- Уставным языком в армии является немецкий, корнет.
Порученца как ветром сдуло.
- Быстро схватываешь, капитан. Будь ты конный, взял бы тебя к себе. Если в парадизе будут упираться, передай им от меня привет и скажи что в следующий раз на постой к ним приедет хорунжий Ржевский. *
- Не слышал о таком.
- Зато они слышали. Свободен.
"Ну, во всяком случае, мы уходим отсюда, - подумал капитан Лесли, выходя из палатки. - Может быть, в этом парадизе Лоренцо заткнется. В конце концов, он в лесу - речка, лес вокруг на три дня, найти достойную Лоренцо будет сложновато. И генерал прав, надо уходить отсюда пока не поздно". Внезапно тучи сдуло, ярко-красное закатное солнце озарило небо. Где-то над Дунаем раскинулась семицветьем радуга. Капитан скинул шляпу, огладил рукой бритый, вразрез с модами и уставом подбородок и подумал, что жизнь не так уж и плоха, как казалось ранее. Во всяком случае, теперь можно уйти отсюда . Что рота и сделала уже этой ночью. почти вся, за исключением итальянского прапорщика. Лоренцо продолжал правильную осаду своей пассии и отвлекаться не хотел, сказав, что потом догонит. Ротная колонна шла маршем по лесной дороге, за их спиной взлетали в небо огни ракет, слышался ропот и матюги, местами переходящие в панику.
- Достал-таки порох, скотина, - хмыкнул ротный мастер-сержант. Любовь итальянца к всяческим взрывам была известна всей армии. Вот и сейчас он с успехом совмещал две своих привычки, крася для своей пассии ночное небо в ярко-огненный цвет и доводя верховное командование до нервного припадка.
- Вот тебе и ушли по-тихому... Будем надеяться, что его не поймают, - ответил капитан.
Правившая обозной телегой Магда обернулась, посмотрела на взлетающие в небо огни и слегка вздохнула. Очередная вспышка выхватила из тьмы ее распущенные по плечам длинные светлые волосы.
- Ускорить шаг. - хрипло прозвучала команда.
А итальянец догнал их днем, довольный и на чужой лошади. Вихрем пролетел вдоль строя, показал всем два пальца в виде латинской буквы V - Лесли подумал , что этот жест может значить, но ничего приличного не придумал - и под всеобщий смех занял свое место у знамени. Капитан пообещал сгноить его на гауптвахте
- Слушаюсь, - ответил тот с улыбкой да ушей.
Три дня марша. рота все глубже забиралась в густые леса, дорога становилась все уже - все больше мрачнел мастер-сержант, все больше торопил роту капитан. Шли колонной - мушкетеры в широких шляпах с ружьями и сошками на плечах впереди и позади, полсотни пикинеров в начищенных шлемах в середине. Хмурый Ганс сказал зажигать фитили - дымки заклубились над головами. Шли быстро, ротные запевалы тянули охрипшими голосами печальные песни. Наконец за очередным поворотом в ярком свете закатного солнца люди увидели чернеющие башни, крутые скаты крыш - острый, пронзающий небо шпиль колокольни. Песня осеклась, люди встали.
- Тот самый парадиз похоже. - сказал мастер-сержант капитану.
Рота вышла на открытое место перед изрядно обветшавшими стенами, и капитан заметил огромный крест на колокольне и россыпь крестов и статуй поменьше на стенах
- Да это монастырь, - прапорщик Лоренцо откровенно пригорюнился. Лесли злорадно хмыкнул, подумав, что пара месяцев без приключений итальянцу будет на пользу.
Их заметили, где-то ударил колокол. Капитан разглядел шевеление на стенах , велел Лоренцо поднять ротное знамя с имперским черным орлом повыше. Рота приближалась, закатное солнце било в глаза, в его свете древние стены казались совсем черными. Ворота остались закрытыми, но калитка распахнулась, и навстречу роте кто-то вышел - капитан присмотрелся, но вначале разглядел только сутаны , капюшоны на головах. Фигура поменьше держала четки, у более высокой - солнце по прежнему било в глаза, капитану были видны только силуэты - на плече лежал устрашающего вида карабин.
- А монастырь то женский, - Магда сидела сверху, на козлах повозки, ей было видней.
- Ола-ла, - Чертов Лоренцо присвистнул, как бы распеваясь.
Капитан понял, что опять попал... И впрямь женский.
Солнце зашло за шпиль, стали видны подробности - низенькая с четками, с неприятно-высокомерным лицом - видимо, аббатиса, ее спутница была бы миловидной, если бы не сутана и не устрашающего вида ствол в руках.
"Странное сочетание", - успел подумать капитан, но его прервали.
- Кто такие, и зачем ?
- Капитан Лесли, По приказу генерала фон Верта назначены к вам на постой.
- Почему я должна пускать вашу ораву? - голос у наставницы был тоже неприятный. - Да еще по приказу этого богохульника.
- Потому что... - договорить было решительно невозможно.
- У нас тут обитель божья, а не проходной двор... - абатиссу понесло, она все говорила и говорила, ее голос все повышался, она уже почти кричала, упрекая солдат во всех смертных грехах, - большая часть ее упреков были чистой правдой, так что люди Лесли начали откровенно злиться. А тут еще и Магда, как всегда вылезла вперед, посмотреть что там - и некстати попалась на глаза.
- Это что еще с вами? - перст указующий ткнул в ее сторону. Лесли вдруг заметил, что хмурый Ганс скинул с плеча мушкет.
- Еще и девку привели... - кричала аббатиса.
Ганс взвел курок, открыл полку.
- Грехи ваши ... - и тут аббатиса осеклась, трудно не осечься, когда ствол мушкета внезапно упирается в нос.
- О своих подумай, - голос Ганса прозвучал очень глухо.
На мгновенье наступила тишина. Тут Лесли рявкнул на всех, приказал Гансу убрать ствол, а абатиссе - закрыть наконец рот и открыть имперской армии ворота, а то...
- А то следующим на постой приедет хорунжий Ржевский.
Аббатиса прошептала что то про себя и махнула рукой.