сейчас им многовато, а у нас недостаток мощности не даёт закончить эксперименты по защитным полям и обратной направленности переходных процессов…

Санин понял, что спорить бесполезно. У деятельного «батюшки» давно заготовлен ворох аргументов и все просчитано на десять шагов вперёд. Кроме прочих добродетелей Пивков обладал талантом не мытьём, так катаньем добиваться своего. Или он сей дар у себя выпестовал? Не важно. Генерал отвёл взгляд в сторону и сказал:

— Хорошо, подготовьте записку, я завизирую.

Как по мановению волшебной палочки в пухлых ручках математика возникла тонкая чёрная кожаная папочка с парой заранее подготовленных бумаг. Достав из кармана чернильный «Паркер» с золотым пером, Пивков протянул его генералу. Для проформы помурыжив просителя и прочитав визу Керимова, нанесённую ранее, а так же штампик с согласованием заместителя руководителя центра по хозяйственной части, Санин наложил в левом верхнем углу резолюцию и расписался.

«Паркер» из рук и учёный исчезли быстрее, чем Санин открыл рот, желая поинтересоваться местом нахождения Керимова. Широкая спина бывшего священника, прикрытая шлейфом длинных волос, мелькнула за углом, в следующий миг пневматическая дверь отсекла дробный топот ног. Генерал остался один.

— Мда-м…, однако, — было глубокомысленно брошено в пустоту. — Электровеник заказывали?

Убрав с лица непрошеную улыбку, Санин в три шага дошёл до приёмной Керимова. Секретарша отсутствовала, видимо выполняла поручение руководства или отошла по какой-либо нужде, благо хозяин кабинета оказался на месте.

Керимов сидел в кресле, гипнотизируя взглядом непочатую бутылку коньяка, возвышавшуюся посреди стола. Подняв взгляд усталых покрасневших глаз на гостя, он приглашающее махнул рукой, ткнув сосискообразным пальцем на одно из кресел.

— Усугубляешь, Евгеньевич? — усевшись туда, куда указали, задал вопрос Санин, первым начав традиционную дружескую пикировку. Сторонний наблюдатель, незнакомый с собеседниками, занимающими далеко не последние по значению «кресла» во властной российской вертикали, был бы крайне удивлён внешней несерьёзностью разговора и был бы не прав в оценках. Взаимное пикирование оставшихся на один на один, без чужих ушей, начальников позволяло сбросить напряжение и капельку расслабиться от давящего на них груза ответственности. — Тантрически нажираешься?

— Это секс бывает тантрическим, — ответил Керимов, вернувшись к пожиранию взглядом емкости с янтарным напитком. — Ещё бывает секс по телефону и порнороманы для тех, кто не смог дозвониться до девчонок.

— То есть, сейчас ты занимаешься порнографией?

— Ей и занимаюсь, насилую мозг извечным русским вопросом: нажраться в хлам или не нажраться? Или наклюкаться в зюзю, в дупель, в доску, в сиську…

— Я понял тебя, понял, — замахал руками генерал. — Евгеньевич, веришь, нет, но я тебя целиком и полностью поддерживаю. Вот те крест!

Санин размашисто перекрестился.

— И поэтому ты трезв, как стёклышко, хотя мечтаешь очутиться на донышке вот этой самой симпатичной бутылки из-под настоящего армянского марочного коньяка десятилетней выдержки?

— Хорошобыдаещёбывобмимкуссногсшибательнойблондинкой, — скороговоркой сказал Санин, мечтательно прикрыв глаза.

— Чего-чего? — не понял Керимов.

— Говорю, что ещё бы блондинка под бочок не помешала.

— Джентльмены предпочитают блондинок? Да ты — эстет, как я погляжу. На простую русскую Маню-колхозницу уже не тянет за старостью лет? Хлебни драконьей крови, специалисты советуют. — Замолчав, Илья Евгеньевич круговыми движениями потёр виски. — Ну, Бонд, Джеймс