- За его. Что приятно - не кривя душой.
- Что, сынок, - смотришь на дяденьку? - Дубтах, поглощенный подслушиванием, не заметил, как доктор М`Фуза оказался на соседнем стуле, и поэтому вздрогнул при его словах, сказанных почти ему на ухо. - Правильно смотришь, это последний человек, с которым я хотел бы сойтись врукопашную. Если господин научный советник первого ранга Ульфар Крэгг Магирра заденет меня хотя бы случайно, вскользь, схватка кончится тут же.
- Это видно, что мужчина сильный.
- Тут видимость составляет дай бог одну пятую часть сути. Он может согнуть рельс и порвать пополам два сложенных вместе тома "Большого Техникона". В его роду такое повторяется приблизительно через поколение, но у него еще и очень, очень хорошая голова, чего в предыдущих поколениях не наблюдалось. Добрейший души человек, хотя, если очень постараться, все-таки можно разозлить. Знаешь, наверное человеку все дается все же зачем-то, не просто так… Во время Союзнической Войны, восемь лет тому назад его накрыло прямо на аэродроме, где он готовил к эвакуации оборудование. Слегка контузило, и эти идиоты не придумали ничего лучше, чем взять в плен Ульфи Магирру… Приходит это ученый муж в себя на окраине города, связанный, запертый в сахарном складе, отведенном под тюрьму для военнопленных. Мышление у него глубокое, объемное, точное, солидное, но есть элемент некоторого тугодумия. Не вот вникает и начинает соображать… Так вот он подумал-подумал, да и рассерчал. Он и так-то, а уж если расстерервенившись… Что там, говорят, было! Средний результат был, - между стадом бешеных носорогов и пятитонной авиабомбой. Одного из этих он, например, перебросил через крышу гаража, и тому еще повезло, - жив остался. Остальных он размазал и разбрызгал по стенам. Этого их… Команданте, что ли? Как гвоздь вбил в письменный дубовый стол, так что мясо было прослоено щепками. При этом оружие - сохранил, с командованием - связался, они там круговую оборону держали, пока к ним не завернула отступающая колонна наших. Говорят, там от одного вида бледнели и блевали даже пьяные морские пехотинцы из старослужащих…
Краем уха Дубтах услыхал сдержанный голос одного из собеседников:
- А вот и он… Легок на помине.
- Кто?
- Пернатый Змей, собственной персоной.
- Где?
- А во- он там, у входа…
Дубтах обернулся и увидал в указанном месте лично Его Высокопревосходительство Л.Ш.Кускрайда, трясущего руку какого-то невысокого плотного мужчины с седой головой.
- Простите, господин инструктор, схожу, засвидетельствую почтение…
- Сходи-сходи… Так, значит, ты именно его протеже? Крепко…
Дубтах пробирался к выходу, стараясь обращать на себя как можно менее постороннего внимания, и услыхал:
- Ребята там, в два-бис, не в манифестном зале слежение организовывают. Не желаете присутствовать?
- Спасибо, непременно. Несколько попозже.
- Ваше Высокопревосходительство, а мне нельзя э-э-э… присутствовать?
Кускрайд несколько секунд глядел на него так, словно не в силах был вспомнить, а потом совершенно по- овечьи хихикнул, словно заблеял потихоньку: - Забавно… А почему бы, собственно, и нет? Идите, юноша, до посадки еще долго, а до банкета, - ге-е-е-е, - еще дольше…
XV
- Взлетел?
- Да ты что? Ждем в восемь, а лететь ему, вместе со взлетом и посадкой, не больше сорока минут… Лучше проверь все еще раз, набело…
- Этим и собираюсь заняться. Давай…
- Азимутальный…
- Контакт. Код по всем индикаторам.
- Треугольник- А…
- Ажур…
- Треугольник- С…
- Нормально…
- Треугольник- вершина.
- Устойчиво.
