— Жаль, что Томаса нет, — поддразниваю ее, и выпиваю залпом зеленый коктейль. Так намного лучше. Как и мое настроение. Я покачиваюсь в такт под песню Do they know it's Christmas.
Бет встает на носочки и начинает махать руками, привлекая чье–то внимание. Я следую за ее взглядом к двери… и замираю. Я перестаю дышать, мои пальцы сильнее сжимают стакан. Этого не может быть! В какие злые игры судьба решила поиграть со мной?
— И? Я ведь не преувеличила? Он и правда горяч. И эти глаза… я будто тону в них. — Я не отвечаю, и Бет бьет меня локтем по ребрам. — Алле? Миа? Есть кто–нибудь дома?
Но я ничего не замечаю. Вся моя кровь приливает к лицу, мои губы окоченели, и мне стало вдруг холодно, мое тело покрылось мурашками. Глупая болтовня и музыка, которая звучала, вокруг нас затихает, когда он, будто замедленной съемке, приближается с этой неподражаемой улыбкой. Он поднимает бровь и останавливается передо мной. Он до сих пор пользуется тем же бальзамом после бритья, его запах просачивается мне под кожу. Сводит с ума. Завораживает.
А потом он меня целует. Просто так. Прямо в губы.
Я хватаю ртом воздух и отталкиваю его от себя, пока поцелуй не перешел в нечто более интимное.
— Сокровище! Это безумие, снова тебя встретить! И это точно не совпадение, что ты стоишь прямо под веткой омелы. — Он вовсю смеется и от этого сияет ярче, чем все рождественские декорации.
— Проклятье, Джей! Что, к черту, ты тут делаешь? В Лондоне? На нашем новогоднем корпоративе? — спрашиваю я, после того, как успешно от него освободилась. Мои губы зудят, будто я часами сосала чупа–чупс, несмотря на то, что поцелуй длился максимум две секунды. Но этого крошечного поцелуя хватило для того, чтобы старые чувства всплыли на поверхность. Чувства, которые, как я надеялась, давно забыты, и напоминание о них выбивает почву у меня из–под ног.
Уголок его рта поднимается, и он пронзает меня взглядом своих огромных карих глаз, которые я знаю лучше своих собственных, поскольку я годами их детально изучала. Я прекрасно знала, как они меняют оттенок, в зависимости от его настроения. В данный момент, глаза очень темные, почти черные, и это значит, что ему страшно, и он смущен. Даже если он ведет себя так, будто самый крутой парень в мире, во что присутствующие здесь верят. Все, кроме меня.
— Поверь мне, сладкая, я также удивлен, как и ты. Кстати, ты выглядишь сногсшибательно. Я бы сказал, что ты абсолютно не изменилась, но… это будет ложью. — Я набираю воздуха в легкие, чтобы возразить, но он продолжает. — Ты стала еще красивее. Как много времени прошло? Пять, шесть лет?
Он наклоняет голову набок и пристально смотрит мне в глаза. Мои колени превращаются в желе. Бет дергает меня за рукав, и мне жаль, но я не в состоянии обратить на нее внимание, или что–либо объяснить. Надеюсь, я просто уснула в такси и мне только снится, что я здесь. Впрочем, в последние годы мне удалось избавить мои сны от присутствия Джея, и это продлилось чертовски долго.
— Восемь. Восемь лет. — И шестьдесят семь дней. Мой голос дрожит. Он меня вообще расслышал? Здесь так громко, что я сама себя с трудом слышу.
Господи, Миа, соберись. Это всего лишь Джей. Всего. Лишь. Джей. Лучшее и худшее, что случалось со мной в жизни.
— Вот дерьмо! Неужели восемь лет? — он проводит рукой по своим черным волосам. Его глаза горят, он даже на долю секунды не отводит свой взгляд от меня. Как будто мы находимся в параллельной вселенной.
— Как живешь? Чем занимаешься? Ой, бл*дь, я бы, с удовольствием, поболтал с тобой, но у меня есть кое–какая работа, которую необходимо сделать.
Моя голова кружится, и зеленый коктейль Бет здесь не при чем, я чувствую себя пьяной. Он действует на меня так же, как и раньше, мое сердце стучит как сумасшедшее. Мне больше не девятнадцать лет, мне двадцать восемь. Я замужем, строю карьеру и планирую завести детей. И Джей вписывается в мою жизнь так же хорошо, как и рак мозга.
— Это же не совпадение, что ты здесь появился? — спрашиваю я. Мое состояние далеко не спокойное. Мои руки дрожат настолько сильно, что я не доверяю себе держать стакан в руках.
— Если это не совпадение, значит судьба, — говорит он, мягко улыбаясь. — С ума сойти! Нам надо бы это отпраздновать. Нет, мы обязаны отпраздновать! Как только я здесь закончу. Я должен найти заказчицу, чтобы…
— Здесь. Я здесь. — Казалось, Бет снова обрела свой голос, и пользуется возможностью влезть в этот странный разговор. Пока я наблюдаю, как Джей разговаривает с ней о своем выступлении, волны горячего воздуха проходят сквозь мое тело одна за другой. Такое ощущение, что я больна. У меня жар. Меня тошнит. Мне не хватает воздуха. Паническая атака, которую вызвал всего лишь его взгляд, вполне обоснованная.
Но, с другой стороны, мне не хочется бежать. Я ловлю каждое, сказанное им, слово, которое выговаривают его губы. Его полные, чувственные губы, которые я так любила. Я чувствую их на моей коже, везде, пока он разговаривает, улыбается, смеется. Его руки постоянно в движении, он постоянно достает что–то из карманов своих штанов и играет с этим. Монетки, маленькие платки, розы. Это, и то, как его ноздри расширяются, говорит мне о том, что он безумно нервничает. Чертовски сильно нервничает. В конце концов, Джей всегда был самым крутым парнем в мире. Каждый парень мечтал быть таким, как он. Каждая девушка мечтала быть рядом с Джеем, поскольку всегда было ясно, что он станет звездой. А это значило, что когда он станет известным, они смогут наслаждаться его славой.
Два года. Целых два года, моей тогдашней молодой жизни, я подарила ему со всеми последствиями. Из–за него я пренебрегла школой и законила ее с намного худшими оценками, чем смогла бы на самом деле. Но его губы, его руки были интереснее и заманчивее, чем все уроки математики и английского в мире. Спокойная и благоразумная заучка расцветала в его руках. Позволила себя соблазнить жизнью на американских горках с приключениями, риском и колоссальной страстью, которая, как огонь, сжигала все остальное до тла.
Жизнь с Джеем была похожа на пересечение Атлантического океана на надувной лодке. Штормовая, дикая, неуверенная и… опасная. Я любила