Полковник передал:
— Это не подкрепление, там рядом с тобой сидит наблюдатель батальона правительственных войск. Он видел все. В южном доме один из стрелков отряда, который блокировал вас. Уберите его, легче станет.
— Легче станет, если оставим здесь Аль-Аграна.
— Это исключено. Главарь банды должен быть у меня.
— Но вы сами-то понимаете, что нам не пробиться, таща груз.
— Не понимаю и не хочу понимать. У тебя один вариант, Улан, это выход к коллектору, это в двадцати метрах северо-западнее дома. Но ты сам знаешь, где он. Вам надо пробиться туда.
— Как?
— Думай, Улан. Но думай быстро. Подкрепление действительно идет к отряду блокады, сейчас оно в трех кварталах от вас. Так что у тебя на решение проблемы не более получаса.
Уланов спросил:
— Сирийцы помочь не могут?
— Нет! Они в огневом контакте с основными силами Аль-Аграна. Понесший серьезные потери батальон не сможет прорвать оборону игиловцев. Так что работать придется самостоятельно.
— Я понял. Значит, полчаса.
— Не более. Я жду в штабе. В коллектор комбат сирийцев вышлет людей, чтобы тащили главаря банды, но до этого пробивайся сам.
— Принял, «Батый»!
— Тебе тяжело, Улан. Но безвыходных положений нет. Есть люди, которые не могут найти выход. Ты к их числу не относишься.
— Не будем терять время. Есть у меня план. А уж сработает или нет, как по «ящику» говорят — время покажет. До встречи.
— Я очень жду вас.
Связь оборвалась.
Командир группы вложил в чехол специальную станцию, включил рацию малого радиуса. По сути это было переговорное устройство. Он вызвал снайпера Лазарева:
— «Пятый»! Ответь!
— Отвечаю.
— Занять позицию у проема. Я покажусь стрелку из соседнего дома, ты должен засечь его и снять. Ты же видишь проем окна комнаты, где нахожусь я?
— Ограниченный сектор.
— Должно хватить.
— Но это рискованно, командир.
— Он не успеет выстрелить, если не промажешь ты. И, смотри, не покажись «духам» в торце.
— Понял.
— Готов?
Через полминуты:
— Готов! Выставил зеркало. Вижу стрелка. Этот черт даже не прячется, морда на виду. Смотрит на проем, рядом автомат.
— Работаем!
Командир группы встал и вышел на пространство, видимое вражеским стрелком. Тот поднял автомат, майор упал на битый кирпич, прозвучал хлопок «Винтореза» — бесшумной снайперской винтовки!
И сразу же доклад:
— Есть, командир. Влепил «духу» пулю меж глаз!
— Молодец! Я на крышу.
— Куда? — удивился прапорщик.
— Душно здесь и пыльно. Проветрюсь. «Третьему» привести гранатомет «Муха» в боевое положение, тебе подготовить дымовую шашку. И без вопросов. Действия по команде.
Уланов привел станцию в режим «Приема», забросил автомат за спину, вышел на балкон. Подсознательно он ждал очереди или выстрела. Но улица промолчала.
Майор полез по балконам, благо перегородки ступенчатые и это можно было сделать без особых усилий, на крышу.
Там откатился от парапета, выдохнул воздух, проговорив:
— Ну вот и ладненько.
Пригнувшись, стараясь не шуметь, он пробежал до торца. И здесь его ждал приятный сюрприз в виде прямой железной лестницы, закрепленной на парапете и спускавшейся до первого этажа. На ней и на подступах к дому никого, в двадцати метрах северо-западнее крышка люка в вожделенный коллектор. Добраться бы туда. Но до этого…
Он расстегнул сумку, ввернул запалы в гранаты РГД-5 и Ф-1. Начал спуск. Ему предстояло пройти всего один этаж.
Прошел без проблем.
У проема торцевого окна замер. Услышал, как переговариваются боевики. И на позиции, и на лестнице. Чего они ждали? Подхода подкрепления? Возможно. А возможно чего-то другого. Например, прорыва противника. Сами атаковать они не решались. Из-за плененного главаря. Наверняка тоже имели приказ освободить его. Но ладно… работа есть работа. Майор достал первую гранату, выдернул зубами кольцо предохранительной чеки и забросил ее в коридор. Время замедления запала три-четыре секунды. Но, как показалось Улану, взрыв прогремел раньше. Кто-то выкрикнул.
