Шелудивый конь очевидно сбежал в горы. Если бы не выпавшая из окна штора, Лилиан бы не удалось добраться до гостиницы без пневмонии. Но в итоге, когда беглецы попали в номер, она чувствовала себя неплохо – в отличие от Индианы, который не только вымерз, как ранний фрукт в саду, но вдобавок страдал ушибленным лбом и передавленным горлом. Да еще эти дополнительные две тысячи долларов, которые потребовались жадной стерве сверх оговоренной суммы – они всерьез вышибали командировку из сметы.

Впрочем, его гостиничный номер, в отличие от той конуры, которую снимал Питерс, по-местным меркам мог показаться шикарным. Окно, естественно, с видом на горы. И клопы довольно скромно ведут себя. В подобные номера Индиана водил девушек, когда получал увольнительную еще во время службы в корпусе морской пехоты США.

– Сколько дней, как из Стамбула, Лилиан? – внезапно спросил он, в то время как женщина спешно разогревала себя с помощью графина, полного ячменной водки. К всеобщему сожалению бутылка «Бифитера», захваченная у разведчика, пала смертью храбрых во время боя в таверне.

– Инди, у тебя мозгов хватает только на археологию, – нагрубила в ответ женщина. – Разве у меня найдется лишняя сотня долларов, чтоб скатать в Турцию? Мне Непала хватает за глаза и за уши.

– А кто же тогда навещал Иглвуда в стамбульском отеле «Энвер-паша»? Ты ведь известная любительница кавалеров второй свежести.

И тут доктор Джонс понял, что самое время взять другую ноту. Мисс Кэмден ясно давала понять своим видом, что еще одно слово в таком духе, и она приложит графин к чьей-нибудь черепной коробке. Кто его знает, какой из двух предметов окажется крепче.

– Лили, почему все-таки Иглвуд собирался навестить тебя в Непале? На это можно ответить без воплей?

– Наверное, чтобы забрать свой «медальон». По-крайней мере, я так поняла его первое письмо месячной давности. Спустя пару недель, правда, он направил новую бумагу, в которой отложил визит на неопределенный срок. А пять дней назад телеграмма, теперь из Стамбула – что спешно выезжает сюда…

Джонс сел, закинув ноги на стол, и покивал в такт своим мыслям:

– Одновременно он заявляется в консульство, собираясь что-то переслать в Штаты, причем на мой адрес. После чего пропадает с концами… Он вообще кто, американец?

– Нет, британский джентльмен, не чета тебе, жлобу.

– Так что ты все-таки напела ему про меня, Лили? Признавайся. Не у тебя ли он выведал мой адрес?

Реакция женщины опять была крайне нервозной, графин из толстого стекла опасно задергался в ее ладони. Профессор вынужден был переключиться на другое.

– Ладно, показывай «медальон». Думаешь, я не заметил, как ты что-то выскребла из костра?

Лилиан, не капризничая, протянула ему вещицу, выудив ее из весьма интимного места. Выпавшие при этом деньги она суетливыми движениями заправила обратно.

Разговор был прерван томительной паузой.

В самом деле древнеегипетская, думал доктор Джонс, прощупывая мыслью изделие неведомых мастеров. Пожалуй на все семь тысяч тянет, но это главная тайна. Что-то похожее я видел в одной книжке. Ага, проклевывается… Головной убор бога Ра. Наверняка, из раскопок в Пер-Рамзесе, или Танисе, (что одно и то же), городе, основанном по велению Рамзеса Великого. Сдается мне, в честь этого головореза было названо и заведение Лилиан, ныне упокоившееся в руинах – также, как и сам Танис. Забавное совпадение… Зачем мог понадобится так называемый «медальон» нацистам? Если по логике, совершенно незачем. Хотя, в голове у них каша плещется вместо логики… Если апокриф Питерса известен этим группен– и труппенфюрерам, то…

– Слушай, Лили, дорогая, – спросил Джонс, – а твой Иглвуд не нацист случаем? Он как здоровался, «хэлло» или «хайль»?

– Ну, ты чудак! – хохотнула в ответ женщина, этим и ограничилась. Наверное, потому что снова хлебнула из графина с ячменной водкой.

– А не говорил ли твой закадычный дружок слова «Ковчег», «Скрижали Завета»?

– Ты о чем, Инди?

– О Ковчеге со Скрижалями Завета, который был похищен солдатами Шешонка I из Иерусалимского Храма в 929 году, разумеется до Рождества Христова. Сам воришка-фараон был мелким правителем, хотя явно желал примазаться к славе Рамзеса Великого. Оттого резиденцию себе устроил в Пер-Рамзесе. Сразу протягивается ниточка к «медальону», снятого с головы Ра именно в этом городе.

– Надоели мне твои фантазии, – несколько испуганно произнесла женщина. – Знаю лишь то, что его в Непале интересовал какой-то камушек.

– Камень с Божественным Светом, – мигом включился доктор Джонс. – Опять веяние апокрифа… Кстати, где письма и телеграмма этого типа?

– Сам ты «тип», – беспечно отозвалась мисс Кэмден.

Индиана разозлился. Невнятица давно бы прояснилась, веди себя Лилиан поразумнее.

– Придуриваешься? Да у тебя с этим самым «профессором» статеечка на пару состряпана! По египтологии, между прочим, о взаимоотношениях фараонов ливийской династии с храмом Амона.

– Я давно не занимаюсь взаимоотношениями с храмом Амона, – солидно произнесла женщина, а потом честно призналась. – Здесь, знаешь, не до египтян, и так в мозгах сплошной туман… Послания Иглвуда, между прочим, сгорели.

Тут раздался стук в дверь. Довольно вкрадчивый, но все равно мисс Кэмден вздрогнула.

– Не надо так дергаться, дорогая. Я полагаю, это мой друг Питерс.

Или нет. Майор должен был стучать иначе: два подряд и еще один чуть погодя.

– Лилиан, сместись в сторону от дверного проема, не повредит.

Она испуганно, однако послушно примостилась слева от косяка.

– Эй, кто там?

– Служащий гостиницы. Я принес вам посылку, – ответил удрученный голос на плохом английском.

– Оставьте ее внизу, у администратора.

Те, кто хоронились за дверью, не унимались. Вмешался другой голос, на таком же ломаном английском, только резкий и властный.

– Откройте, это полиция. Мы должны осмотреть номер.

– Сомневаюсь, что у вас имеется ордер на обыск.

Индиана рванулся к серванту и в один миг придвинул к двери. Слишком легкий. Надо бы еще диванчик притиснуть. И тут назойливые люди с той стороны принялись стрелять в дверь, затем крушить дерево чем-то железным, похоже, что топорами и ледорубами. У Индианы даже зачесалась голова от близкого соседства со столь неделикатными инструментами. Несколько секунд – и те, кто ломятся снаружи, окажутся внутри, со всеми вытекающими последствиями!

Доктор Джонс как всегда действовал без тени сомнения. Он распахнул окно, на мгновение перегнулся через подоконник, чтобы разведать обстановку внизу. Холодный инистый ветер, явившийся с гор, закружил по комнате.

– Лилиан, нам придется выйти в противоположную сторону, – сообщил он неприятную новость.

– Я не умею прыгать из окна.

– Я тебя научу.

Чтобы легче было принимать решения, Индиана подхватил даму под локти и хотя она кричала: «Я вполне молода, ой, как не хочется умирать!», выбросился с ней из комнаты.

Где нет тонкого расчета, там не