За этим занятием он не мог видеть, как из разбитого, запачканного кровью рта азиата выскользнуло нечто, напоминающее стальную сороконожку с одним светящимся глазком; сороконожка встала на хвост, словно пытаясь получше разглядеть аль-Рашида, а потом юркнула в самый дальний угол загаженной подворотни, скрывшись среди куч какого-то подозрительного тряпья, битых бутылок, использованных кондомов и всякой прочей пакости.
А через минуту после его ухода в подворотню зашли два джентльмена в строгих костюмах, молча, с профессиональной сноровкой осмотрели трупы и поспешили вслед за Георгием.
Едва они свернули за угол, как им в спины раздалось приглушенное шипение вроде кошачьего и по отвесной стене дома головою вниз проворно спустилось странное создание: человеческая фигура, голая и безволосая, обтянутая морщинистой кожей пепельно-серого цвета; от больших пальцев рук до ступней ног у нее тянулись кожистые полотнища, точно перепонки у белки-летяги. Создание задрало лысую голову и, уставив во тьму ночи круглые фосфоресцирующие глаза, снова издало рассерженный кошачий шип, обнажив при этом пару клыков — тонких и длинных.
Глава 7
Расследование набирает обороты
Все готово. Мусикийский.
Дан сигнал… Сердца дрожат…
По арене Олимпийской
Колесниц помчался ряд…
Трепеща, народ и боги
Смотрят, сдерживая крик…
Шибче, кони быстроноги!
Шибче!., близко… страшный миг!
А. Н. Майков. Олимпийские игры
— Трындец, — простонал Георгий, очнувшись от кошмарного сна и медленно возвращаясь к действительности.
Ему снилось, что два склизких безголовых монстра с акульими пастями на груди оторвали ему голову, а потом принялись играть ею в американский футбол, споря, кому из них та достанется. При этом декламировали какие-то дурацкие стишки. Из их отверстых зевов несло разложением.
— Его милка как бутылка, — заявило первое чудище, яростно тряся голову аль-Рашида за волосы.
— Ну а он — как пузырек, — выхватывая трофей у соперника, дополнило второе, обнажив бледно-розовые десны в зловещем подобии ухмылки.
— Кто всем пастырям готовит коллективный Рагнарёк? — спросил первый безглавец, ловко отнимая голову.
— У кого сто тысяч слуг? — просипел второй монстр, пытаясь вернуть трофей.
— И мильоны гибких рук? — вопросил первый, с пыхтением прижимая голову к мокрому животу.
— Кто же там в ночи таится? — уточнил второй, что есть мочи дергая Георгия за уши.
— Почему тебя боится?
— Кто забыл про свой конец?
— А зовут его…
Осколки сна закружились в пробуждающемся сознании, разлетаясь и дробясь на отдельные незначительные эпизоды, и вскоре исчезли вовсе, растаяв в свете дня, подобно льдинкам в лучах весеннего солнца. Он чуть приоткрыл глаза и сразу заслонил их рукой. Судя по яркому свету, давно уже утро.
— Матерь божья!
Он резко поднялся с дивана, и голова сразу закружилась, в ушах зазвенело, а к горлу подкатила тошнота. Георгий попытался собраться с мыслями и вспомнить события прошедшего дня и ночи. Это удалось ему лишь отчасти. Кажется, его пытались убить? Аль-Рашид вяло оглядел себя с ног до головы. По-видимому, их попытка провалилась. А кстати, кого — их? Ладно, к обеду само вспомнится.
Приняв горячий душ под «Танец с саблями» Хачатуряна (проверенное средство от похмелья и вообще — чтобы взбодриться) и переодевшись во все чистое, Георгий отправился в кабинет, размышляя о том, как все же удобно жить и работать в одном месте.
Выслушал доклад секретаря: утром ему звонил некто С. Репо, представившийся Исполнительным директором и руководителем Службы внутреннего контроля Корпорации Муна, просил о встрече. Что ж, будет ему встреча. Тем более все равно собирался ехать допрашивать эту курицу Романову.
