Закончив с джипом, лейтенант дотошно обследовал приборчиком себя, а потом и меня. Василий порывался что-то спросить, но Беклемишев, нахмурив брови, приложил палец ко рту. Дескать, помолчите, гражданин. Так надо.
Последним подвергся странному ритуалу Василий. К нему прибор не остался равнодушным: тонко запищал, едва приблизился к мощной шее друга. Без сомнения, лейтенант был докой в таких делах. Видели когда-нибудь уличного фокусника, вынимающего из уха прохожего, где отродясь кроме серных пробок ничего не водилось, монеты и колоды карт? Вот с такой же неуловимой глазу ловкостью рука офицера выудила из под Васиного воротничка "жучок".
"Надо же так вляпаться! – подумал я, – "Пусть думают, что мы не в курсе!" Доигрались, шпионы доморощенные…" А о чем подумал Вася – неизвестно. До определенного предела друг умел сдерживать эмоции. Стоял себе истуканом, даже бровью не повел. Лишь щеки зарумянились, прямо как у неискушенной гимназистки, которая случайно увидела апофеоз "собачьей свадьбы".
Хитро подмигнув Василию, Беклимишев занялся маячком. Покрутив гаджет в пальцах так и сяк, полицейский недоуменно хмыкнул. В очередной раз пошарив в бездонном бардачке джипа, он извлек лупу. Здоровенную такую линзу, как корабельный иллюминатор, с парой удобных ручек по бокам. Наверное, с телескопа скручена, причем не с самого слабого. Вещь, доложу я вам! Такой не погнушался бы и сам Шерлок Холмс.
– Теперь я знаю, с помощью чего Архимед спалил нафиг римские галеры, – восторженно прошептал Вася мне на ухо.
Досконально рассмотрев "жучок" , лейтенант негромко сказал: – Что за детский сад? Ничего не понимаю…
Я думал, что полицейский упакует гаджет в пакетик и, как пишут в детективах, "присовокупит к делу в качестве важнейшей улики". Но нет. Еще одно ловкое движение руки – и маячок водворен на насиженное место под воротником Васиной куртки. Ага, это нам знакомо: "Пусть думают, что мы не в курсе".
– А теперь, ребята, живо выкладывайте все, что есть в карманах на капот, – распорядился лейтенант. – Уж больно мне интересно, чего это у вас так курточки топорщатся!
Нам ничего не оставалось, как выполнить просьбу.
Бумаги, пачки квадратных и треугольных таблеток, связка карточек, равно и зеленое не-пойми-что в фольге из-под чипсов офицера не заинтересовали. А вот пакеты с леденцами и Звездным Янтарем очень даже. Он восторженно пробормотал: – О! Конфеты с лимонной ягодой! Мои любимые!
И вопросительно глянул на Василия.
– Угощайтесь, пожалуйста, Антон Петрович! – чужим голосом сказал друг.
Мне стало как-то не по себе. Накормить полицейского офицера Звездным Янтарем – это ни в какие ворота… Дороговатое блюдо, и навряд ли съедобное, если вообще не яд. Я дернулся, чтобы смахнуть с капота оба пакета. Но лейтенант оказался проворнее. Отправил в рот целую горсть, вот только чего – самородков или леденцов?
(М-да, ситуация – как в древней трагедии. Где герой с отравленным вином в кубке полчаса усыпляет зрителей нудным монологом, а когда, наконец, подносит выдохшееся пойло ко рту, на сцену выбегает некто с криком "Не пей – козленочком станешь!" Увы, законы жанра неумолимы: герой успевает-таки хлебнуть сдобренного крысиным ядом напитка. И, корчась битый час в судорогах, успевает заклеймить позором вероломных врагов, попрощаться с друзьями и изречь напоследок что-нибудь философское…)
По смачному хрусту я понял, что офицеру попались конфеты. Но мои поползновения не остались незамеченными:
– Что с вами, Дмитрий? Тоже… леденца… захотелось? – спросил лейтенант, не прекращая жевать.