- Связь с пускающим…
- Сейчас… Есть связь с пускающим через стационар. "Мыс", "Мыс", вызывает "Степная", проверка связи. Как меня слышите, прием…
Что- то щелкнуло, и оглушительный голос проревел:
- "Степная", слышу вас хорошо, прием.
- Я вас тоже слышу нормально, конец связи.
- Ты бы еще погромче включил, придурок!
- Извини.
- Ладно… Основные маяки…
- В порядке.
- Аварийные маяки…
- Аварийные в норме.
- Звено сопровождения…
- Минуту… Эй, вы там не заснули? Прием…
- Сам не засни. На местах.
- Запасная полоса…
- Так… В порядке все три.
- Спасатели?
- Погоди… Медицина… На месте. Пожарные… На месте… Поисковики - уже в вертолетах.
- Поди, причастились уже.
- Это уж как положено. Работа у них такая.
- Ф- фу… Ну, пока все.
- А в последний момент, как всегда, вылезет какой-нибудь непротык.
- Чирей тебе на губу.
- Да нет, я так…
Он не договорил, дернувшись всем телом, потому что репродуктор рявкнул с прежней ушезакладывающей, сокрушительной громкостью:
- "Степная", "Степная", вызывает "Мыс"! Как слышите?! Прием…
- Так и не сделал потише, идиот! - Прошипел старший из операторов. - "Мыс", слышим вас хорошо. Прием…
- А видите как? Га- га- га- га- га… Пятнадцать минут, прием…
- Таймер отсчета пятнадцатиминутной готовности включен. Прием…
- Синхроблоки включить в момент "ноль". Прием…
- Подтверждаю, включение синхроблоков в момент "ноль", режим включения автоматический.
Но, хотя все это и было просто-таки пот-трясающе интересно, Дубтах почувствовал, что пора проваливать, пока другие зрители не заняли лучшие места на стадионе.
- Спасибо, господа. Даже не заметил, как время прошло…
- Не за что, соискатель. Передавай привет там, на большой земле…
- А почему соискатель?
- Ну это же очевидно: будучи явным непонятно кем, ты находишься сейчас здесь. Значит, определенно, ищешь неприятностей. А парень ты, похоже, способный, наверное - удачливый, так что можно не сомневаться - найдешь. Тогда и будем звать не соискателем, но - лауреатом!
- Тьфу!!! А я его слушаю, как порядочного!
- Да ты не обижайся. Пойми - нам ведь тоже обидно. Сколько сидим тут, а самого интересного и не увидим… Тоже свинство, мы же не штрафники какие- нибудь…
- Жалко вас.
- Ладно, вали.
Обыкновенный прямоугольник длиной километров шесть и шириной - метров двести, расположен на большом аэродроме между высоких холмов, поросших лесом и напичканных бог знает чем, и, - похоже, - вместо холмов, которые некогда просто исчезли. Это было не вполне так, и проектировщики "Медианы" выбрали для ее размещения очень неслучайное место, однако же оно выглядело именно так: прямоугольник, вырезанный среди холмов, а на прямоугольнике - "Медиана", сто двадцать четыре гектара плоскости, одетой в покрытие с управляемым трением. Кто-то, очевидно на нервной почве, играл этим управлением, и полоса то превращалась в ослепительно блестящее под фонарями и в лучах прожекторов зеркало, то начинало пугать полным отсутствием отблесков, становилось настолько ничего не отражающим, что до создания этой вещи аналогов просто не существовало. За дурные нервы некто еще получит положенное от начальства, но можно было быть уверенным, что в надлежащий момент все будет не просто в порядке, а, как бы это сказать, - в идеальном, артистическом соответствии с необходимостью. Минут с десять тому назад над их головами с грохотом прошла пятерка "Оззеров". Они без дешевых, вовсе не соответствующих ситуации трюков все-таки умудрились как-то показать себя, - тем, как уверенно, с тяжеловесной, режущей стремительностью машины разошлись веером но при этом сохранили потрясающее единство. Исчезли истребители, и гром