Заказав секретарю чашку кофе и большую кружку чая, он подобрал цифровую перчатку-манипулятор, валявшуюся почему-то в примятой траве под столом, и активировал компьютер; на стене вспыхнула простыня старенького монитора.
Георгий до сих пор пользовался полимерным PHOLED-дисплеем, так и не обзаведясь современным голографическим проектором, формирующим объемное интерактивное изображение по желанию пользователя в любом месте помещения — хоть посреди комнаты; работать ему приходилось в основном с текстовыми данными, а зачем тексту объем? Потом, проектор — вещь довольно громоздкая, а PHOLED-дисплей скатал, в карман заместо носового платка сунул — и все дела. А потребовался снова — достал, встряхнул и вешай, где тебе удобно.
Впрочем, в кабинете имелся и еще более древний, плазменный дисплей, занимавший одну из боковых стен; аль-Рашид использовал его редко, в основном как телевизор, при одновременной работе в сети.
«Запрошенная вами информация содержится на страницах под грифом для служебного пользования. Пожалуйста, подтвердите доступ и введите пароль» — высветилось на экране. Георгий запил чаем пару белых таблеток и, чертыхаясь, кликнул рабочий номер Хватко.
— Привет, дядя Влад. Можешь узнать для меня кой-какую инфу? Это срочно.
— А сам чего?
— Она в ДСП-контенте. Даже мой спайдроб не берет.
— Добро, скидывай вопросы. Да! Твою просьбу по поводу ближайших родственников тех восьмерых я выполнил.
— Уже? Вот спасибо! Список сбросишь?
— А никакого списка нет, — усмехнулся дядя. — И сбрасывать мне тебе нечего. Почти.
— Как так? — не понял Георгий.
— Да вот так. Такое, понимаешь, племяш, странное дело получается… Короче, все «сыны Муна» — сироты.
— Неужто прямо все? — поразился аль-Рашид.
— Представь себе. Не спорю, — пожал плечами Хватко, предваряя его замечание, — совпадение очень подозрительное. Только что это тебе дает?
— Иначе говоря, — задумчиво произнес Георгий, — в случае, если такой «усыновленный» покидает наш мир несколько… преждевременно, никому особенного дела до этого не будет? Никто не станет требовать независимого или просто более тщательного расследования и тому подобного?
— Гм… а пожалуй, ты прав — это не случайность. — Влад Сулейманович пожевал губами. — Значицца, только с Омаровым-Гоголадзе уммовцы допустили промашку.
— Конечно! Кто ж знал, что у того объявится родной папаша. Да еще в столь неподходящий момент. Ко всему, еще и сенатор. А ты по-прежнему убежден, что за этим стоят уммовцы? — уточнил аль-Рашид.
— Кто же еще? — недоуменно поднял брови дядя Влад. — Претендентов кто выбирает? Они! Вот и прикидывай…
— Да вроде как компьютер их выбирает, претендентов-то… — засомневался Георгий.
— Это только первоначальный список, — отмахнулся Хватко. — И опять же это их компьютер, корпоративный…
— Слушай, — вдруг перебил его аль-Рашид, — а что ты там говорил про «почти»? Значит, кое-что все-таки нарыл?
— Да почти что и ничего. У предшественника твоего Омарова — Улена Ван Дайка — есть брат-близнец. Только живет он, понимаешь, аж в Амстердаме. И после «усыновления» Уля с братом вроде не виделся.
— Все равно, хоть что-то. Сбрось мне данные на него, какие есть. И адрес, разумеется.
— Уже, — кивнул следователь и, прищурившись, добавил: — Кстати, неважно выглядишь, племянник…
— Еще бы… ночью меня, кажется, пытались завалить.
— Ядрен-матрен! Как? Где?
— Какая разница, где? Ну, в Черном округе.
— А-а… И кой черт тебя понес на эту галеру? Да еще ночью? Или ты после моего ухода продолжил? — догадливо предположил Влад Сулейманович, с любопытством оглядывая помятую физиономию племянника. — Да-а… таков уж неизъяснимый закон судеб: умный человек или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси…
— При чем туг это? — раздражится Георгий. — Продолжил, не продолжил… в Черном округе или