Он переключил рацию:
— «Третий»!
— Да?
— С «Мухой» по полу в коридор и выстрел! Быстро!
— Принял!
Отдав приказ, Уланов бросил в сторону лестницы еще две гранаты, одну мощную Ф-1, уклонился в сторону. Прогремели взрывы. Одновременно из проема второго этажа вырвалось огненное облако. Доклад:
— «Третий, «Первому», позиция «духов» уничтожена!
Уланов приказал:
— Бегом к лестнице. Отстреливая всех, кто встретится, выход в коридор третьего этажа.
— Выполняем.
Майор переключился на заместителя:
— «Второй»!
— Да?!
— Как фейерверк?
— Отлично, командир! Только дыма и пыли полно, ни хрена не видно.
— Контролируйте коридор. К вам идут мои. Да и я тоже.
— А ты где сейчас?
— Совсем рядом. Молчунову готовить Али-Бабу, тьфу, прилипло, Аль-Аграна к транспортировке.
— Он уже ноет! Действие обезболивающего препарата заканчивается.
— Выдержит еще! По хрен его вопли.
— Понял! Неужели уйдем?
— А ты как думал? Все нормально.
Снизу раздались очереди и тут же стихли, затем одиночный выстрел, топот ботинок. Очередь. Падение тела и голоса:
— Командир, Демко, мы на площадке, «духов» уничтожили. Заходи, гостем будешь.
Майор Уланов перепрыгнул в коридор. Впереди развороченная пулеметная ячейка, два трупа, третий немного поодаль по коридору, два тела на площадке. Там же старший лейтенант Демко и прапорщик Лазарев. Сапер-стрелок улыбался:
— Это ты хорошо, командир, придумал, забросать «духов» гранатами. Мы валили уже последних. Как на стрельбище.
— Все уничтожены? Проверяли?
— Так точно, — ответил Лазарев, — лично осмотрел каждого. Там на первом этаже еще один был, я прибил его.
— Молодец.
Из восточной части коридора раздался крик заместителя:
— Рома?! Можем выходить?
— Выходите!
Раздался ор из комнаты, где находилась вторая подгруппа.
Кричал Аль-Агран.
Уланов приказал:
— Вколите ему промедол и тащите сюда.
Уланов посмотрел на часы, прошло пятнадцать минут. Еще столько же осталось на завершение отхода. Но это по расчету полковника Смолинского, а сколько дадут времени боевики, только им и известно. Заместитель Аль-Аграна может и мобильную группу на пикапах с пулеметами «Браунинг» сюда выслать, не ясно, почему раньше не выслал, понадеялся на отряд? А гранатометов больше не осталось, все «Мухи» использовали. Так что надо поторопиться.
Он приказал Чернову:
— Дима, живее!
Он повернулся к Демко и Лазареву:
— Вниз, на первый этаж, беглый осмотр, выход во двор, оценка обстановки, укрытие, доклад мне. На все пять минут. Вперед!
Старший лейтенант и прапорщик рванулись по лестнице.
В это время Лютиков и Молчунов вынесли продолжавшего орать, обезболивающее еще не подействовало, полевого командира ИГИЛ.
— Быстро, парни, быстро.
— Да куда уж быстрей, — проговорил прапорщик, — этот бычара тяжелый. Отъелся, сука, на гуманитарных продуктах, что отнимал у женщин и детей. Убил бы.
— Тащи, Молчун, и молчи. К этому тебя даже фамилия обязывает.
Раненого, который немного успокоился, но сверкал глазами, в которых отсвечивали лютая ненависть, злоба и страх, подтащили к лестничной площадке. Одновременно прошел вызов старшего лейтенанта Лютикова:
— «Четвертый», «Первому»!
— Да?!
— Во дворе чисто, с востока какой-то отдаленный шум.
— Шум чего?
— Определить невозможно. Но возможно пикапы.
— Черт бы их побрал. Лазарь?!
— Я, — ответил прапорщик-снайпер.
— Дымовые шашки.
Лазарев постучал по подсумку:
— Здесь они родимые, две штуки, крышки свинчены.
— Добро. Вперед.
Горячий, но чистый воздух заполнил легкие. Но не время на расслабуху.
Уланов приказал:
— Демко, Лазарь впереди, за ним Лютик и Молчун с балластом, мы с Черновым прикрываем. Шашки, Гена.
Прапорщик передал майору