Судя по разности температур в разных местах поверхности, бивак был покинут совсем недавно, место, вероятно используемое под примитивный источник тепла, было теплее, чем все остальное. Поражало количество белка, пропитавшего все вокруг, частично или полностью подверженного разложению местными бактериями. Что здесь происходило? Заложенной информации о планете было явно недостаточно.
Времени тщательно обыскивать примитивный скарб с остатками, по-видимому, пищи, очистив насколько возможно поисковые датчики и включив их на полную мощность, бригада, о чудо, обнаружила емкость с неким подобием топлива. Экспресс-анализ содержимого показал его пригодность к переработке, благо, что соответствующие блоки оказались не повреждены.
Члены бригады долго спорили, воспользоваться ли данным подарком судьбы, и не будет ли данное действо оскорблением или даже осквернением некого местного капища, святость которого достигалась применением многочисленных белковых жертв. Сошлись на том, что другого способа добраться до местного скопления аборигенов нет, а так появляется шанс, ну а возможные проблемы легко разрешит Переговорщик. Зря, что ли, его делали таким красивым?
Найденного топлива было явно недостаточно, и дозаправившись и подождав пока соответствующие блоки прогонят примитивную жидкость через очистные и укрепляющие мембраны до приемлемой чистоты, решили двигаться в направлении ближайшего населенного пункта, по сути, мало отличающегося от найденного только что стойбища.
Возможность пополнить баки при первом же, хоть и не личном, контакте, а также изменившийся пейзаж, позволяющий двигаться быстрее с меньшими затратами энергии, внушало оптимизм.
Глава 2
Прошедший суматошный день, беготня по болотам, многочисленные загадки, разочарование от непонимания происходящего и, наконец, осквернение и кража требовали уже не расследования и суда, а сразу казни.
Дед прицелился, где по его ожиданиям было «чуть повыше голов», и как-то буднично выстрелил. Связанная картечь – убойная вещь и надежда деревенской баллистики с треском прорубила туннель над головами, показав всю ярость и серьезность намерений.
И что? И ничего! Не услышать выстрела и воя пролетающих, связанных прочной леской картечин, не заметить ссыпающиеся сухие сосновые иголки и ошметки коры было просто невозможно, но ни криков, ни суеты замечено не было. Загадочные ящики не остановились и даже скорость не увеличили, что в сложившейся ситуации было крайне нелогично. Как шли размеренно, подминая мелкий кустарник, так и шли себе дальше.
Дед осатанел!
– На тебе еще раз! – выстрел заглушил слова, которые дед, сам того не осознавая, произнес вслух, на ходу перезаряжая свое одноствольное ружьё.
– Ну и еще разок, контрольный.
Дефицитная картечь закончилась, и в дело пошел остальной запас: нули, пули, мелкая и крупная дробь. Заповедь «не убий» и вертящийся вокруг беглецов пёс заставляли брать чуть выше, дергали под руку, сбивая прицел, а на возможность рикошета деду было плевать, пусть оно там, наверху, само разберется, кому и чего по заслугам достанется. Матерая псина, впрочем, быстро сориентировалась, поняв, чем тут может зацепить, так что крутилась и лаяла уже с безопасного удаления.
Безумный день, плавно перетекающий в безумную ночь, на этом не закончился, преследование продолжалось в темноте.
* * *Озадачивали резкие хлопки и следующие за ними удары по корпусам членов бригады. Хлопки были неясной природы, а вот удары были следствием столкновений с небольшими кусками мягкого металла, летающего тут и там. Благо, что их скорость была недостаточной для того, чтобы причинить значительный вред. За исключением, пожалуй, Геолога, которому удар куска металла вызвал резонанс в деталях корпуса с последующим непредвиденным багом в программе, что потребовало вмешательства Ремонтника и перезагрузку. Поведение после перезагрузки почти не изменилось.
Сканирование местности заляпанными, практически потерявшими чувствительность, датчиками результата не давало. Источника хлопков определить не удавалось.
Поражало буйство местной флоры и фауны. Летали птицы, шуршали в павшей листве и сновали по деревьям мелкие животные. Особо отличалось одно: неистово метаясь от одного члена бригады к другому, оно издавало резкие звуки и никак не отставало, несмотря на достаточно высокую для местных представителей белковой жизни скорость передвижения.
Все это было очень странно.
* * *На грани слышимости бухнул выстрел. Или гром? Какой гром при ясной погоде? Мысли переваливались лениво, ни о чем. Выстрел – гром, гром – выстрел. Так выстрел это или гром? Под это уже можно было бы и заснуть, но выстрел грохнул уже ближе.
– Средь нас измена! Кто ее виновник? – надрывалось радио.
Сонливость как рукой сняло.
Охотиться мог только дед Максим, со своей затертой одностволкой, но стрелять рядом с деревней под утро – это выбивалось из обычного течения монотонной деревенской жизни.
– Искать недалеко. Ты умерщвлен, и нет тебе спасенья, – радио продолжало нагнетать.
В подтверждение нехорошего предчувствия, шевельнувшегося, но не оформившегося, грохнул третий, а затем не заставил себя ждать и четвертый выстрел, поставив жирную точку в разомлевшей пейзанской череде событий.
Так бывает, когда ещё ничего не произошло, а напряжение уже физически ощущается, висит в воздухе горьким дымом, предрекая жуткое развитие событий. Не хватало только тревожной музыки.
Монотонная стрельба никак не унималась. Уже слышался заливистый лай единственной на всю деревню собаки, признающей только деда Михаила и используемую им для своих неведомых охотничьих целей.
– Патронов ведь ему не жалко, и откуда у него столько, чай оружейный магазин без малого в восьмистах верстах отсюда.
Вялая мысль: «А ведь он какого-то зверя на деревню гонит. Эдак он через третий выстрел на четвертый уже здесь будет» – промелькнула в голове, но необходимых импульсов, способствующих выживанию, в конечности, не дало. Ну, зверя так зверя.
Патронов не могло быть бесконечное количество, и стрельба уже вблизи от деревни предсказуемо стихла. А вот лай, нагнетая обстановку, то удалялся, то приближался, и казалось, перешел уже на инфразвук.
Деревья в лесу еще не падали, но становилось неизбежным очевидное – стрелок, собака и Оно рано или поздно выйдут к кузне.
«Войскам открыть пальбу» – всплыло откуда-то из глубин. Шекспир похоже, не иначе.
– Так ступай, Отравленная сталь, по назначенью! – согласилось с авторством радио.
Загадочную ситуацию со стрельбой и лаем требовалось перекурить непременно, сидя на крыльце, но поскольку сигарет давно уже не было, кузнец по старинке забил самокрутку из местного самосада в козью ногу из древнего обрывка газеты.
Вот спасибо тебе, кинематограф. От стольких стрессов, переживаний и впаданий в ступор ты нас оградил при столкновении с неведомым. По сути, мы готовы уже ко всему. Вот согласитесь, после всего, что мы видели на экранах, нас уже ничем не удивить. Вот вообще ничем. Ни разнообразными формами жизни, хоть белковой, хоть механической. Живые мертвецы? Видели, и не раз. Вот что способно повергнуть в шок современного человека? Синяя сумочка к красным туфлям в инстаграме – больше ничего.
Не впал в ступор и кузнец. Лес подходил непосредственно к краю участка, где компактно расположились кузня и