– Нет, просто…
– Просто вы хотели поведать мне нечто важное, но сначала вам надо посоветоваться с другом? – скороговоркой выпалил лейтенант (никак управился с леденцами? лихо!). – Ведь есть что сказать, не так ли?
– Да чего там советоваться… Дима еще вчера предлагал с утречка в полицию двигать. Если бы нас спозаранку не вызвали на раскоп… – нехотя выдавливал из себя слова Раскосых. – А сказать много чего надо…
– Вот и чудненько! Как говорится, на ловца и зверь бежит. Полиция в моем лице к вашим услугам! – ускорил процесс исповедования Беклемишев, активируя диктофон. – Тем более, что я уже немного в курсе ваших похождений.
И Вася, с жадностью ополовинив бутылку с водой, начал описывать наши приключения:
– Вся эта кутерьма началась, когда у нас сломалась машина напротив здоровенного дерева похожего на дуб, обросший чем-то вроде грязных матрасов…
ГЛАВА 17. Завербовали!
Беклимишев выслушал эмоциональный, напичканный подробностями рассказ Василия, ни разу не перебив. Лишь изредка делал какие-то пометки в блокноте. А я в очередной раз поразился умению друга так подать информацию, что хоть ковер из мечети выноси. Нет, Вася ни разу не солгал, по-крайней мере в тех эпизодах, которые легко проверить. Но и правды всей не выкладывал. Зачем, например, лейтенанту знать, что мы пытались взорвать грибную пирамиду с помощью латексной куклы? В рассказе секс-игрушка была хитроумно заменена на политкорректно-обтекаемое "надувная подушка". (Данилыч тому свидетель!) Искусное жонглирование словами превратило факт незаконного присвоения самородков Звездного Янтаря в благородное дело – спасение сокровищ от алчных контрабандистов. А хорошо спланированный пиратский рейд на Хранилище квидингов выглядел как невинная загородная прогулка. В одном только случае друг был предельно точен – когда описывал приметы обокравших нас бандитов. (Разумеется, не обошлось без дополнения, что злодеи были до зубов вооружены. И только это спасло их от жестокой расправы прямо на месте преступления.) Напоследок Васю черт дернул спросить у Беклемишева, не сомневается ли тот в правдивости рассказа.
Лейтенант поклялся здоровьем бабушки его детей, что более правдивой истории он в жизни не слышал. Несколько угловатая клятва вполне Васю устроила. А я ехидно подумал: "Как же, не слышал. Неужели вы, Антон Петрович, в детстве "Приключения барона Мюнхгаузена" не читали?".
– Что же теперь с нами будет? – спросил я Беклемишева, который занялся инвентаризацией сданных нами сокровищ. А проще говоря, пересчитывал вслух Звездный Янтарь, восхищаясь чистотой воды, блеском или еще чем, почти каждого самородка. Чего он в них углядел? По мне так все одинаковые, как горошины из одного стручка…
– Что будет? Что будет… – рассеянно пробормотал лейтенант, смахивая драгоценные желтые шарики обратно в пакет. – Копать, я вижу, вы хорошо умеете… Вот и покопаете годика три цветной лед для коктейлей на Антарктическом Материке. Потом с обмороженными пипками и кристально чистой совестью – домой…
– Мать моя ботаника… – прошептал я, представив свое недалекое будущее: драная термофуфайка, неподъемный ледоруб в почерневших от холода пальцах и… барак, набитый под завязку наркоманами, сексуальными маньяками и прочими головорезами.
Василий тоже приуныл. Даже такому амбалу бодаться с бывалыми урками не с руки. Это тебе не маменькиным сынкам в барах "по рогам" колошматить.
– Что ж вы, добры молодцы, буйны головы повесили? Вижу, вижу, что не по нраву вам такая перспектива! –